Васька - Михаил Андреев

Прогулка заняла два часа. Поставив Ваську обратно в денник и скормив ей на прощание вторую половину пакета с лакомством, Вовка сел на маршрутку и поехал домой.

Маршрутка остановилась у станции метро, ставшей для Вовки знакомой до боли. У входа стоял Иван Иванович. Завидев его, Вовка подошёл и поздоровался.

— Здорово, герой! — приветствовал парня старший лейтенант. — Наслышан о твоих подвигах. Молодец, уважаю. Откуда едешь?

— Ваську навещал.

— Ясно. Я тут справки навёл по этой самой Пилипчук. Скользкая особа, скажу тебе. Но умна, спору нет. Обзавелась связями в районе, подозреваю, что не бесплатно. Вот её и терпят.

— Иван Иванович, а вы не могли бы мне помочь?

— Ещё одну лошадь найти надо? — пошутил милиционер.

— Нет, Ваську купить хочу.

Заявление Вовки повергло старшего лейтенанта в шок.

— Ну ты даёшь! Во как у вас далеко зашло! А от меня-то что требуется?

— Вы не могли бы со мной к Пилипчук съездить? В качестве, так сказать, гаранта безопасности?

— Интересное кино. Опять ты меня на авантюру толкаешь. И почему-то мне кажется, что я опять соглашусь, — усмехнулся Иван Иванович. — Сделаем так. Жди меня завтра здесь в полдень, лады?

— Иван Иванович, спасибо. Спасибо большое, — Вовка расцвел.

— Ладно, ладно, не благодари раньше времени. Иди-ка ты лучше домой, чтобы от радости глупостей не натворил.

Вовка крепко пожал руку старшему лейтенанту и пошёл к дому. Проходя мимо сквера, он вспомнил поцелуи Марины, и в груди стало тепло. И тут же обдало холодом, когда в памяти всплыли события той страшной ночи.

Родители радостно встретили Вовку. Отец крепко обнял (Вовка слегка поморщился — рёбра ещё болели), мать расцеловала и побежала на кухню накрывать на стол.

— Сын, давай сразу расставим все точки над «и», пока мать там хлопочет, — настойчиво сказал Сергей Иванович.

— Хорошо, папа, давай.

— Когда должны забрать твою лошадь?

— Скоро, примерно через недели полторы.

— Давай договоримся так: навещай свою Ваську всё это время, раз уж ты так к ней прикипел. Но после того, как её увезут, не вздумай её искать. А тем более ввязываться в истории, подобные этой.

— Папа, я постараюсь, — ответил Вовка.

— Ты не старайся, ты обещай.

— Хорошо, я обещаю, что после того, как Ваську увезут, я её разыскивать не буду.

— Молодец, сынок, рад, что мы всё решили.

Отец встал и пошёл на кухню. Вовка хитро улыбнулся. Он не соврал, давая обещание, потому что Ваську никуда не увезут.

Ужин прошёл, как пишут в газетах, в тёплой, дружественной обстановке. Родители ушли в свою комнату, Вовка — в свою. Закрыв поплотнее дверь, он позвонил Журавлёвой.

— Ирина Николаевна, добрый вечер, это Володя.

— Здравствуй, Володя! Какие новости?

— Вы не могли бы завтра в двенадцать съездить со мной, помочь купить Ваську?

— Ты твёрдо решил?

— Да, твёрже не бывает.

— Куда мне нужно приехать?

— К метро. — Вовка назвал станцию.

— Хорошо, я приеду. Володя, извини, я сейчас на вызове. До завтра.

— До завтра, Ирина Николаевна, спасибо.

Вовка выбросил вверх руку с жестом «Victory» и негромко выкрикнул «Йес!». Заснул он сном счастливого человека.

Моя милиция меня бережёт

Вовка проснулся рано. Спать не хотелось. Какой там сон, когда впереди такое событие? Чтобы убить время, он навёл порядок на своём письменном столе и книжной полке. В половине двенадцатого Вовка достал из стола заветную коробку, вытащил оттуда всю наличность, пересчитал. Ровно две тысячи. Ну что ж, с Богом.

Подойдя к метро, юноша сразу увидел Журавлёву. Они поздоровались.

— Мы ещё кого-то ждём? — спросила Ирина Николаевна.

— Да, должен ещё один человек подойти.

— Не подойти, а подъехать, — услышали они рядом с собой.

Иван Иванович в отутюженной форме стоял позади Вовки и улыбался.

— Иван Иванович, познакомьтесь. Это Ирина Николаевна, лучший в городе ветврач. Она тоже согласилась мне помочь. Ирина Николаевна, это Иван Иванович, лучший в городе милиционер. Он со мной Ваську искал в парке.

Мужчина и женщина обменялись рукопожатием.

— Володя, поехали. Дорога неблизкая, а времени у меня, к сожалению, мало, — поторопила юношу Журавлёва.

