Путь выживших: Первое время после (СИ) - Велесов Владимир

Кабина машины оказалась пустой. Ни других людей, ни какого-либо оружия не оказалось. Крови не было. Одежда солдата впитала всё, что вытекло из раны.

Родион уже думал уходить, как вспомнил про то, что в танке должна быть рация. Словно пуля снайпера, эта мысль пронзила голову. Словно марш-броска по городу не было, сержант почти запрыгнул в люк. В строении танка он силён не был, поэтому принялся искать радиостанцию. Он был уверен, что она должна быть.

Не сразу он понял, что всё внутри было выведено из строя. Вся электроника молчала, а попытка завести танк ни к чему не привела. На эмоциях сержант ударил краем руки по стенке башни и принялся негромко материть бронетехнику. Немного позже остыл, в голову пришло оправдание всего этого. Танк у человека с «протекающей крышей» — явление, с которым по опасности не сравнится ни торнадо, ни ураган.

Выбрался с небольшим трудом. И автомат, и реактивные гранаты за спиной выбраться не помогали, но кое-как это получилось. Тем же путём, что и пришёл, вернулся ко входу.

«Внутри точно кто-то должен быть. — размышлял Родион. — Вряд ли они отступили. А если и смогли, то точно что-то оставили.»

В тишине мёртвого города стук берцев и эхо в большом помещении звучали особенно громко. Сначала они были громкими и частыми, после прохождения дверей изменились. Стали медленными, осторожными. Сам сержант пригнулся, приготовил автомат. Корпус постоянно вращался по сторонам с прикладом у плеча и стволом на его уровне. Двигался медленно, скрупулёзно вглядываясь в каждый миллиметр вокруг. Дыхание замедлилось, вдохи и вдохи стали медленными и тихими.

Прошёл вход, у кассы задержался. В маленькой кабинке у дверей был беспорядок, но опасности не было. По левую руку от себя опять задержался у раздевалки. Та была пустой, хотя сейчас было лето и отсутствие одежды ничего не говорило. Затем осмотрел небольшой коридор с широким проходом в большую комнату вправо, того же размера коридора прямо, лестницу, немного перегородившую коридор впереди, и большим проходом в комнату налево.

— Эй… — зашипел кто-то на лестнице.

Тут же в эту сторону повернулся корпус, взгляд и ствол автомата Калашникова. Дыхание сразу куда-то исчезло и тело замерло.

— Кто там? — снова зашипел голос с лестницы.

— Сержант Ерохин. — коротко и таким же громким шёпотом представился Родион. — Шестьдесят вторая мотострелковая.

Слух напрягся максимально возможно. Нужно было не только улавливать голос неизвестного собеседника, но и услышать приближающуюся опасность. По сторонам смотреть ему не даст всё тот же собеседник, к которому никакого доверия нет.

— Иди сюда. — шепнул голос.

Сначала Родион посчитал эхо недостатком, но теперь оно помогло ему весьма сильно.

— Нет уж, — зашипел сержант. — Теперь ты.

— Сержант Тю́рик, восемьдесят девятая танковая рота. — представился голос. — Подойди.

Родион осмотрелся, убедился, что никого нет, направился к лестнице. У неё он поднялся до первого пролёта, заглянул на второй этаж. Там его ждал человек в камуфляже с коротким автоматом и в шлемофоне. Тот жестом подозвал нежданного гостя к себе и посмотрел назад. Гость ждать себя не заставил и побыстрее поднялся наверх.

— Где командир? — шёпотом спросил Ерохин и остановился у соратника.

— Роты?

— Батальона. — негромко ответил Родион.

— Свалил, когда бой начался. — с укором прошептал Тюрик.

— Есть ещё кто из живых?

— Мой наводчик. Без глаз остался.

— Я от мотострелков по соседству. Сказали, здесь КП батальона должен быть.

— А ты здесь офицеров видишь? — нервно улыбнувшись, прошептал сержант-танкист.

— Так понимаю, мы с вами здесь в общей жопе.

— Ага. Как думаешь, нас будут забирать?

— На связь выходили?

— Нет, радиостанциям всем звиздец. На танках связь только с ротным, а он погиб в «бэхе» ещё в начале.

