Завтрак для Маленького принца - Наталия Миронина

В этот слякотный год я, идя через Мойку, увидел маленькую девушку, сидящую перед мольбертом. Я проскочил мимо нее, а потом вернулся, вспомнив любимую фразу отца, которую он бросал уличным художникам, а их в Питере предостаточно в любое время года. «Больше воздуха! Этот город состоит из воздуха и воды. А потом уже камни и чугун!»

– Больше воздуха! Этот город состоит из воздуха и воды! – гаркнул я, возвышаясь над ее согбенной фигуркой. Девушка вздрогнула, подняла голову и язвительно произнесла:

– Гран-батман не дотягиваете! Больше силы!

Я рассмеялся. Вопросов задавать не надо было – характерная походка тех, кто занимается балетом, их вывернутые стопы, осанка, разворот плеч, – это читается с полувзгляда.

– Учту.

– А как я об этом узнаю? – Девушка хитро посмотрела на меня.

– Завтра, здесь же. Наверняка дом номер двенадцать вы еще не нарисовали.

Она рассмеялась – Мойка, дом 12, последняя квартира Пушкина – излюбленный объект студентов-художников.

Девушку звали Зоей. Не очень распространенное имя, за которое она благодарила бабушку. Мне же понравилось и имя и девушка – самая обычная питерская девушка, у которой по осени начинают розоветь и немного шелушиться щеки от студеного ветра.

– Слушай, ты как хочешь, но я должна закончить институт, – сказала она, лежа на большой тахте абсолютно обнаженная, – я в том смысле, что пожениться можно, но с детьми чуть повременим.

Я даже поперхнулся – через пять недель знакомства эта девица говорит о таких вещах. Но пришел в себя я очень быстро – она была права. Пожениться можно было хоть сейчас – мы так подошли друг другу, нам так было здорово вдвоем, так просто было говорить, признаваться, делиться, что казалось странным такое позднее наше знакомство.

– И почему я по Мойке раньше не ходил?! – вслух удивлялся я, обнимая свою маленькую, худенькую любовь. Видно, пухлые щеки и полные бедра это все-таки не мое.

– Дурак потому что, – отвечала Зоя и смотрела на меня так… Одним словом, это очень здорово, когда миленькая девушка влюблена в вас по уши и считает самым красивым на свете.

Временами мы испытывали неудобство – у меня в доме на Литейном всегда была Татьяна Николаевна. У Зои родители отсутствовали только по выходным, когда навещали жившую в пригороде бабушку. Но бабушка была капризная (кстати, внучка пошла в нее!) и потребовала, чтобы на время ее перевезли в город. Наши свидания на большом диване стали невозможны. Долгие прогулки по городу, томительные поцелуи, вздохи и объятия – это уже не для взрослых людей. Я стал искать квартиру, небольшую, аккуратную, неподалеку от Литейного. Зоя была счастлива, я же, предвкушая бытовую самостоятельность, нервничал из-за Татьяны Николаевны. Мы привыкли друг к другу, она стала ближе даже, чем отец, из-за чего он иногда меня ревновал. Порой мне казалось, что таким витиеватым образом жена отца отомстила ему за измену – она вывела меня из-под его влияния, ослабив таким образом нашу родственную связь. Впрочем, эти мысли были ни чем иным, как испорченностью, необычной семейной коллизией. Еще я понимал, что так сразу оставить их одних было бы очень жестоко. Им было не так много лет – отцу пятьдесят два, он еще работал, делал фильм за фильмом, пропадал на съемках неделями. Татьяна Николаевна, которой было сорок, писала лекции для одного из вузов и все остальное время посвящала дому и мне. Втроем мы уже составляли семью, и мое исчезновение могло им доставить немало огорчений.

– Слушай, надо сделать так, чтобы они поняли, что это не «акция», а просто, ну, что ли, «игрушка» такая… Которая развлечет всех, и их в том числе. – Зоя внимательно изучала «квартирный» сайт.

– Это как же?

– Ну, допустим, мы находим квартиру и ничего никому не говорим. Мы обстраиваемся там, приводим все в порядок, потом готовим стол и приглашаем их на «новоселье». Представляешь, они приходят, мы их угощаем, все показываем, а потом говорим, что иногда мы будем ночевать здесь.

Зоя была умной девушкой, но немного наивной. Впрочем, план был взят на вооружение. На поиски подходящей квартиры мы потратили пару месяцев – то халупа попадалась, то деньги были огромные. Найдя подходящий вариант, мы внесли задаток, но переселяться не спешили, мы там иногда встречались – первой покупкой стал огромный диван, который занял львиную долю пространства, и в перерывах между занятиями любовью готовились к приему родни. И все же страх объяснения с отцом и Татьяной тормозил меня – я тянул время, хотя Зоя уже нервничала. За это время в Питер несколько раз наведалась мать, и я познакомил ее со своей девушкой. Разговаривая с Зоей, мать незаметно подмигнула мне, и я понял, что мой выбор одобрен. Зоя же потом глубокомысленно произнесла:

– Ну, да, где такая красота, там и трагедии. – Она посмотрела на меня и пригрозила тощим кулачком: – Смотри мне!

Наконец, когда уже было все на своих местах, все полочки были прибиты, шторки повешены – Зоя проявила незаурядную выдумку и оформила квартиру в каком-то японском стиле, – когда в холодильнике появились первые запасы для гостевого стола, я решился поговорить с близкими.

– Давай не откладывай. Ну даже неудобно. Можно подумать, за их спиной двойную жизнь ведем. Это их обидеть может. И потом, сейчас подходящий момент, твоя мама опять прилетела. Она тоже будет рада к нам в гости прийти, – Зоя все это говорила уже строгим голосом.

Мысленно я с ней соглашался. И действительно, мать опять приехала, третий раз за месяц, и тянуть больше некрасиво.

К разговору я готовился целый день. Утром, глядя, как Татьяна Николаевна варит кофе, я не решился обо всем сказать – неудобно было ее оставить один на один с этим известием. К тому же отец ночевал на студии – у них очередной раз что-то случилось и съемочная группа работала почти без перерывов. «Господи, что он так нервничает, сколько раз это все повторялось, но фильм выходил и все было хорошо!» – сетовала Татьяна Николаевна, выслушав по телефону его нервное: «Приеду завтра. Проблемы». Я понимал отца – хуже нет, когда не ладится работа. Для мужчины, что бы ни происходило у него за спиной, самое главное дело. Именно поэтому я так психовал из-за того, что у меня не выходит прыжок, и дуэт не дуэт, а просто соло какое-то. Мысли о предстоящем разговоре не давали мне покоя.

– Ты рехнулся! – сказала мне Зоя, когда я по телефону поделился с ней переживаниями. – Что такого в том, что взрослый человек будет жить один?! Да, может, они счастливы будут! С одной стороны, они не такие старые, им и одним побыть хочется, а с другой – уже и поспать хочется, и на кухне возиться сил нет.

– Ты не знаешь Татьяну! Она вынослива и больше тридцати ей никто не дает. И потом, отец сейчас все время пропадает на работе…