Фрекен Мод задумала что-то недоброе - Хелена Турстен

из ведра, однако, невзирая на непогоду, жена адвоката нацепила объемные солнечные очки. Волосы она убрала под большой платок, выпустив прядь надо лбом. Все ее лицо было покрыто толстым слоем темного тонального крема. Эта маскировка, однако, не помогла скрыть следы побоев – Мод отчетливо видела распухшее веко и кровоподтек у нее над скулой, который походил на фиолетово-синий полумесяц. Они поздоровались, и женщина поспешила мимо Мод.

Сам достопочтенный адвокат закладывал за воротник. Мод могла убедиться в этом, сталкиваясь с ним в тамбуре. Чаще всего адвокат ее вообще не замечал. После того, как он исчезал наверху, за дверью своей квартиры, в воздухе еще долго ощущались алкогольные испарения.

Вот и в этот сочельник Проблема вновь была тут как тут. Мод снова вынуждена была слушать сердитый голос адвоката и плач его жены. Сверху уже привычно доносилось бум-бум.

Очевидно, пришло время решать Проблему. Для себя Мод приняла решение еще прежде чем мысль успела оформиться в ее сознании. Она зашла в ванную. Лучшая слышимость была в туалете, но здесь вентиляционная шахта усиливала звук.

– Чертова сука! Ты чертова…

Бум-бум-дунс.

Мод в бессильной злобе сжала кулаки. От вспыхнувшего у нее в душе гнева сердце Мод забилось быстрее.

– Вытри морду. Ты, мать твою, не можешь в таком виде… парковочное время, – эхом разносился по трубам голос адвоката.

В ответ раздалось какое-то шмыганье носом и невнятное бормотание.

– Я все сказал… ты, грязная свинья, посмотри на себя… придется мне спуститься за парковочным талоном. Даже на это ты не способна! …сука! Ты должна была взять талон на весь день! Что значит – денег нет? Разве не…

Бум-бум-дунс!

Тяжелые шаги прогрохотали над головой Мод. Он направлялся в сторону холла. Мод сорвалась с места и поспешила в собственный холл. Там она тихонько открыла входную дверь и вывезла в тамбур ходунки, оставив их у стены рядом с лифтом. Мод так разместила ходунки, что их не увидели бы ни идущие по лестнице, ни выходящие из лифта люди. Латунный светильник на стене был выполнен в стиле модерн – его плафон был похож на увядший тюльпан. Мод не раздумывая сунула руку внутрь и выкрутила лампочку. Теперь света не будет.

В тот миг, когда Мод услышала звук открывающейся этажом выше двери, она как раз успела занять исходную позицию – за ходунками. Мод крепко вцепилась в прорезиненный поручень и замерла в ожидании. Адвокат, что-то ворча себе под нос, спотыкаясь, спускался по лестнице. В кармане его пальто звенели монетки, которые адвокат на ходу пытался оттуда выудить. Прямо перед лифтом он остановился, чтобы их пересчитать. Мод из своего укрытия могла дотронуться до его правого плеча, просто вытянув руку. Алкогольные пары, выдыхаемые адвокатом, проникали Мод прямо в ноздри.

– К черту монеты… придется картой… твою мать, как темно…

Неверной шатающейся походкой адвокат вновь двинулся к широкой мраморной лестнице. Мод напрягла все мускулы. Едва адвокат шагнул на верхнюю ступень, Мод сорвалась с места и что было сил въехала ходунками адвокату прямо по икрам.

– Аааай… что за…

Больше адвокат не успел издать ни звука, прежде чем, потеряв равновесие, бешено замахать руками и кубарем покатиться вниз, по мраморным ступеням. Развевающиеся полы его темного пальто делали падающего адвоката похожим на неуклюжую летучую мышь. «Или на вампира», – подумала Мод, спеша обратно к себе. Прежде чем скрыться за дверью своей квартиры, она не забыла вкрутить обратно лампочку. Ходунки Мод, по своему обыкновению, аккуратно поставила около двери. Она даже не потрудилась взглянуть, жив ли еще адвокат. Когда его тело тяжко ударилось о мраморный пол у подножия лестницы, звук был такой, словно кто-то расколол большой кокосовый орех.

В следующий раз Мод открыла входную дверь своей квартиры, лишь когда за оградой дома смолкли полицейские сирены.

Соседка из квартиры напротив стояла в тамбуре, и вид у нее был совершенно убитый.

– Что происходит? – спросила у нее Мод, придав лицу растерянный вид.

– Как хорошо, что вы дома… я как раз собралась вам звонить… это адвокат… он упал с лестницы, – сбивчиво объяснила соседка.

Молодой полицейский поднялся по лестнице и поздоровался с обеими женщинами.

– Вы знали погибшего? – вежливо спросил он. Полицейский обращался к соседке, которая была как минимум на двадцать лет моложе Мод. Та рассказала полицейскому, как звали адвоката и где он проживал. Кивнув, полицейский сказал, что должен подняться и сообщить супруге адвоката о случившемся.

– Эта лестница небезопасна. С нее упала моя сестра, – слабым голосом проговорила Мод, дрожащим пальцем указывая на лестничный пролет.

Соседка внезапно немного успокоилась.

– Но милая Мод, это ведь случилось еще до того, как мы с Гуннаром сюда переехали. А мы здесь живем уже тридцать пять лет, – воскликнула она, со значением глянув на полицейского.

Покровительственным жестом положив руку на плечи Мод, соседка проводила ее к двери.

– Ступайте к себе, Мод. Если хотите, заходите вечером к нам с Гуннаром. Только у нас будут дети и внуки, придут смотреть Калле Анку, так что будет немного шумно…

Предложение повисло в воздухе. Мод немедленно обрубила все концы:

– Нет, спасибо. Это очень любезно с вашей стороны, но… я откажусь. У меня есть свой телевизор.

За спиной Мод два санитара скорой вполголоса переговаривались.

– Несет от него как от винзавода.

Скорая и полиция уехали. Кто-то пришел забрать плачущую жену адвоката. Мод вытащила все вкусности, купленные к рождественскому ужину, и сервировала чайный столик на колесиках. К селедке она откупорила бутылку ледяной водки «Аальборгс Аквавит». День выдался трудный, и Мод решила, что заслужила рюмочку. Из духовки доносился соблазнительный аромат «Искушения Янссона». Довольная видом ломящейся от яств тележки, Мод покатила ее в свою ТВ-гостиную. Там со вздохом удовлетворения плюхнулась она в свое любимое кресло.

Наконец-то старый дом погрузился в настоящее рождественское умиротворение.

Таинственное убийство антиквара

Едва выйдя на пенсию, я бесцельно бродил по весеннему Стокгольму, наслаждаясь солнечной погодой. К прогулкам в одиночестве мне пришлось привыкнуть несколько лет назад, когда я овдовел. Несмотря на то, что у меня есть и дети, и внуки, временами я все же чувствовал себя одиноко. После нескольких неудачных свиданий я практически оставил надежду обрести новую спутницу. Но внезапно она нашлась сама, прямо посреди площади Стуреплан. Она окликнула меня, когда я проходил мимо.

– Простите, вы не подскажете, где найти этот пресловутый Гриб? – спросила она с отчетливым гётеборгским выговором.

У незнакомки были блестящие орехово-карие глаза и вьющиеся светлые волосы, и выглядела она так мило, что у меня поначалу