Возвышение - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юноша с тонкой, как у гусенка, шеей испуганно на меня глядел, явно не зная, забирать ли мой багаж или нестись предупреждать домашних.
— В-ваше си-си-сиятельство?
— Все верно, это я. Как тебя звать и кем у нас работаешь?
— Ев-ев-лампий я, в-ваше си-ятельство.
Парень отчаянно заикался — то ли разнервничался, то ли этот недуг сопровождал его всегда. Даже немного жаль стало беднягу — еще и имя сложное для произношения дали. Правда, я почему-то тут же про себя окрестил его Лампиком.
— Хорошо, Евлампий, — улыбнулся я. — Ты только не нервничай так. Отнеси, пожалуйста, эти вещи в мои покои. И проследи, чтобы в ванную комнату принесли полотенца. Сумки разберу сам, горничную звать не нужно. Разве что только проветри в комнате хорошенько.
— К-конечно, в-ваше с-сиятельство.
Я протянул парню свои сумки, и он пригнулся к земле, явно рассчитывая на меньший вес. Что ж, пусть учится и привыкает.
Евлампий потащил мое барахло наверх, а я заглянул в гостиную, ожидая увидеть там отца и гостя. К моему удивлению, там никого не оказалось. В столовой тоже не было ни души, только Лена, наша кухонная дева, убирала остатки трапезы.
— Доброго дня, ваше сиятельство, — улыбнулась девушка. — Заварить вам чайку с дороги?
— Здравствуй, Лен. Спасибо, не нужно. Где наш гость?
— А, так они с вашим батюшкой у него в кабинете. Как раз четверть часа назад изволили прерваться на чаепитие.
— Ясно, спасибо.
В кабинете, значит. Отец не звал гостей в кабинет просто так. Обычно до этого доходило, когда имели место переговоры о делах. Тем интереснее, какие дела могли связывать отца и нового графа Шувалова.
Я направился было к ним, но остановился перед дверью. Врываться без приглашения было высшей степенью хамства. Нет уж, подожду на нейтральной территории. Не стоит гневить сразу двух графов.
Но не успел я толком выйти в коридор, как дверь кабинета распахнулась, и отец пропустил вперед гостя.
— О, Михаил Николаевич! — Шувалов обрадовался мне как старому другу. — Какая радость застать вас!
Молодой граф ослепительно улыбнулся, и я выдавил из себя ответную улыбку. Одет он был щегольски — дорогой костюм явно индивидуального пошива, рубашка из итальянской ткани, да и шелковый шейный платок стоил как крыло самолета. Видимо, Шувалов освоился и осознал свое богатство.
Отец шагнул ко мне, и мы обменялись рукопожатиями. Я заметил у него в кармане жилета футляр с волшебными окулярами. Приятно, что он ими пользовался.
— Рад встрече, господа, — кивнул я. — Надеюсь, я не прервал своим приездом ваши планы?
— Что вы, Михаил Николаевич, — отмахнулся Шувалов. — Я всего-то заехал на полчаса. Привез кое-какие старые карты местных земель по просьбе вашего отца. В библиотеке моего покойного дядюшки нашлись интересные экземпляры.
Интересно, зачем отцу понадобились старые карты?
— Занялись краеведением на досуге? — пошутил я.
Семен Павлович, казалось, немного смутился. Да и вообще в моем присутствии он словно немного занервничал. Неужели все еще связывал отказ Ирины от брачных договоренностей с моей персоной?
— Пришлось немного разобраться. Дело в том, что наши земли граничат на севере — мой дядя купил у вас несколько участков земли возле Хепоярви, но точные границы не были проведены. Вот, теперь вместе пытаемся разобраться, как все размежевали…
— А… — кивнул я. — Надеюсь, карты помогли?
— Кое-что прояснилось, отозвался отец. Я был совсем малышом, когда отец продавал те земли. Думаю, мы все быстро уладим.
Шувалов спохватился.
— Господа, не смею более вас задерживать. Все же своим появлением я прервал подготовку к приезду Михаила Николаевича. Вы, небось, устали с дороги, да и вообще едва ли настроены к приему гостей. Поэтому я, пожалуй, откланяюсь…
Этикет требовал всеми силами задерживать гостя, но у меня на это не было ни сил, ни желания.
Уже спустившийся лакей Евлампий подал Шувалову шляпу и трость, а затем они с отцом обменялись крепкими рукопожатиями.
— Рассмотрите мое предложение, Николай Владимирович, — понизил голос Семен Павлович, но я великолепно его расслышал. — Это совершенно не к спеху, но я был бы рад сотрудничеству. И, разумеется, я жду всю вашу семью на приеме по случаю моего официального вступления в новые обязанности. Не забудьте, десятое августа!
— Непременно, — любезно улыбнулся отец и вышел проводить гостя до автомобиля.
Мы с Евлампием остались наедине.
— Ты не в курсе, что там за предложение?
— Н-никак н-нет, в-ваше си-си-ятельство, — растерялся лакей.
Ну и ладно. Сейчас подергаем отца лично.
Едва Патриарх вернулся, я вопросительно кивнул на дверь в его кабинет.
— Нужно поговорить.
Отец вздохнул.
— Опять станешь допрашивать?
— Ага. Но теперь о мирских делах.
Мы закрылись в кабинете, и я увидел следы пребывания Шувалова — два пустых бокала, две спитые чашки кофе, пепельница. Мой отец курил крайне редко. Значит, Шувалов развлекался.
На столе были разложены старинные карты, и, скользнув по ним взглядом, я быстро нашел наши края. Да уж, а какие-то сто пятьдесят лет назад у нас было гораздо больше богатств. Интересно, получится ли их выкупить обратно, если дела пойдут хорошо? Впрочем, на одной рыбе далеко не уедешь.
— В чем дело, Михаил? — отец расположился за письменным столом, пока я разглядывал карту.
— Что за дела у тебя с Шуваловым?
— Почему это тебя заботит?
— Он мне не нравится.
Отец удивленно на меня взглянул.
— Почему же?
— Не знаю. Чувствую в нем угрозу.
— Сдается мне, твоя интуиция все же ошиблась. Семен Павлович — человек довольно простого и бесхитростного нрава, — отец подался вперед, сложил руки домиком и хитро прищурился. — Или ты не желаешь видеть его у нас в гостях потому, что твоя подруга расторгла с ним помолвку, и в свете ходят слухи, что из-за тебя? Уверен, что дело не в этом, Михаил?
Я тяжело вздохнул и опустился в кресло напротив отца.
— Он не делал мне никакого зла, если ты об этом. Наоборот, Семен Павлович словно старался меня избегать. Да и мне было неловко, хотя решение принимала Ирина. Дело в другом. Слишком уж неожиданно он появился.
— А прежний граф Шувалов тоже неожиданно погиб вместе с наследниками при том чудовищном нападении, — возразил отец. — Семену Павловичу просто повезло находиться в Европе в этот момент. Полагаю, его судьба была бы не менее трагичной, окажись он в тот период здесь…
— Но что если все это произошло неспроста? — спросил я.
Отец взглянул на меня с воплощенным скепсисом.
— Михаил, ты, кажется, заработался. Тайное отделение взрастило в тебе такую паранойю,
