Завтрак в постели - Сандра Браун

Мэдисон был вежлив, но равнодушен. Когда банкир с женой и учительницы уехали, их номера заняли две супружеские пары из Айовы, путешествующие вместе. Они, разумеется, тут же узнали известного писателя, и ему пришлось вновь и вновь пересказывать истории о том, как он создает свои произведения. Вечерами Картер обычно извинялся и сидел в своей комнате или уходил куда-то на несколько часов.

Как-то раз ему пришло письмо от Дэвида – адрес на конверте был написан крупным детским почерком. Слоун оставила конверт возле тарелки Картера на столе.

– Благодарю вас, мисс Фэйрчайлд, – промолвил молодой человек, церемонно кивнув.

– Не за что, мистер Мэдисон.

Однажды позвонил какой-то человек и, представившись агентом мистера Мэдисона, попросил позвать его к телефону. Трепеща от страха, девушка поднялась наверх и постучала. За дверью яростно стрекотала пишущая машинка.

– В чем дело? – раздраженно крикнул писатель.

– Звонит ваш агент. Хотите поговорить с ним?

– Нет!

Клавиши машинки забарабанили с новой силой, а Слоун вежливо передала короткий ответ обозлившемуся агенту.

– Мистер Мэдисон! – позвала она как-то раз, услыхав тяжелые шаги молодого человека, который уныло брел к лестнице от входной двери.

Картер остановился и вопросительно взглянул на Слоун. Она гладила гору салфеток, скатертей и постельного белья – девушка все стирала и гладила сама, пользоваться прачечной было ей не по карману. От горячего утюга ее щеки раскраснелись. Волосы Слоун заколола наверх, но несколько прядей выбились из пучка и курчавились в насыщенном паром воздухе.

Слоун понятия не имела, до чего она мила и привлекательна в таком виде.

– Звонила Алисия и просила вас позвонить ей.

– Что-то случилось? – встревожился Картер.

– Нет, – едва дыша, прошептала Слоун. Впервые после их размолвки она позволила себе посмотреть Мэдисону прямо в глаза. От него чудно пахло ветром и дождем, капли которого сверкали на его непослушных волосах и на куртке. «Интересно, где он был?» – подумалось ей.

– Нет, – повторила она. – Кажется, ничего не случилось. Можете позвонить из моего кабинета.

Хозяйка провела писателя в крохотную комнатенку и собралась было уйти.

– Ты можешь остаться, – удерживал ее Картер.

– Уверена, что вам есть о чем поговорить с вашей невестой.

Несчастный телефонный аппарат! С какой же яростью Картер рванул трубку и принялся зло тыкать в кнопки, набирая номер Алисии!

Слоун отнесла стопку отутюженного белья наверх, в бельевой шкаф, а спускаясь вниз, натолкнулась на Мэдисона, поднимавшегося в свою комнату.

– Вы уже поговорили? – недоуменно спросила она.

– Да. Она поинтересовалась, как дела с моей книгой.

– Да? И как же дела?

– Пока что я создал лишь кучу мусора, – рявкнул он, не замедляя шага.

Должно быть, Слоун правильно поступала, не давая своим постояльцам ни малейшего повода для сплетен. Но вечерами, направляясь в свою комнату, она сжималась в комочек, стараясь не обращать внимания на зов своего тела. Ведь каждый миллиметр ее кожи жаждал прикосновения Картера.

Девушка не могла забыть, как крепко он сжимал ее, но какими при этом нежными были его руки. Она слишком хорошо помнила, каким взглядом Картер смотрел на нее, когда они вместе оказались на кровати. А каким горячим было его дыхание, когда, обжигая ее кожу, он прошептал: «Ты мне нужна!» Он мог не говорить этого – Слоун и без слов почувствовала его возбужденную и настойчивую плоть, впивающуюся в ее хрупкое, податливое тело.

Девушка стала какой-то безжизненной. Она механически готовила обеды – не менее вкусные, чем раньше, – но делала это без обычного удовольствия.

После сцены в гостиной прошла неделя. Как-то раз после обеда Слоун заученными движениями наводила порядок в кухне. Все постояльцы уже ушли наверх, и она вздрогнула, услыхав позади себя непонятный шорох.

В дверях стоял Картер.

– Я не хотел пугать тебя, – промолвил он.

– Я… я думала, ты наверху…

Молодой человек снял спортивную куртку, которую обычно надевал к обеду, его наполовину застегнутая рубашка не была заправлена в брюки.

– Я там и был, – принялся объяснять он. – Но у меня очень болит голова, и нечего принять от головной боли. Может, у тебя есть аспирин? Или еще что-нибудь?

– Да-да, конечно. – Слоун стало даже противно от того, как изменился ее голос, как прервалось дыхание. Ну почему она не может дать ему аспирин и при этом не чувствовать, как дрожат коленки?! – У меня в ванной.

Хозяйка мгновенно сбегала наверх и вернулась с целой коробкой разных болеутоляющих препаратов.

– Судя по всему, у тебя частенько болит голова, – усмехнулся Картер, приподнимая брови.

– Но я просто не знала, что ты предпочтешь. Некоторые лекарства раздражают желудок. – Господи, да она же говорит, как эти навязчивые рекламные агенты!

– Кажется, вот это подойдет. – Мэдисон выбрал флакончик с обычным аспирином и вытряхнул две таблетки на ладонь. – Дашь воды?

Она бросилась в свой кабинет и вынесла оттуда стакан, каково ее гости никогда не видели, – с изображением Багз-Банни и Микки-Мауса., Картер недоуменно взглянул на него, и его брови опять удивленно поползли вверх. Руки Слоун слегка дрожали, когда она наливала в стакан воду. Затем молодой человек бросил туда две таблетки и сделал большой глоток.

– Спасибо, – сказал он, ставя стакан на стол.

– Надеюсь, это тебе поможет.

– Уже так поздно. Почему ты не спишь?

– Я делала желе. И потом, надо было кое-что порезать…

– О! А теперь все готово?

– Да. Я как раз прибирала в кухне.

– Это надо поставить туда? – спросил Картер, указывая кивком головы на две большие миски и на высокую полку буфета.

– Да.

Она потянулась было за мисками, но Мэдисон опередил ее.

– Ты надорвешь себе спину, – заявил Картер, с легкостью доставая до высокой полки. – Тебе нужна стремянка или что-то в этом роде.

– Да, наверное.

– Слоун! – Мэдисон повернулся к девушке, и в одно мгновение все показное равнодушие и холодная маска вежливости исчезли с его лица. Он взял ее за плечи. – Слоун, – повторил он, жадно вглядываясь ей в глаза, – кажется, у нас возникла серьезная проблема.

– Серьезная проблема? – неестественно высоким голосом повторила хозяйка.

– Да.

– Тебе не нравится комната? Или ты беспокоишься, что заболел? Или…

– Ты что, не знаешь, в чем наша проблема? – Его низкий, бархатный голос проникал в самую душу.

Глаза девушки наполнились слезами, губы задрожали. Она покачала головой и прошептала:

– Нет.

– Да нет, отлично знаешь. – И он припал к ее губам.