Полигон - Татьяна Вагнер

– Привет от Юльки, – вздохнул Дан, заслонил глаза от солнца рукой и огляделся. – Где эта стерва прятала свое добро? Место должно быть рядом, долго без куртки она не протянула бы. Наверняка ее логово-берлогово ниже, таскать рюкзаки наверх тяжело…

Мы одновременно повернулись и посмотрели на пятачок снега, где продолжали топтаться Лешка с Иришкой. Они заметили нас, стали кричать, прыгать и махать руками.

– Что там опять стряслось? Пойду взгляну.

Дан сбросил веревку – она улетела вниз, извиваясь, как змея, потянул за нее, проверяя прочность крепления, а потом лихо скатился вниз, как будто всю жизнь только этим и занимался. Хотя я понятия не имею, чем он занимался эти два года. Он тоже машет мне рукой:

– Слезай, Анна! Спускайся сюда – быстрее! Малые нашли склад! – Значит, любопытство может приносить не только неприятности.

– Хорошо! – Но сначала я отправлю вниз Никиту…

…Я никогда не видела ничего подобного! В пещере горели десятки свечей, но казалось, что их несколько сотен. Свечи были расставлены повсюду, каждый огонек отражался в ледяных наростах и в каждой снежинке. Некоторые свечи уже догорали, кое-где виднелись куцые потухшие огарки, другие сгорели только до половины. Множество огоньков покачивалось от малейшего сквозняка, и по стенам скользили таинственные тени. В пещере было тепло, с потолка срывались капельки воды.

Если бы одна большущая капля не упала мне на нос, я бы стояла завороженная, пока не погаснет последний огонек, и не увидела ни аккуратно сложенные в углу рюкзаки, спальники и прочие трофеи, ни оранжевую куртку, ни раскуроченный деревянный ящик, в котором еще оставалось несколько нетронутых свечей.

– Бедная Юлька, – пробормотала я.

Да, Юлька знала, как устроена Игра гораздо лучше нас. Поэтому смогла пронести сюда собственное оружие, научилась стрелять из автомата. Знала, что охрана патрулирует Полигон, что пытаться убежать с него – верная смерть. Она много знала про Игру, а теперь все ее секреты покоятся на дне глубокой расщелины.

Ее уже нет, а свечи продолжают гореть. Я горько вздохнула:

– Юлька совсем была ненормальная. Хотела, чтобы ее видели даже здесь…

– Ты даже не представляешь, насколько ненормальная. – Дан поднял с пола и показал мне длинную светлую куртку – такие носят все охранники Полигона.

– Вдруг охранник ей сам отдал? – неуверенно предположила Иришка.

– И автомат отдал, и переговорное устройство… – хмыкнул Лешка.

– Вы нашли переговорное устройство?

– Ага. – Он показал нам черную коробочку с антенной.

– Жалко, не работает! – Я неуверенно потыкала пальцами в разные кнопки.

– Сигнала опять нет?

– Может, просто сломалось?

– Не знаю, я такое дорогое никогда не разбирал.

– Ох…

– Ну, они же все равно знают, что Юлька вытворяла, – робко сказала Иришка. – Она специ-ально свечки зажгла, чтобы было видно!

– Ничего они не видели, если нет сигнала! Даже если видели, все равно свалят на нас, – зло сказала я. – Нас все считают ворьем и бандитами только за то, что мы живем в «десятке»! Вроде мы виноваты, что родились в гнилом месте…

– Ладно тебе. Мы реально ворье и бандиты, – рассмеялся Дан. – Нам по-любому нельзя здесь рассиживаться. Смотрите… – Часть пещеры была отгорожена решеткой, за которой располагался подземный зал, в середине клубился пар – там зияла глубокая дыра, уходившая вниз, прямо к подземному озеру.

– Наверняка охранники отгородили, чтобы не свалиться в колодец. Устроили здесь контрольную точку – хранить запасы и прятаться от непогоды. Значит, рано или поздно они приедут искать своего. Нам надо торопиться!

Но мы сильно умаялись, чтобы куда-то торопиться даже под страхом смерти. Сейчас, отогревшись, я ощутила, что мое тело – один сплошной синяк!

У Иришки загноились волдыри на руках, щеки горят, похоже, температура. Пришлось уколоть ее антибиотиком из аптечки и намазать мазью. Никита – вообще мерзлое тело. Зато любой из нас сможет пролезть между прутьями, если снимет объемистую крутку, а мускулистые, рослые дяденьки из охраны точно застрянут.

Мы решили перебраться в большой зал и там передохнуть, в самом крайнем случае мы успеем сбросить в колодец веревки и спуститься по ним вниз и оттуда бежать куда глаза глядят.

