Рождественская невеста - Мэри Бэлоу

- Не стоит притворяться, что вы так уж поражены, мистер Доунс, - сказала она. – Такое часто случается, как Вы понимаете. Молодые леди в светском обществе - всего лишь товар на продажу. Иногда люди совершают ошибку, думая, что они являются личностями, но это не так. Они - предметы для продажи, с помощью которых их отцы могут увеличить или восстановить свое состояние. К сожалению, молодые леди имеют чувства и тревожную тенденцию влюбляться без дополнительных раздумий о положении благосостояния их отцов. Но они быстро учатся на ошибках. Вот единственное, в чем женщины искусны.

«Она, - подумал он, - действительно, ожесточившаяся женщина. И, несомненно, умная женщина. Возможно даже слишком умная, себе во вред».

- Именно это случилось с Вами? – спросил он. – Вы любили другого мужчину?

Она улыбнулась.

- Он сейчас женат, и у него пятеро детей, - сказала она. – Он был достаточно любезен, чтобы предложить мне положение своей любовницы, после того, как я овдовела. Я отказалась. Я не желаю быть ничьей любовницей.

Ее глаза насмехались над ним, бросая ему вызов.

Он поднялся.

- Я отнял слишком много Вашего времени, сударыня, - сказал он. – Благодарю Вас за кофе. Я…

- Если Вы опять собираетесь извиняться за Вашу неучтивость из-за того, что Вы оказались в постели со мной, не сказав «пожалуйста», мистер Доунс, - сказала она, - то я прошу Вас воздержаться от этого. Иначе я почувствую себя обязанной извиниться за то, что соблазнила Вас, а это было бы очень утомительно, так как я не чувствую никакого сожаления. Но Вы не должны бояться, что я сделаю это вновь. Я никогда не соблазняю одного мужчину дважды. Это мое правило. Кроме того, по моему опыту, ни один мужчина не стоит повторного соблазнения.

- Ах, - сказал он, внезапно скорее развеселившись, нежели рассердившись. – Вы всегда оставляете за собой последнее слово, не так ли? Речь была великолепна.

- Я тоже так думаю, - сказала она. – Вы – превосходный любовник, мистер Доунс. Примите этот комплимент от женщины, которая имела в любовных отношениях немалый опыт. Но мне не нужен любовник, даже очень хороший. Наверное, особенно, очень хороший.

Он презирал себя за то удовлетворение, которое получил от этих ее слов.

- Я бы предпочла друга, - сказала она.

- Друга? – он посмотрел на нее.

- Жизнь может быть весьма скучной, - сказала она, - для вдовы, которая предпочитает не обременять своих родственников просьбами погостить, и не обременять себя новым мужем. Вы – интересный мужчина. С Вами много о чем можно поговорить, не ограничиваясь темами здоровья, погоды и лошадей. Многие мужчины не способны беседовать ни о чем, кроме своих лошадей, ружей и охоты. Вы охотитесь, мистер Доунс?

- Я никогда не увлекался приличествующими джентльмену видами спорта, - сказал он.

Она улыбнулась.

- Тогда Вы никогда не будете полностью приняты в моем мире, сэр, - сказала она. - Будем друзьями. Давайте. Вы развеете мою скуку, а я помогу Вам войти в мой мир. Вам нравится ходить по галереям, любуясь живописью. Или – по Британскому музею, изучая историю?

- Я полагаю, сударыня, что я достаточно образованный человек, - сказал он.

Она оценивающе взглянула на него.

- Но, в конце концов, Вы ведь не совершенны? – заметила она. - Вы крайне чувствительны в вопросе о Вашем происхождении. Я не подразумеваю, что Вы – болван, сэр. Но Вы ведь не слишком хорошо знаете Лондон?

- Не слишком - согласился он.

- Возьмете меня завтра куда-нибудь, - сказала она. – До завтра я решу куда именно. Мне будет приятно провести время с умным человеком, с которым можно будет разделить свои наблюдения.

Он почувствовал сильное искушение. Как он мог сказать «нет»? Он должен отказаться.

- Вы беспокоитесь, что Ваши матримониальные планы будут нарушены, - сказала она, правильно догадавшись о причине его колебаний. - Как это провинциально, мистер Доунс. И как буржуазно. В моем мире никого не волнует, если джентльмен сопровождает леди, которая не приходится ему ни женой, ни невестой, даже при условии что существует другая персона, которая является для него таковой. И никого не шокирует, когда женщина позволяет мужчине, который не приходится ей ни мужем, ни братом, ни отцом, быть ее спутником, даже если эта женщина замужем. В моем мире считается дурным тоном – довольствоваться исключительно компанией своего супруга или супруги.

- Тогда, я полагаю, - сказал он, - что моя сестра – очень плохо воспитана. Впрочем, как и ее муж – лорд Фрэнсис Неллер.

- О, эти двое.

Она отмахнулась, поднявшись со стула.

- Я полагаю, что они все еще воображают себя влюбленными, сэр, хотя и состоят в браке уже целую вечность. В светском обществе существуют и такие чудаки, хотя они в явном меньшинстве, уверяю Вас.

- Вы были правы, - сказал он. – Я приехал в Лондон в поисках невесты. Я обещал моему отцу, что сделаю выбор к Рождеству. Я полагаю, что мне следует сосредоточиться именно на этой задаче.

- Значит, мое предложение дружбы отклоняется? – спросила она. – Моя просьба о дружбе? Как это низко. Вы – не джентльмен, сэр.

- Нет, - сказал он с неторопливой четкостью. – Я – не джентльмен, сударыня. В моем мире мужчина не ищет дружбы с одной женщиной, ухаживая за другой.

- В особенности, с женщиной, с которой он переспал, - сказала она.

- Да, - согласился он, – особенно с такой женщиной.

На этот раз ее улыбка была полна презрения.

- Вы были правы минуту или две тому назад, мистер Доунс, - сказала она. – Вы здесь слишком задержались. Я устала от Вашего буржуазного мышления. Вряд ли я нашла бы дружбу с Вами столь же удовлетворительной, каким мне показалось Ваше мастерство любовника. И я вовсе не жажду любовных ласк. Я время от времени использую мужчин для собственного удовольствия, но только очень редко. И никогда не использую одного и того же мужчину дважды. Мужчины необходимы для выполнения определенных функций, сэр, но по существу они скучны.

Ее слова, вид, поведение – все было предназначено, чтобы оскорбить его. Он знал это и чувствовал себя оскорбленным. В то же самое время, он чувствовал, что каким-то образом причинил ей боль. Она предложила ему дружбу, а он отказался. Он отказался, потому что не хотел снова быть соблазненным и, вне всяких сомнений, понимал, что любая дружба с Леди Стэплтон неизбежно привела бы их, в конечном счете, обратно в постель. Она, конечно, тоже должна была понимать это.

Ему не нужна была тридцатишестилетняя любовница. Разумом он не хотел ее. Тело же было с ним не согласно. Он был разумным человеком, и хотел обзавестись женой, которая была бы моложе тридцати лет, женой, которая родила бы ему детей, которые были так нужны ему - наследники Мобли-Эбби.