— У меня приказ: связаться с комбатом или самого комбата найти и запросить помощь. Мне сказали, что там недалеко артиллерия и танковая рота с пехотой должны были стоять. Вы со мной?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Только не сейчас. Темнеет.

Родион неслабо удивился. Брови поднялись, недоверчивый взгляд врезался в нового знакомого. В ответ на это Тюрик показал свои наручные часы, ранее скрываемые рукавом куртки. Материал циферблата и стрелок слабо светились, поэтому в темноте их видно было отлично.

«Почти десять часов…» — мысленно удивился Родион.

— Давай у нас останешься, а ут… — хотел предложить танкист, но не успел.

На улице зарычал автомобильный двигатель. Оба сержанта удивлённо переглянулись и посмотрели по направлению выхода.

— Я посмотрю, кто там. — сообщил Родион. — Ты пока своего наводчика приготовь, вдруг наши.

Танкист побежал куда-то вглубь коридора второго этажа, а второй боец бегом направился к выходу. В дверях он застыл и посмотрел по сторонам.

На дороге слева от площади стоял бронированный автомобиль «Тайфун-К», а рядом с ним — БМП-1 с несколькими людьми на нём. Ещё несколько людей в форме грузили тела погибших солдатов в бронированный грузовик.

Как только сержант показался в дверях, на него посмотрели несколько солдатов вместе с их автоматами. Один из них, массивного и устрашающего вида мужчина с РПК-74М в руках, спросил у неожиданно появившегося солдата:

— Ты кто такой? Откуда?

Поначалу Родион растерялся от того, что на него смотрят, по меньшей мере, три ствола автоматов его товарищей. Мысли собрались в кучу быстро и он тут же ответил:

— Сержант Ерохин, шестьдесят вторая мотострелковая рота.

— Шестьдесят вторая!? — удивился один из солдат рядом с уничтоженным танком.

— Сколько вас осталось? — спросил мужик с РПК и взмахом руки приказал опустить автоматы.

— Сорок пять человек и командир. — ответил Родион и спустился к собеседнику.

— Повезло вам. — сказал мужик и почесал короткую бороду. — Здесь никого в живых не осталось.

— Остались. — возразил Родион и указал на вход. — Два танкиста в здании. Один ранен.

От услышанного глаза мужчины округлились. Он оживился и посмотрел на БМП, рядом с которой курили два солдата с «калашами» наперевес.

— Чего стоите!? — накричал на них мужчина. — Бегом в здание, носилки приготовить! Сержант вас отведёт!

От громкого и противного крика прямо под ухом, к тому же после перестрелки совсем недавно, Родион зажмурился и закрыл правое ухо. Оно сильнее всего отреагировало на громкий звук.

— Не надо носилки, он ходить может. — сквозь стиснутые зубы проговорил Родион.

— Тогда веди. — сказал ему обладатель ручного пулемёта.

Сержант и два солдата бегом направились ко входу, затем на лестницу, где их уже ждал Тюрик с незнакомым Ерохину танкистом, глаза которого были перемотаны бинтами.

— Принимайте. — тут же сказал танкист и подвёл слепого к двум бойцам.

Двое взяли слепого под руки, один из них бросил что-то приободряющее раненому и потащил его вместе с напарником к выходу. Сержанты побежали за ними вместе со своим вооружением. На улице они разделились: раненого наводчика отнесли к БМП, целые подбежали к мужчине с РПК.

— Сержант Тюрик, командир танка Т-72Б3. — уже на подходе представился танкист.

— Кто раненый? — поинтересовался обладатель РПК.

— Ефрейтор Мельки́н, наводчик.

— Больше никого?

Этот вопрос был адресован обоим.

— Остальные погибли. — скорбно доложил танкист.

— Ничего. — похлопал его по плечу мужчина. — Радуйся, что жив и цел.

— Нам бы ваше звание и фамилию узнать. — наконец подал голос Родион.

Мужчина с тёмной бородой посмотрел на Ерохина оценивающим взглядом, кивнул непонятно кому и проговорил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Старшина Тóмелькин. Можно просто Тóмель. Отправили забрать погибших.

— Про мою роту ничего не слышали?

— Шестьдесят вторую-то… — Томель задумчиво посмотрел в серое небо, затем снова опустился на сержанта. — Там решили, что у вас все мертвы.

— Будет возможность эвакуировать тех, кто остался?