Король на именинах - Сергей Зверев

Прямо напротив подъезда под старыми вишнями стояли два железных гаража. Один был выкрашен коричневой краской, другой – болотно-зеленой. И что интересно, оба эти гаража принадлежали Шурику: и в одном, и в другом хранились его машины. В коричневом – «Ока», в салоне которой Шурик едва вмещался, а в другом «Опель Омега Караван» серебристого цвета. Если Шурику надо было ехать по делам, к начальству или в больницу в город, он выезжал на «Оке», и если к нему цеплялись сотрудники ГИБДД, то книжка инвалида действовала на стражей порядка как успокоительное. На малолитражке можно было заехать куда угодно и припарковаться на пятачке. А вот на «Опеле» Шурик выезжал намного реже, как правило, проведать кого-нибудь из старых знакомых.

Соседи в Шурике души не чаяли, хотя поначалу отнеслись к нему настороженно. Но потом выяснилось, что мужчина, страдающий одышкой и имеющий непрезентабельный вид, может договориться с любым – и с начальником самого высокого ранга, и с мелким, вечно пьяным сантехником. Когда сантехник являлся к Шурику, он всегда бывал трезв как стекло. Благодаря стараниям тучного соседа уже на второй год в доме перекрыли крышу, поменяли проводку, покрасили стены, а еще через год была сменена вся сантехника и газовые плиты.

К нему часто, иногда даже довольно поздно, приезжали странные типы на очень дорогих машинах. Разговаривали с Шуриком тихо, причем настолько тихо, что подслушать разговоры никому из соседей не удавалось.

«Приезжают, уезжают. У каждого свой бизнес», – решили соседи.

Когда у Шурика спрашивали о работе, он передергивал плечами, морщил нос и фыркал:

«Неужели вам это интересно? Работа как работа. У кого-то что-то есть, а кому-то это что-то позарез нужно. Люди могут жить в разных концах города или в одном подъезде, но не знать, что они нужны друг другу. А я, Шурик, в курсе, можете себе представить. Вот и помогаю людям, свожу их».

– И что, с этого можно жить? – удивлялись любопытные соседи.

– Видите, я же живу, значит, можно.

Одни соседи думали, что Шурик – маклер, сдает и покупает квартиры по Москве и под Москвой, разменивает, находит более выгодные варианты, а люди за это платят ему процент от сделки. Другие соседи предполагали, что деятельность Шурика связана с брачными агентствами. Сидит он себе дома у компьютера, тасует анкеты, а затем отправляет электронные сообщения, и за это богатенькие иностранцы выкладывают свои иностранные денежки за русских невест – служанок, рабынь.

Самая невероятная версия родилась после того, как погожим весенним днем прямо к дому подкатил шикарный новенький джип. Из машины вышли дорого одетый пожилой мужчина и молодая женщина, а затем на зеленую травку выпрыгнул изящный далматинец и, никого не стесняясь, помочился прямо на колесо джипа, после чего радостно побежал под деревья.

Мужчина и женщина, распространяя вокруг себя волну дорогого парфюма, прошли к Шурику в квартиру вместе с собакой. Из квартиры послышался лай. Возможно, этот лай никто бы и не услышал, но окна были открыты. Предположение о том, чем занимается Шурик, выглядело фантастично, но имело под собой логику.

– Он кастрирует кобелей, – сказала пенсионерка, копаясь в хозяйственной сумочке.

Дворник, пять лет тому назад подшитый, а потому озлобленный, почти ругнулся, бросив пенсионерке:

– Кинолог, мать его.

Пенсионерки закивали, пораженные эрудицией бросившего бухать дворника. Дальше прихожей и кухни в квартире Шурика соседям бывать не доводилось. И о том, что находится в двух оставшихся комнатах, они могли только догадываться.

Ни жены, ни детей у Шурика не было, вредных привычек тоже не имел. Музыку громко не включал, баб к себе не водил, а если и появлялись у него какие-то люди, то вели они себя очень тихо. О таком соседе можно лишь мечтать: и денег всегда одолжит, и добрым советом поможет.

Соседи видели, как однажды поздним вечером к их дому, тихо шурша шинами, подкатил автомобиль – черный блестящий «Гранд Чероки» последней модели. Из джипа первым выбрался водитель в кожаном пиджаке, огляделся по сторонам и только затем открыл дверцу машины. Из нее вышел коротко стриженный, по-модному небритый мужчина в темно-сером костюме и прямиком направился в квартиру Шурика. Дверь была предусмотрительно открыта, хозяин знал, что гость должен появиться с минуты на минуту.

Что происходило внутри, никто из любопытных соседей не слышал. Шурик, прежде чем начать разговор, плотно закрыл окна.

