Beautiful Beast - Georgia Carre

— Конечно, ты можешь выпить. Что ты предпочитаешь? — спрашиваю я, игнорируя свой стояк и направляясь к затемненному бару слева от меня. Она движется за мной на расстоянии.

— Водка и апельсиновый сок, — говорит она.

Я беру бутылку Grey Goose и высокий стакан.

— Скажи, когда хватит, — говорю я, начиная наполнять.

Я почти наполнил уже половину стакана, но она по-прежнему молча смотрит на него. Я продолжаю лить, поднимая глаза на ее лицо.

— Стоп, — говорит она.

Я перестаю лить и ставлю бутылку на стойку бара. Она поднимает глаза к моим. Что за странное, сексуальное творение стоит передо мной? Ни одна женщина не вызывала у меня такого интереса, как она.

— Ты можешь теперь доверху налить апельсиновый сок, — говорит она.

Я не двигаюсь.

— Ты утонешь, если выпить столько водки, прежде чем будешь плавать, — тихо отвечаю я.

— О! Я думаю, мне нужно было раньше остановить тебя.

— Что происходит, Сноу?

— Ничего особенного, — она прикусывает нижнюю губу. Сладкую, блестящую и мягкую нижнюю губу. Рот шлюхи на лице ангела. Я вижу ее губы на своем животе, опускающиеся все ниже и ниже. Мой член пульсирует так, что боль пронизывает яйцы. Бл*ть, мой член умоляет меня, прижать ее к ближайшей стене и взять.

— Именно так ты поступаешь, прежде чем позволить Ленни прикоснуться к тебе?

Ее глаза распахиваются, и она отступает на шаг назад, как будто я ударил ее.

— Ты не имеешь права. Ты ничего не знаешь. Ты меня слышишь?! Ничего! — кричит она, а затем резко разворачивается и начинает уходить.

Мои природные рефлексы срабатывают быстрее, в гиене огненной вожделения подгоняя мою кровь, я делаю рывок вперед и легко ловлю ее, разворачивая к себе лицом. Она задыхается от моего резкого и внезапного движения, и смотрит испуганными, широко раскрытыми глазами. Ее халат раскрылся, и я вижу мягкий изгиб ее груди, как она поднимается и опадает. Черт! Я хочу затрахать ее до бесчувствия. Я чувствую, как пульсирует мой член.

— Прости. Я не должен был такое говорить, я извиняюсь, — в моем хриплом голосе слышится сожаление.

— Нет, это ты прости. Это моя вина. Я погорячилась. Я просто нервничаю. Ты единственный у меня друг. Я не хочу ругаться с тобой, — ее голос слышится тихо, приглушенно.

Я отпускаю ее руки и вижу вспышку хорошей имитации ее улыбки.

— Итак, давай не будем ссориться. Как насчет плавания? — спрашиваю я, и обойдя ее спокойно ныряю в бассейн. Я уплываю от нее за три медленных гребка. Мне потребуется сделать пятьдесят кругов, чтобы сжечь свою сексуальную неудовлетворенность.

Я доплываю до противоположного края и оглядываюсь назад, она сидит на краю бассейна, свесив ноги в воду и вяло ими перебирая. Она похожа на фантазию в этой обстановке, которую рисует мне мое воображение. Я испытываю странное чувство обладания. Первобытное желание спариться с ней настолько сильное и яростное. Если бы я был животным, мой мех встал бы торчком, также как и уши, хвост само собой поднялся бы по стойке смирно.

Стремление совокупиться с женщиной, обладать ею и заявить на нее права, настолько для меня незнакомое. Конечно, я мог бы написать целую чертовую энциклопедию как правильно трахать женщин, но обладать и клеймить? Я стараюсь не потерять контроль и слежу за дыханием, подплываю к ней, хватая ее за ноги. Они маленькие и мягкие.

Она хихикает.

— Щекотно.

— Вы готовы, мисс Дилшоу?

Она не встает и не снимает свой халат импозантно передо мной, как любая другая женщина, обладающая таким ослепительным телом, как у нее. Она поводит плечами, и он неуклюже соскальзывает на плитку, она продолжает сидеть и отталкивает его со своей талии, потом сползает в воду. Я ловлю ее руками.

Ее тело маленькое и гладкое. Она смотрит на меня, губы слегка приоткрыты, глаза огромные, почти черные. И понятно, что я не единственный, кто, бл*дь, так сильно хочет секса. Она тоже хочет.

— Ты можешь отпустить меня, — шепчет она.

— Скажи мне почему я должен это сделать.

— Потому что я хочу, — говорит она.

— Лгунья, — мягко отвечаю я. — Я думаю, что я знаю, что ты хочешь. Ты испытывала желание попробовать на вкус мой член.

— Ты так непоколебимо уверен в себе, не так ли? — усмехается она, хотя ярко-красный румянец ползет вверх по ее шее и щекам.

— Мы должны произвести один тест?

Она выглядит встревоженной.

— Что ты имеешь в виду?