— А вы можете не волноваться, домчу с ветерком, — заявил Иван Иванович. — Дамы и господа, карета подана.

Все направились за Иваном Ивановичем к стоящему у тротуара потрёпанному милицейскому «уазику».

— Это мне ребята из райотдела дали попользоваться. Поехали. Ирина Николаевна, показывайте дорогу.

Конюшня Пилипчук располагалась на задворках фабрики, выпускавшей во времена Страны Советов обувь под торговой маркой «Скороход», о которой один известный юморист сочинил меткую остроту — «Напомнил вид его лица ботинок „Скороход“ с торца».

Вовка, Журавлёва и Иван Иванович пробрались к зданию конюшни, стараясь не провалиться по колено в кучи мокрых гниющих опилок, перемешанных с навозом. Зайдя внутрь, Вовка не сразу разглядел крохотные грязные денники, поскольку света в конюшне не было, а солнце еле пробивалось через небольшие окна, засиженные мухами. Буквально на пороге они столкнулись с хозяйкой.

— Вы посмотрите, какие люди! — начала разговор Пилипчук. — Ну что, молодой человек, я вижу, вы приняли решение. Похвально. Вот только милицию-то зачем привели? Я не кусаюсь.

— Людмила Георгиевна, я покупаю у вас Ваську, — сказал в ответ Вовка.

Изумлению хозяйки не было предела.

— По-ку-па-ете? — по слогам переспросила она. — А денег-то хватит?

— Не надо считать мои деньги, — отрезал Вовка, — свои считайте.

— Хорошо, буду считать свои. Мне кажется, сегодня их изрядно прибавится, — ехидно произнесла Пилипчук. — Я женщина деловая, долгих разговоров не люблю. Выкладывайте семь тысяч долларов, и лошадь ваша.

В разговор вступила Журавлёва.

— Я знала, что с совестью у вас проблемы, Людмила Георгиевна. Но не думала, что она вообще отсутствует.

— Ирина Николаевна, давайте не будем про совесть. Мой товар — ваш купец. Ладно, с учётом понесенных вами затрат продам за шесть, и ни копейкой меньше.

Вовка уже понял бессмысленность дальнейшего торга. «Вот дурак, — подумал он, — притащил сюда Ирину Николаевну с Иваном Ивановичем и опозорился перед ними по полной программе».

Иван Иванович взглянул на поникшего парня, кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, и заговорил, глядя на Пилипчук.

— Гражданка, я бы посоветовал внимательней выслушать этого молодого человека и пойти ему навстречу. Очень рекомендую.

— Товарищ старший лейтенант, я так понимаю, вы, как представитель власти, хотите меня принудить. Предупреждаю, я буду жаловаться на милицейский произвол вашему начальству.

Реакция старшего лейтенанта оказалась неожиданной для всех.

— У вас есть фонарик, гражданка Пилипчук?

— Есть, — недоумённо ответила хозяйка конюшни.

Людмила Георгиевна ушла и очень скоро принесла карманный фонарик.

— Посветите, пожалуйста, а то я цифры не могу разглядеть.

Иван Иванович достал из кармана тужурки визитку синего цвета. Первое, что бросилось всем в глаза, были слова «генерал-майор» и «начальник ГУВД». Далее шла фамилия, имя, отчество и другая информация. Телефонов было указано четыре, в том числе и сотовый. Старший лейтенант перевернул визитку. На обратной стороне крупным твёрдым почерком был написан ещё один номер. Иван Иванович вынул свой мобильник. Рот Пилипчук стал медленно открываться. Когда лейтенант набрал предпоследнюю цифру, он поднял голову и сказал:

— Вот уж не думал, что воспользуюсь этой визиткой для такого дела. Я вообще не хотел куда-то или кому-то звонить. Скажут потом, что мы всё это за деньги делаем. Что ни один мент бесплатно пальцем не пошевелит. Да ещё и кляузу напишут начальству. Так вот, гражданка Пилипчук. Ради этого парня я уже сделал одно исключение — приехал с ним сюда. А сейчас решил сделать второе исключение. Вы уже заметили, кому я собираюсь звонить. Генерал мне не откажет, поверьте. Если я попрошу его помочь, то уже завтра эту конюшню начнут посещать самые разнообразные комиссии. Причём комиссии городские, а не районные. От санэпидстанции до налоговой инспекции и пожарников. После их проверок вам небо с овчинку покажется. И никто из ваших покровителей не спасёт, можете не сомневаться.

Пилипчук внезапно выключила фонарь.

— В чём дело? — суровым тоном спросил милиционер.

— Товарищ старший лейтенант, я совсем забыла, что эта лошадь недавно получила травму и вряд ли сможет у меня работать. Поэтому я готова продать её за две тысячи двести долларов.

— Ну и крохоборка же вы, Людмила Георгиевна! — в сердцах воскликнула Журавлёва.

— Ирина Николаевна, можно вас на минутку, — попросил Вовка.