К Шурику на черном «Гранд Чероки» приехал не кто иной, как считавший себя воровским авторитетом Артист. Бывают же самопровозглашенные республики, вот так было и с Артистом – в криминальном мире он имел вес, а насчет уважения ему приходилось туго. Зону не топтал, звание вора в законе купил за «лавэ», словно был не славянином, а каким-нибудь лаврушником. Все его влияние держалось на бригаде да на стволах. Обычно Артист без охраны даже в туалет не ходил, а тут вошел в квартиру Шурика один – даже водителя Вадика оставил на улице за дверью.

Артист вошел, повертел головой:

– Давненько я у тебя не был.

– Да, – сказал Шурик, – два года и три месяца. – На даты и фамилии память у него была крепкая.

Артист Шурику руки не подал, хотя разговаривал с ним вполне вежливо. Шурик указал на кресло, предложил коньяка, водки. Артист покачал головой, затем указательным пальцем провел по волевому подбородку с ямочкой. Сел.

– Если не возражаешь, закурю.

– Даже если я стану возражать, ты все равно закуришь.

Артист улыбнулся, достал портсигар, закурил.

– Ты, конечно, по делу? Просто так кто ж ко мне приедет?

– Зачем без дела ездить?

– Внимательно слушаю.

– Надо будет найти человека, очень хорошего стрелка.

Шурик вначале наморщил лоб, затем провел рукой по лысине – так, словно на ней росли густые непокорные волосы и он отбрасывает их, чтобы не падали на глаза и не мешали смотреть на гостя.

– Где? Когда? – по-деловому осведомился Шурик.

– Пока еще точно не знаю, но стрелок должен быть очень хорошим – снайпер, способный завалить с одной точки трех человек и уйти. Есть у тебя такой?

– У меня много знакомых, наверное, есть среди них и очень хороший стрелок.

– Вот он мне скоро понадобится.

– Как скоро?

Артист недвусмысленно покачал головой.

– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – сказал он.

– Сколько? – Шурик улыбнулся наивно, как ребенок, интересующийся у тетеньки-продавщицы, сколько стоит понравившийся ему ярко-красный барабан с лакированными палочками.

– Сколько скажешь, – ответил Артист, – тебе видней. Но все должно быть сделано очень аккуратно – так, чтобы комар носа не подточил.

– Сделаем, – уже без улыбки, как о работе, ответил Шурик. – Ты же знаешь, Артист, я без аванса не работаю. Специалист без аванса даже пальцем не шевельнет.

– Понимаю. Пятнадцать за все про все хватит?

– А это от того зависит, – рассудительно сказал Шурик, – кого ты приговорил.

Артист махнул ладонью:

– Есть один клиент, надоел он мне, под ногами путается, жить мешает. Он и два человека из его охраны.

Шурик никогда не уменьшал вначале названную цену. Увеличивать – да, а уменьшать – это было не в его правилах. Но, посмотрев на Артиста, оценив обстоятельства, что дело темное, таинственное, и, зная финансовые возможности заказчика, Шурик щелкнул толстыми пальцами, которыми на удивление ловко справлялся с клавиатурой компьютера, произнес:

– Двадцать, наверное, такая работа потянет.

Артист, не задумываясь, сказал:

– Добро. Двадцать так двадцать.

Он подошел к окну и махнул рукой водителю, тот вынес из машины кожаную папку. Артист перекинулся парой слов со своим водителем у двери квартиры и вернулся к столу с пачкой денег, перетянутой аптечной резинкой ярко-желтого цвета.

– Вот десятка, – он положил деньги, брезгливый изгиб губ обезобразил его лицо.

Шурик взял деньги и спрятал их в выдвижной ящик письменного стола.

– Ты найди, подготовь стрелка, а дальше я тебе все скажу.

– Сам с ним встретиться не хочешь?

– Зачем? Я тебе деньги плачу, ты с ним встречайся и толкуй.

Артист еще раз осмотрелся.

– Хорошо живешь, ничего лишнего, – подытожил он, развернулся и покинул квартиру.

Машина почти бесшумно отъехала от дома.

Шурик задумался. Обычно к нему приходили с определенными и конкретными предложениями: с фамилией, адресом, распорядком дня жертвы, даже говорили, во что потенциальный покойник будет одет накануне своей смерти. Здесь же все выглядело крайне туманно, а туман Шурик не любил. Артиста он знал не первый год и отказать ему не мог.

«Найду», – подумал Шурик, клавишей включая компьютер.

Сходил в спальню, вернулся с диском. Долго колдовал, вводя пароль, затем засел перед экраном на целый час. Поднялся лишь затем, чтобы покормить рыбок в небольшом аквариуме. Поговорил с бессловесными тварями, постучал по стеклу ногтем, проверил пальцем воду. Вернулся к столу и пересчитал деньги. Листов в пачке оказалось ровно сто.