Революция чувств - Зоя Кураре

К какой политической партии примкнуть? Аналитик Ковбасюка, по его заданию, перед началом президентских выборов тайно ездил в столицу, славный город Киевск советоваться со знающими людьми. Столичные политтехнологи заверили задорожнего коллегу в том, что именно Виктор Юбченко станет президентом Закраины. Ему страшно симпатизируют избирательницы в юбках, а значит, в 2006 на парламентских выборах оранжевые наберут в парламент страны наибольшее количество голосов. Ковбасюк расстроился, власть так просто в Закраине никто не отдаст, пойди, возьми ее голыми руками: «А вдруг, Виктор Япанович выиграет президентскую гонку, займет место Леонида Кучкиста, а я по глупости примкну к оранжевым оппозиционерам!»

Петр Антонович очень долго прогнозировал, на какую именно политическую силу ему сделать ставку. И тут, прочь сомнения, бессонные ночи, Ковбасюку предложили возглавить финансовый отдел городского штаба «Наша Закраина». Судьба сделала выбор за него. Жирная крыса надеялся, что правильный.

Ковбасюку предстоит работать на кандидата в президенты Виктора Андреевича Юбченко, а это не мелочь по карманам тырить. Отвечать за солидный денежный поток и управлять главным финансовым краном оппозиционных сил в Задорожней губернии. Петр Антонович в ответ на заманчивое предложение не раздумывая согласился. Приличные деньги!

Но в его крысиной душе, время от времени, скребли сомнения по поводу комфортного пребывания в политическом процессе. С каждым днем отношения между двумя штабами, оппозиционерами «оранжевыми» и нынешней властью «бело-голубыми» накалялись. Задорожье – большой индустриальный город, но весь, как любит повторять Петр Антонович, спит под одним газовым одеялом. Здесь друг о друге все знают. Кто на какого кандидата работает, и в каком штабе служит.

Особо одаренные с утра вкалывали на Япановича, а вечером организовывали митинги в поддержку Виктора Юбченко, на всякий революционный случай. Несмотря на врожденную пронырливость, Ковбасюк такого себе не позволял. Он ежедневно выстраивал хитроумные схемы финансирования штабных мероприятий. Отчеты в столицу строчил исправно. Раз в две недели оттуда приезжали кураторы проверять бухгалтерию Ковбасюка, как говорится, на месте преступления.

Чудной народ, ухмылялся Петр Антонович, проверяй – не проверяй, а у меня в отчетах идеальная арифметика. Да и как не сойтись, деньги любят счет и талантливого счетовода. Таковым жирная крыса себя считала без зазрения совести, да и была ли у нее совесть в наличии при рождении на свет божий – неизвестно. В перечне основных рудиментов человека совесть, по мнению финансиста, значилась под номером один.

Мобильный телефон на рабочем столе Петра Антоновича звонил непрерывно. Ковбасюк на это обстоятельство реагировал своеобразно, он истекал потом, худел и нервничал. Звонят и звонят, терпение лопнуло. Жирная крыса решила убрать функцию звонка из настроек серебристого гада. Телефон, вибрируя и извиваясь, хаотически двигался по плоскости рабочего стола. Однако полностью исключить связь с внешним миром Ковбасюк себе позволить, до конца предвыборной кампании, не мог. Петр Антонович периодически поглядывал на светящийся экран телефона, который безошибочно сигнализировал, кто же в данную минуту вожделел услышать милейший голос Петра Антоновича. Штабных клерков финансист игнорировал, звонят по пустякам: заказывали 20 флагов, а им привезли 15, нет бензина, денег на канцелярские товары, и так до бесконечности. Телефоны киевских кураторов, начальника штаба и его заместителей Петр Антонович знал наизусть. К счастью, сегодня они на связь не выходили, вот и ладушки.

«А это кто?» – на минуту задумался Ковбасюк. Знакомый номер телефона заставил финансового гуру воспользоваться сотовой связью.

– Так, весь во внимании, – выдавил из себя финаснсист.

– Петя, я твое задание выполнила. Ты просил меня пожертвовать девичьей честью, и только. Ради тебя я согласилась на эту авантюру, но собственной жизнью рисковать не намерена, – трагически замяукал знакомый Петру Антоновичу женский голос.

– Люся, что ты несешь? Громов не похож на маньяка-убийцу или ты не у него была?

– У него. Громов оказался лапочкой, но его собака, она меня всю искусала, – соврала для пользы дела Люся.

– Ты в больнице? – забеспокоился Ковбасюк.

– Я же на задании была, какая больница? Лежу дома, вся окровавленная, в бинтах, – рыдала в трубку натурщица.

– Чем я могу тебе помочь?

