Улыбка Джоконды: Книга о художниках - Юрий Безелянский

В Париже не раз устраивались выставки лжеподлинников «Джоконды», все были так хороши, что на первый взгляд отличить одну картину от другой не представлялось возможным. Все Моны Лизы загадочно улыбались и сбивали с толку, кто есть кто. Как не повторить, что слово «Джоконда» означает в переводе с итальянского «играющая»! Выходит, играющая и обманывающая? Вводящая в заблуждение?..

Следует учесть и то, что сам Леонардо был склонен ко всякого рода мистификациям, щедр на выдумки и розыгрыши. До сих пор искусствоведы гадают, кто написал картину «Катарина ди Сан Чельсо в позе Джоконды» (ныне она называется «Джоконда Нюда», то есть нагая). Писал ли ее сам Леонардо или кто-то из его учеников (называют Франческо Мельци) – ответить трудно. У «Джоконды Нюды» явно мужские предплечья и все та же неразгаданная улыбка Джоконды из Лувра. Может быть, это была всего лишь шутка мастера?..

На сегодняшний день существуют три основных портрета Джоконды, претендующие на то, что они «самые-самые». Это «Джоконда», которая царствует в Лувре, «Джоконда в образе весны» и портрет Моны Лизы, также представляющий собой аллегорию весны, так называемую Флору, который тоже хранится в Париже.

В петербургском Эрмитаже находится «Коломбина» работы Франческо Мельци. Но все знатоки сходятся на том, что это работа самого Леонардо, и на картине изображена все та же Джоконда. Уже четвертая?

Петербургская «Коломбина» гармонична, красива и музыкальна. И, несомненно, тянет еще на один шедевр Леонардо. Возможно, она и есть та самая Джоконда, о которой я устал писать, а вы – читать. А та, парижская, лишь выдает себя за Мону Лизу. По крайней мере такой вариант греет душу каждого патриота, недаром популярная газета «МК» в августе 1994 года вынесла в заголовок слова «Подлинник Джоконды находится в России?».

Словом, Россия – родина не только слонов, но и Джоконды. Хотя еще до революции Аким Волынский писал, что «петербургская Джоконда не больше, как живописная сплетня на Леонардо».

Тем не менее от русских не отстают поляки. Известный польский кинорежиссер Кшиштоф Занусси в 1996 году сделал заявление, что лучшим портретом Леонардо да Винчи является не луврская «Джоконда», а «Дама с горностаем», хранящаяся в Кракове, в родном городе Кшиштофа.

«Дама с горностаем» – это восхитительная Чечилия Галлерани, жившая в XV веке при дворе герцогов Сфорци в Милане, бывшая любовница правящего тогда Людовика Моро. Судя по всему, Леонардо создал портрет «Дамы с горностаем» в 1483 году, когда Чечилии, дочери знатного миланского гражданина Фацио, было 20 лет. Чечилия обладала острым, живым умом и была весьма искусна в дворцовых интригах.

Кшиштоф Занусси снял короткометражный документальный фильм о Чечилии, где пытается доказать, что картина «Джоконда» уступает по всем параметрам «Даме с горностаем».

«Посмотрите на нее, – говорит Занусси, – разве она не великолепна? А если так, то почему она не известна широкой публике так же, как известна всем “Джоконда”?»

Ответ чрезвычайно прост. Примитивно прост: Париж – это Париж, а Краков – это всего лишь Краков, и нечего тут обижаться. В Париж приезжают люди со всего мира. А в Краков наведываются единицы туристов. И поэтому перед «Джокондой» в Лувре бушует вечное море зрителей, а у ног «Дамы с горностаем» плещется лишь маленький ручеек.

Эпилог

В заключение честно признаюсь: картины «Джоконда» я не видел. Только репродукции в книгах и журналах. Но надеюсь на личную встречу в Париже. На рандеву в Лувре в Квадратном зале. А пока печатаю на машинке этот этюд о загадочной Джоконде. Думаю о ней. И напеваю себе под нос – при полном отсутствии голоса – старую песенку Александра Вертинского «Джиоконда», которую он написал в эмиграции, в Константинополе в 1920-1921 годах, когда меня еще не было на свете. Вспомните манеру Вертинского и напойте ее сами:

Я люблю Вас тепло и внимательно,Так, как любят ушедших невест.Для меня это так обязательно,То, что Вы мне надели свой крест.Почему Вас зовут Джиокондою?Это как-то не тонко о Вас.Я в Вас чувствую строгость иконнуюОт широко расставленных глаз.Я в Вас вижу «Царицу Небесную»,Богородицу волжских скитов,«Несказанную радость» чудеснуюНаших русских дремучих лесов.И любовь мою тихо и бережноЯ несу, как из церкви свечу.Разве счастья словами измеришь дно?Сам себе улыбнусь. И молчу.Так не хочется скомкать поспешностьюНаш стыдливый и робкий роман.Да хранит Вас Господь с Вашей внешностьюОт меня, от любви и от ран.

Так пел Александр Вертинский. А мой роман с Джокондой еще впереди.

Дополнение к эпилогу: рандеву

Конечно, написав слово «роман», я сильно, как говорится, загнул. Кто я Гекубе? И кто я Джоконде? Своих романов Джоконда не считает. Она выше этого. Она парит в веках. А вот простенькая встреча, или по-французски рандеву, все же состоялась. И произошло это 11 мая 1998 года, естественно, в Лувре.

Немного об истории Лувра. Он возник вначале как мощная оборонительная крепость, построенная вдоль Сены в XIII веке. В XVI веке крепость снесли, и на ее фундаменте архитектор Пьер Леско воздвиг новый дворец. Его строительство продолжалось при обоих Людовиках – XIII и XIV. Завершилось оно в 1852 году при Наполеоне III.

Каталог Луврского музея содержит около 400 тысяч экспонатов. Среди них много уникальных шедевров: Венера Милосская, Ника Самофракийская, – множество, именно множество, знаменитых живописных полотен: «Пьета из Вильне-лез-Авиньон», «Герцогиня де Виллар и Габриэль д’Эсте», «Магдалина со светильником», «Похищение сабинянок», «Две монахини»… Перечислять дальше? «Купание Дианы» Франсуа Буше, «Жиль» Антуана Ватто, «Купальщицы» Жан-Оноре Фрагонара, «Женщина с жемчугом» Камиля Коро, «Свобода, ведущая народ» Эжена Делакруа… И картина из картин – «La Joconde» – «Джоконда» Леонардо да Винчи.

Наша экскурсионная группа начала осмотр Лувра со второго этажа, с зала Рубенса. Я очень люблю пышнотелых рубенсовских женщин, но меня интересовала совсем другая особа, на поиски которой я и устремился вниз на первый этаж и, пройдя километра два-три, не менее, бесконечных коридоров, залов, галерей, наконец-то попал туда, где в стене под толстым стеклом с инвентарным номером 503 находилась Мона Лиза. Подойти к ней близко нельзя: картину огораживает веревка-барьер, около которой клубится разноязычная толпа. Кто-то замирал от счастья, глядя на Джоконду. Кто-то пытался в миллионный раз, наверное, разгадать ее улыбку. Кто-то вслух выражал свой неподдельный восторг. Короче, было шумно и неспокойно. Но это совсем не трогало Мону Лизу. Она была по-олимпийски невозмутима, и лишь ядовито-саркастическая улыбочка змеилась на ее тонких губах (может быть, змеение объяснялось ракурсом взгляда на нее?).