Предсказание гадалки - Кэрол Грейс

Потом Клодия, Сэм и водитель сели в машину и направились по современному шоссе в сторону города, а затем дальше. Скоро дорога пошла вверх, они приблизились к горам. Поднялся ветер.

— Это песчаник, — сказал Сэм, показывая на скалы, видневшиеся впереди. — Когда мы пересечем горы, попадем в пустыню.

Так и получилось. Когда горы оказались позади, Клодия увидела, что дорога, словно стрела, уходит по песку вдаль. Интересно, далеко ли оазис Сиди-Бу-Сэйд?

— Бедуины. — Сэм показал на людей в длинных одеждах с капюшонами. На обочине дороги они пасли коз. — Это кочевые племена, которые контролируют пустыню. Они знают, где источники воды.

— Им не жарко жить в пустыне?

— Они привыкли. А если нужно, могут перекочевать в ущелье. Бедуины возят с собой шатры из козьей или верблюжьей шерсти. И так живут столетиями, предпочитая кочевую жизнь.

— Могу понять их желание жить по собственным правилам и подальше от переполненных городов.

— Это как? — Сэм с любопытством покосился на нее. В этот момент мимо них промчался огромный грузовик с буровым оборудованием. — Ведь вы городской человек?

— Да. И я люблю свой дом в Сан-Франциско… Все недалеко. Музеи, парки, кафе. Но если бы я родилась среди бедуинов, то хотела бы жить на просторе, где легко дышать. Где нет цемента, нет высоких зданий, загораживающих солнце.

— Посмотрите, — Сэм обвел рукой горизонт. — Когда вижу буровые вышки, я всегда вспоминаю, какие изменения произошли в моей стране.

— Кто еще будет на вашей вилле? — спросила она.

— Только мы и слуги. Ничего интересного. Сначала я лишил вас морской прогулки. Теперь везу вас по пустыне, чтобы купить отцу верблюда. Едва ли вы этого ожидали… — Он чуть улыбнулся.

Немного спустя Сэм попросил водителя свернуть с дороги и остановиться, чтобы выпить чай в лагере бедуинов. Быстро развели костер, чтобы вскипятить воду для чая, и пожилой бедуин жестом предложил им сесть на шерстяные подушки. Вскоре им подали мятный чай и корзинку свежих фиников.

— Это гостеприимство пустыни, о котором вы мне рассказывали? — тихо спросила Клодия у Сэма, сидевшего рядом.

— Эти бедуины бедные люди и к тому же нас не знают, — кивнул Сэм. — Но они приветствуют нас и делятся тем, что у них есть.

— Не будут ли они возражать, если я сделаю снимки?

После переговоров и монет, проскользнувших в ладонь хозяина, Клодия несколько раз сфотографировала Сэма с гостеприимными жителями пустыни. Потом она задумчиво потягивала чай. У Сэма с бедуинами завязалась оживленная беседа.

— Не могу представить, чтобы такое случилось где-нибудь еще в мире, — поделилась она с Сэмом своими мыслями. — Останавливаемся на обочине дороги, и незнакомые люди приглашают выпить чаю. Удивительный обычай.

Сэм положил ладонь на ее руку. У Клодии словно подскочила температура. Вспыхнуло лицо, трудно стало дышать.

— Я рад, что вы оценили эту традицию, — сказал Сэм. — Приятно, когда чужестранец воспринимает нашу страну так, как вы. Я смотрю на этот обычай как на само собой разумеющееся. — Он внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Клодию. — Но становится жарко. Лучше поскорее вернуться в машину с кондиционером. — Он помог ей встать и, держа под руку, повел к машине.

Ей надо бы было протестовать. Сказать, что она прекрасно себя чувствует, только побаливает сердце. Но она, конечно, ничего не сказала. Просто позволила ему окружить себя заботой. В машине она закрыла глаза и подставила разгоряченное лицо потокам холодного воздуха.

Через пару часов они оказались в Пальмерии. Клодия вошла в каменные ворота виллы, и ее тут же окружила волшебная, сказочная атмосфера. После жары и суровости пустыни они вдруг очутились в роще, где шумели пальмы и где несколько слуг уже ждали их перед дверьми. По сторонам от входа в дом два старых кипариса тянулись к небу. Рядом гигантская яркая фуксия и разноцветные бугенвиллеи обвивали беседку.

— Как красиво, — выдохнула Клодия. Но это было больше, чем красиво. Это было фантастично, будто явилось сюда прямо из сказки.

— Я рад, что вам нравится, — повторил Сэм. — Сейчас я вам все покажу. Если вы не устали…

— Ох, нет, нет! Совсем не устала.

Они шли, и Клодия вдыхала сладкий аромат цветов. С другой стороны дома виднелся бассейн, выложенный мавританской плиткой, с фонтаном из каррерского мрамора, посылавшим вверх столбик воды.

— Надеюсь, вы взяли купальный костюм, — заметил Сэм.

— Да, Амина укладывала мои вещи и положила два купальника, — вздохнула она. Можно только надеяться, что Сэм будет так занят, что не вспомнит про бассейн.

— Она, конечно, подумала обо всем.

Обо всем, кроме того факта, что Клодия влюблена в ее брата.

— По ту сторону от ворот есть коттедж для гостей. Там мои родители провели свой медовый месяц. Если хотите, можете остановиться там. Но я подумал, вы предпочтете комнату в главном доме на втором этаже.

— Конечно. В главном доме — это прекрасно. — Клодия убрала с лица прядку волос за ухо. В офисе она никогда не носила волосы распущенными. Но сегодня перед отъездом Амина причесала ее по-своему. Сэм, наверное, не заметил бы перемену, даже если бы она постриглась как индеец. — И я в любом случае не отказалась бы от чашки чая.

— В пустыне надо опасаться солнца. Оно слишком интенсивное. Здесь у нас хотя бы в пальмовой роще тень.

— Здесь все напоминает сказки «Тысяча и одной ночи». — Клодия окинула взглядом сад и залюбовалась апельсиновыми, лимонными и абрикосовыми деревьями, сгибавшимися под тяжестью плодов. Над ними простиралось бездонное голубое небо.

— Здесь и ночи очень красивые. Столько звезд я не видел нигде.

— Когда вы были здесь в последний раз? — спросила Клодия.

— Очень давно. Отец был прав. Мы правильно поступили, что приехали сюда. И все благодаря вам. Вы легкая на подъем. Эту черту я особенно ценю в вас.

Ей удалось улыбнуться. Он ценит в ней какой-то пустяк. Что ж, это лучше, чем ничего. О да, вспомнила она с горькой усмешкой, еще он ценит ее деловую хватку и способность анализировать контракты.

— Сейчас пойдем в дом, — Сэм повел Клодию к арке над парадным входом. — Много лет назад отец перестроил дом в традиционном арабском стиле. Он думал, что мать оценит его старания. Дом состоял из трех частей. Самая большая комната — гостиная. Потом столовая и спальня.

Слушая его, Клодия удивлялась, как его мать могла отказаться от такого красивого места. Тоска по этому дому, должно быть, ужасно мучила ее.

В гостиной на стенах висели картины. Они принадлежали еще деду Сэма.

— Похоже на художественную галерею, — заметила Клодия. — Можно я сфотографирую их?