– Ничем, – ответила Люся работодателю и любовнику в одном крысином лице. – Сколько ты мне, дорогой, сможешь спонсировать денежных знаков, чтобы я залечила свои раны и восстановила психическое здоровье?

– Какая у Громова собака? – поинтересовался Ковбасюк.

– Бойцовая, стафф, – это была правда.

Петр Антонович решил, что придется-таки расщедриться за казенный счет. Он поспешил успокоить даму, которая на протяжении последних пяти месяцев профессионально услаждала его жирное тело. И не только. Ковбасюк придумал Люсе новое применение, он лепил из девушки современный образ задорожной Мата Хари. К бурной деятельности натурщицы и куртизанки прибавились шпионские навыки.

– Люся, сколько скажешь, столько и получишь, я надеюсь, эта собака не сильно попортила шкурку моей дорогой киски.

– Нет, прикусила в двух местах, могло все закончиться просто трагически, – бессовестно врала пострадавшая, на теле которой не осталось и царапины.

– Не плачь, моя кошечка, приеду к тебе вечером, после восьми, а сейчас извини, у меня через полчаса важная встреча. Целую, радость моя.

Люся не ответила. Она сполна получила, что хотела. Меньше слов, больше денег. Оказывается, шпионская деятельность приносит неплохие чаевые.

В сторону лирику, Ковбасюк открыл тяжелый железный казенный сейф, достал из него солидную пачку отечественных купюр, пересчитал их. Часть денег отправил обратно в сейф, а часть спрятал в кожаной папке.

– Господи, где они это доисторическое животное откапали? – возмутился Ковбасюк, ничего его так не выводило из себя, как эти шкафы для хранения денег, советского образца.

– Оппозиционеры, мать вашу, денег куры не клюют, свои так не хранили, – искренне возмутился вслух Ковбасюк.

Если бы сейф мог разговаривать на закраинском языке, он бы поведал легендарному финансисту Петру Антоновичу о крепкой броне, о том, что служил верой и правдой самому Хайкину, первому секретарю коммунистической партии Задорожного края еще в 70 годах. Что, за его ратную трудовую биографию, сейф ни разу не ограбили. А потому пусть Ковбасюк со своей критикой катится колбаской. И не по малой Спасской улице, а по большому и самому длинному в Европе проспекту имени Ленина, расположенному в центре Задорожья.

В силу душевной черствости Петр Антонович монолога «доисторического животного» не услышал, да и не до обидчивых сейфов совесткого образца ему сейчас. Петр Антонович Ковбасюк схватил папку с деньгами и вышел из кабинета. За дверью его поджидали двое. Теперь они уже втроем, как в детективной киноленте, снятой на деньги скупого спонсора, пошли по длинному коридору нога в ногу.

Петр Ковбасюк демонстративно прикрыл вздернутый к верху крысиный носик сложенным вчетверо, накрохмаленым носовым платком.

Попутчики Ковбасюка последовали его примеру, но специфический запах бесцеремонно пропитывал одежду штабистов до интимного, нижнего белья.

– Сегодня у нас кто? – поинтересовался высокий парень у Петра Антоновича Ковбасюка. Тот в ответ пожал плечами, мол, не знаю.

– А ты как думаешь? – стал приставать высокий к идущему от Ковбасюка по правую руку лысому дядьке. Дядька убрал от прыщавого лица носовой платок, деловито поправил галстук и, не сбиваясь с ритма идущих в ногу коллег, неприятно зашепелявил:

– Что тут думать, на афише нарисованы слоны. Сегодня в город Задорожье приехал московский цирк.

– Неужели слоны так воняют? – усомнился высокий штабист.

– Смотрите, – неприлично ткнул указательным пальцем лысый в сторону цирковой арены, которая казалась в широком проеме длинного коридора трем работникам штаба «Наша Закраина» островом развлечений. На арене с десяток серых откормленных козлов танцевали вальс. Они сбивались с ритма, отчего дрессировщик настойчиво бил кнутом по центру круга и заставлял упрямых животных четче вальсировать копытами. Работники штаба «Наша Закраина» с интересом наблюдали за работой дрессировщика. Москвичи привезли дородных козлов, и одну белую пушистую козочку, лихо выплясывающую на арене Задорожного цирка.

– Юля, – кричал ей российский дрессировщик – давай, заведи этих козлов, давай, Юля.

Юля!!! Они не ослышались? Работники штаба не поверили своим глазам, здесь на территории цирка, где штаб «Наша Закраина» арендовал часть просторных помещений, россияне готовили крупномасштабную провокацию. До кабинета начальника штаба три штабных крысы уже не шли, а бежали. Необходимо предотвратить провокацию.