Для защиты от нежданных визитеров Дан поставил на вход ловушку – растяжку из гранаты, замаскированную снегом. Никогда не видела, как делают такие штуки, но у него получилось быстро и умело.

В наследство от Юльки нам достался целый арсенал: автомат охранника с парой сменных рожков, его же пистолет с сигнальными ракетами, обычный пистолет – с двумя патронами, жуткий нож с зазубринами, который подобрали на месте драки. Все это распихали по рюкзакам вместе с консервами и прочим полезным скарбом.

Никиту я устроила в тепле, укрыла несколькими спальными мешками и даже накормила супом – из деревянного ящика соорудили костер, натопили воды изо льда, бросили в нее пару банок консервов. Получилось вполне съедобное блюдо.

– Ну что сидите, как замороженные? Переели? Собирайте свечи, которые не успели сгореть, – поторопил ребят Дан. – Прошуршите здесь, что найдете толкового – все ваше!

Свечи выглядят непривычно: они не похожи ни на малюсенькие и яркие, которыми украшают праздничные торты, ни на уродливые самоделки, которые жгут для экономии электричества. Я полюбовалась свечкой, даже понюхала, как пахнет теплый воск:

– Знаешь, они наверняка старинные, с того же корабля, что и человек в меховой одежде или консервы.

– Свечи? Я нашел много свечей… – Никитка уже немного пришел в себя, облизнул губы и попытался сесть. – Целый ящик, он стоял в пещере, рядом с мертвым человеком…

– Мы видели – лежит в бороде и светится. Ужас! – кивнула я.

– Ты нашел карту?

– Да. Еще у него были старинные часы с компасом. Посмотри в моем рюкзаке…

Рюкзаков Юлька собрала целую коллекцию – семь штук! Но желтая бирка есть только на рюкзаке Никиты.

Ник плохо помнил, как отдал ей рюкзак, и не знал, что случилось с остальной командой. Когда он вернулся из вылазки в пещеру, ни палатки, ни ребят в условленном месте не оказалось. Тогда Никита решил вернуться в горы и забраться повыше: вдруг он просто заблудился и увидит палатку сверху?

Но началась снежная завируха, ему пришлось копать укрытие. Пещера была практически готова, когда из метели появилась Юлька и жалобно попросила помочь. Что было дальше, он помнил плохо. Закрывал глаза и снова видел снег, белый снег и холод. Холод отнимал силы, вымораживал до самых костей, туманил разум и навевал сон.

Никита

Запястье Никиты, с которого сняли разбитый браслет, распухло и болело. Я хотела надеть ему другой, неповрежденный, оставшийся от Вадима. Но он отдернул руку:

– Аня, в этом нет никакого смысла. Если меня зачислили в «выбывшие» – значит, у них есть причина от меня избавиться, вот и все. Будет у меня браслет или нет, уже не имеет значения. Посторонним запрещено вмешиваться в ход Игры, но на самом деле никто не проверяет, как и почему погиб «выбывший». Охрана готова избавиться от любого из нас, на свой выбор… Я и раньше догадывался, а теперь знаю точно.

Никита посерьезнел: в прошлом году лотерея выбрала его одноклассницу. Она была спортивной, разумной и очень славной девушкой и не нуждалась ни в чьей помощи. Вообще, как можно помочь человеку, угодившему на Игру? Вас разделяют многие километры, ты знаешь об игроке только то, что показывают на плоском экране.

Я потерла переносицу, чтобы не расплакаться – никто не бегает к экранам, чтобы посмотреть на меня, не ждет, сцепив зубы, когда объявят список «выбывших». Значит, если я угроблюсь на Игре, мир мало что потеряет.

Ник продолжал говорить, хотя голос звучал устало, а лоб пересекла горькая морщинка. Все, что он мог сделать – пойти в ближайший социальный центр, сесть перед экраном и смотреть, как измученные игроки пытаются выжить на Полигоне – кто в воде, кто под палящим зноем – прошлогоднюю Игру проводили на морском берегу. Но его девушка мелькнула на экране всего два раза, а потом ее имя прозвучало в списке «выбывших». Ни ее последние минуты, ни ее тело так и не появились на экране. Никита не верил, что она могла сдаться так просто. Когда ее показали в последний раз, она выглядела уверенной и веселой, раздобыла себе оружие и посылала зрителям воздушные поцелуи. Она могла победить… Но победила совсем другая девушка!

Никита досмотрел Игру до самого конца – у него осталось ощущение сплошной фальшивки. Половина участников погибла в первые два дня, зато из массы уцелевших сразу выделились лица, которые не сходили с экрана. Их называли «героями», им сочувствовали зрители, на них делали ставки, в том, что именно они победили, не было никакой интриги. Но чем они были лучше остальных? Никита не знал – остальных просто не показывали, а потом объявляли в списках «выбывших».