Я ближе наклоняю к ней голову, она отстраняется.

— Что случилось? Ты настолько не доверяешь себе, что так сопротивляешься даже маленькому поцелую? — поддразниваю ее я.

— Я доверяю себе, — говорит она, и приподнимает подбородок вверх, закрывает глаза, как школьница, ожидая своего первого поцелуя. Для меня это незнакомая территория! Это было очень и очень давно, когда девушки вели себя подобным образом, как девственницы. Если бы мой член не горел огнем, желая добраться до нее, я бы нашел это забавным.

Я притягиваю ее к себе, наклоняю голову и дотрагиваюсь губами до ее губ, слегка. Ее реакция взрывная. Она стонет, обвивая меня за шею руками, как змея, забираясь мне в волосы, и практически тает у меня в руках. Вокруг нас плещется вода, ее губы открываются, соски как маленькие камушки становятся горячими.

Я целую ее жестко, мой язык толкается в теплую мягкость ее рта. И там, черт побери, неуверенно она начинает его сосать. Она похожа на маленький весенний цветок, но целуется с такой дикой, безрассудной страстью, которая сносит мне крышу. Она делает это с таким отчаянием, как изголодавшееся животное.

Я обхватываю ее за талию и поднимаю вверх. Вода каскадом стекает вниз с ее красивого тела, я усаживаю ее на край бассейна. Упираюсь руками о бортик и поднимаюсь из воды. Я беру ее за руки и поднимаю на ноги, снимая с плеч лямки ее бикини. Они легко опускаются.

— Шейн, — шепчет она.

У нее небольшая и вполне сформировавшаяся грудь, соски — застенчивые бутоны роз. Она смотрит на меня огромными глазами, ресницы мокрые, и ее сладкие губы распухли и стали красными. Я вычерчиваю дорожку из поцелуев по ее шеи, и она наклоняет голову в сторону, подставляя мне свое горло. Это призыв к спариванию, так волчица поднимает свою морду и хвост, показываю самцу, что у нее течка. Мой язык прокладывает путь вниз по ее шелковистой коже. Я проделывал это тысячу раз раньше, но на этот раз мои движения порывистые, из-за срочной потребности в ней.

Я укладываю ее на прохладные плитки и захватываю губами ее сосок. Она вздыхает и закрывает глаза. Моя рука скользит вниз по ее телу, двигаясь к бикини. Я подцепляю пальцами ее бикини и вхожу в нее пальцами, и вдруг она начинает натягивать назад купальник. Я в удивлении поднимаю голову.

Она усиленно старается прикрыть свою грудь.

— Мне так жаль, — говорит она.

Я чувствую, как меня накрывает волна жгучего раздражения. Что за чертовая херня. Я слишком стар, чтобы играть в игры с динамщицами. Я хватаю ее за запястья и удерживаю их высоко над ее головой, теперь ее грудь выставлена на мое обозрение. Она не сопротивляется и не останавливает меня. Затем я смотрю в глубину ее напуганных и возбужденных глаз.

— Ну, а я, бл*ть, не сожалею, — рычу я. Я не скрываю свой дикий голод в глазах, мой взгляд бродит по всему ее телу, с вожделением задержавшись на груди, словно это мое. И своими мозгами я точно представляю, что это мое. Она будет моей, даже если это последнее, что я сделаю в этой жизни. — Я получу тебя, Сноу Дилшоу. Бл*дь, прими это в расчет. Не сегодня, но ты будешь моей. И ты прекрасно это знаешь. Ты просто тянешь время. Но ты мокрее, чем когда-либо была, не так ли?

Она молчит, только смотрит на меня.

Итак, я скольжу пальцами под клочок ткани, разъединяющий меня и ее, и провожу по ее половым губам. Они, бл*дь, такие мокрые. Я улыбаюсь и кладу пальцы в рот, начиная их сосать. Ее глаза расширяются от удивления.

Что в ней есть такого особенного? Она не похожа ни на одну женщину, которые у меня были. Даже в такой момент, я не могу злиться на нее. Единственное, что мне хочется сделать — это укутать своими объятиями и сказать ей, что все будет хорошо.

Я поднимаюсь и тяну ее за руки, возвращая в вертикальное положение. Я поднимаю ее халат, надеваю на нее и завязываю поясок. И в этот момент со мной происходит странная вещь. У меня стояк и все же в этот момент, у меня такое чувство, словно я надеваю халат на маленькую Лилиану. Я ощущаю такое сильное, даже жесткое чувство покровительства к ней. Если кто-нибудь попытается ее тронуть или обидеть, и если хоть один волос упадет с ее головы, я переломаю им все ноги.

Наступит день, когда я буду дергать ее за волосы, и она не будет этого бояться, и того, что произойдет дальше. Она будет выкрикивать мое имя, сжимая свои мышцы вокруг моего члена, когда я буду глубоко входить в нее. Она моя. Она просто еще не знает об этом.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — говорю я.

Мне необходимо получить некоторое пространство между нами. Я не доверяю себе. Мне нужно взять себя в руки.