Зов сердец - Джорджетт Хейер

Конечно, нельзя было ожидать, чтобы вторая леди Сент-Эр с радостью приветствовала вторжение в их семейный круг сына подобного человека, но вскоре даже она была вынуждена признать, что Тео не унаследовал ни одной отвратительной привычки беспутного отца. Флегматичный, уравновешенный мальчуган со временем превратился в молчаливого, рассудительного юношу, на которого всегда можно было положиться. Эрл, сыновья которого в соответствии с традициями семьи учились в Итоне, послал Тео в Уинчестер. Ко всеобщему удивлению, он не последовал вслед за кузенами в Оксфорд, а вместо этого предпочел по собственному желанию посвятить себя ведению дядиных дел. И показал себя при этом настолько способным и прилежным учеником, что, когда его наставник отошел от дел, семейное состояние оказалось в его умелых и надежных руках. Спустя некоторое время эрл был вынужден признать, что еще никогда прежде у него не было столь замечательного управляющего. Теодор был не только весьма ученым и энергичным молодым человеком, он еще и душой и телом был предан интересам семейства Фрэнтов, а, кроме того, любим всеми, кому приходилось иметь с ним дело. Чем дальше, тем больше доверия питал к нему стареющий эрл, и, в конце концов, никто уже не сомневался, что нет на свете ничего такого, с чем бы не справился мистер Тео.

Зная все это, Жервез был вправе ожидать от отца, что тот выделит Теодору куда более значительную сумму. Так и сказал, с беспокойством заглядывая кузену в лицо, но Тео лишь улыбнулся:

— Радуйся, что он этого не сделал! А я, если честно, ни на что не рассчитывал.

— Он должен был бы оставить тебе по крайней мере поместье!

— Например, Студэм?

— Я бы ничуть не возражал, да и Мартин, думаю, тоже, — заявил Жервез. — А что за собственность он приобрел неподалеку от Кроуленда? Как, кстати, называется тот дом? Ивсли, не так ли? Хочешь, я отдам его тебе?

— Ни в коем случае! Мне и без того хватит!

— Но, Тео, не можешь же ты посвятить всю свою жизнь заботе о моем состоянии?!

— И не собираюсь. Ты же знаешь, я с детства отличаюсь бережливостью, к тому же ты всегда платил мне на редкость щедро, да еще с царским размахом оплачивал все мои расходы, так что я почти ничего не тратил. И теперь вполне могу содержать себя сам!

Жервез со смехом покачал головой:

— Не может быть, чтобы ты этого хотел!

— Именно этого я и хочу. Можешь не сомневаться. Ведь Стэньон для меня такой же родной дом, как и для тебя.

— Гораздо больше, — возразил эрл.

— Да, к несчастью, это так, но прошлое в конце концов забудется. А что ты думаешь делать с Мартином? Разрешишь ему жить здесь и дальше?

— Честно говоря, я еще не решил. А он бы этого хотел?

— Ну, насколько я понимаю, вряд ли ему придется по душе, если ты отправишь его в Студэм, — отозвался Тео. — Какая там охота после Норфолка! Да не забывай, что в Грантэме ему всю зиму придется принимать гостей, а он этого терпеть не может! Да, вот еще что, когда умер старый Синдерфорд, твой отец разрешил его вдове остаться жить в том же доме, и теперь даже не знаю, как помягче намекнуть ей, что пора съезжать.

— Это невозможно. Так что, насколько я понимаю, Мартин останется в Стэньоне. Но только при условии, что будет вести себя со мной, по крайней мере, вежливо. До сих пор он этого не делал, и, признаться, его выходки уже начинают меня утомлять.

Однако, когда наконец эрл присоединился к остальным в маленькой гостиной на первом этаже, где уже был сервирован легкий завтрак, он с некоторым удивлением обнаружил, что и мачеха, и Мартин сегодня настроены на редкость миролюбиво. Похоже, разговор между ними шел именно о Жервезе, потому что стоило ему появиться на пороге, как в комнате мгновенно воцарилась гробовая тишина. Графиня первой пришла в себя и со свойственной ей любезностью объявила, что она рада его видеть, а потом пригласила отведать холодного мяса и персиков из собственной оранжереи. Правда, при этом не преминула отметить, что эта оранжерея была построена исключительно благодаря ее желанию и сейчас у них лучшие фрукты во всей округе. Таких персиков, ананасов и винограда нет ни у кого из соседей.

— Конечно, сейчас еще слишком рано, и сады пока что только цветут, — добавила она, — но, если у вас найдется свободная минутка их посетить, думаю, они вам понравятся. Видите ли, сад — это моя самая большая слабость. Я не жалею никаких трудов, ведь прекраснее цветов нет ничего на свете. Да и герцогиня Рутленд, очень милая женщина, кстати, не раз говорила, что таких цветов, как у меня, нет ни у кого. Мартин, передай брату горчицу: ты же видишь, он не может до нее дотянуться!

Ее приказание было немедленно выполнено, и она продолжала привычным для нее самодовольным тоном:

— Если вы разрешите, Сент-Эр, я сама прикажу Калну (ведь джентльмены не очень-то любят заниматься подобными вещами) поставить в салон один или два элегантных подноса для визитных карточек. Ведь, думаю, уже всем известно, что вы вернулись в замок. Конечно, трудно рассчитывать на то, что люди поедут в деревню только для того, чтобы отдать визит вежливости. Но все равно нельзя допустить, чтобы нас застали врасплох, а я сильно сомневаюсь, что на Кална в этом смысле можно положиться.

— Следует ли мне понимать вас так, что в самое ближайшее время соседи соберутся нанести нам визит? — спросил Жервез. На лице его отразилось некоторое смятение.

— Конечно! — воскликнула графиня, не обратив ни малейшего внимания на смешок, который вырвался у Мартина. — Было бы очень странно, если бы они не воспользовались случаем познакомиться с вами. К тому же это невежливо. Думаю, будет вполне прилично, если вы ограничитесь двумя зваными обедами. А раз уж срок траура подошел к концу, можете рассчитывать на мою помощь. Хозяева Стэньона всегда славились гостеприимством, да и мои маленькие вечера, смею надеяться, в прошлом пользовались некоторым успехом. Конечно, не в моих привычках совать нос в чужие дела, но все же, дорогой Сент-Эр, возьму на себя некоторую смелость дать вам один совет: будет лучше, если вы доверитесь мне в этих делах. Откуда вам знать, кто достоин чести быть приглашенным к вам на обед, а кто — всего лишь на обычный раут. Ну, а с кого-то будет достаточно просто нанести визит в приемный день!

— Приемный день?! — повторил Жервез. — Вы меня просто пугаете, ваша милость! Господи, да я же понятия не имею, что делать в подобном случае!

— О, ничего особенного! Всего лишь быть среди людей — это ведь все наши соседи, как вы знаете!

— Вот и будешь бродить среди них, одному улыбнешься, другому — бросишь пару слов, только непременно каждому, — пришел на помощь Мартин. — Ужасная скука, между прочим! Я в таких случаях мечтаю только о том, как бы оказаться подальше. Миль этак за сотню!