Быль беспредела, или Синдром Николая II - Игорь Бунич

— Я это все читал, товарищ генерал, — сказал Куманин, просмотрев еще раз интервью и положил газету на стол. — Разве трудно этого Рябченко заставить показать место захоронения? Я его вызову завтра к себе, и он у меня отсюда не выйдет, пока все не расскажет и не покажет…

— Не горячись, — прервал его генерал. — Рябченко действовал по нашему заданию. Это мы, а вернее, я, старый дурак, разрешил передать ему сии материалы в печать. Экспертиза проверила череп, который ты видишь на фотографии, и определила, что он женский. Ныне времена такие, что на «туфту» мало кого возьмешь. Наука так двинула вперед — что хочешь определит. Существует генетический анализ костей и многое другое, что и не снилось нашим судмедэкспертам и криминалистам. А что касается находок всяких, то ты знаешь, наша страна такая, где не копни, обязательно на груду черепов наткнешься с пулевыми дырками в затылке…

Генерал замолчал, что-то обдумывая.

— А как Рябченко все это объясняет? — вставил вопрос Куманин.

— Сначала он в полный отказ ушел, — объяснил Климов, — ничего, мол, не знаю. Могила обнаружена точно. Тогда по пути к шахтам у них машина сломалась, и они всех похоронили чуть ли не прямо на дороге. Наши ребята в Свердловске осмотрели это место, но что они могут сказать? Никто этим вопросом специально не занимался, а этот Радий Рябченко уверяет, что все архивы перерыл, вычисляя, где же их похоронили. Сначала говорил, что эксперты ошиблись. Я с ним беседовал. Женский череп от мужского на глаз отличается, как женщина от мужчины. Бывают, правда, пограничные ситуации, что требуют специального анализа, но в случае с этим черепом все было предельно ясно. Я это и объяснил Рябченко. Лекцию ему прочел по антропологии и пообещал в зоне сгноить. Возможно, он действительно ошибся в своих расчетах, а возможно, что-то темнит. Они же со Щелоковым покойным давно целились загнать царские останки за бугор и получить за это валюту. Может, он ждет удобного случая, потому и место захоронения держит пока в секрете, а нас за нос водит. Думаю, нам самим нужно царскую могилу найти. Как ты думаешь, Куманин?

Зачем все это нужно, — Куманин не понимал, — но, чтобы что-то ответить на вопрос Климова, пробормотал не очень уверенно:

— Так точно, товарищ генерал.

— Замечательно, — обрадовался Климов. — Мне нравится, что ты понимаешь важность проблемы. Поэтому приказом начальника управления ты откомандирован в мое распоряжение. Руководство группой сдай своему заместителю. Тебе поручено разыскать настоящее захоронение. В рамках этого задания тебе даются исключительные полномочия. Докладывать будешь лично мне. Все ясно?

— А срок? — спросил Куманин.

— Молодец, — похвалил Климов. — Службу знаешь. Не более года. И учти, Куманин, дело на контроле у генсека. Очень важное дело. Твои документы на подполковника у меня в сейфе. Выполнишь задание — они из сейфа выйдут уже утвержденными вместе с приказом, так что старайся. Иди, сдавай дела. Кудрявцев уже в курсе. О сути дела ему знать не обязательно. Когда сдашь дела — постарайся до обеда, — у меня в приемной получишь соответствующие предписания. Все. Желаю успеха. — генерал показал глазами на дверь.

Глава 2

В предписаниях, которые Куманин получил вечером того же дня в секретариате генерала Климова, говорилось, что «майор Куманин выполняет особо важное правительственное задание», а потому «все партийные и советские органы» обязаны оказывать ему полное содействие. Предписание было отпечатано на бланке Председателя КГБ СССР, а к нему был приложен знаменитый красный вкладыш в удостоверение, способный открыть перед его обладателем любые двери, включая бронированные аппарели правительственных бункеров. Расписавшись в получении, Куманин вернулся к себе в кабинет, чтобы перед уходом домой обдумать создавшееся положение. Принимая у него дела по командованию подразделением, начальник отдела полковник Кудрявцев сделал, как говорится, губы бантиком, почмокал и сказал:

— Смотри, Сергей, я бы отказался. Те, кто с Климовым непосредственно работал, грубо говоря, либо сразу перескакивали через чин, либо до сих пор числятся в каких-то длительных командировках. И я сильно подозреваю, что улетали они в эти командировки через трубу крематория, — посмотрел на Куманина и добавил: — Ладно, шучу.

Куманин опечатал свои несгораемые шкафы с «романовской» библиотекой, повесил на никелированные ручки замков таблички «Не вскрывать!» и поехал домой, продолжая думать о разговоре с Климовым.

«Почему для этого задания выбрали именно меня?»

Это первый вопрос, который оперативный работник, если он уже вышел из возраста юношеского романтизма, должен был задавать себе, коль имел желание спокойно выйти на пенсию, когда положено.

«Какого результата ждет руководство?» — Это второй вопрос, на который еще труднее было дать ответ. Командованию далеко не всегда нужна была объективная картина, и оперативник должен сам догадываться, что от него ждут, постоянно балансируя при этом над пропастью, ибо руководство порой и само не знает, какого результата оно ждет. К тому же эти «ожидания» могли со временем перемениться. На первый вопрос довольно логичный ответ: он всю службу на Лубянке занимался монархистами, и у руководства могло сложиться впечатление, что он большой специалист в этом деле. На деле же Сергей Степанович глубоко в монархические дела не вникал, а лишь боролся с конкретными проявлениями этого атавизма в советском обществе. С поисками ответа на второй вопрос дело обстояло неважно. Почему Климов не обратился к каким-нибудь ученым: историкам, краеведам и тому подобным. Но, здраво поразмыслив, Куманин пришел к выводу, что, во-первых, генерал Климов, возможно, уже обращался к экспертам и ничего вразумительного от них не получил, а, во-вторых, разве есть сейчас в научном мире специалисты по этому вопросу? Смешно. Куманин последние два года достаточно поварился в их среде, чтобы понять: никто ничего толком не знает, смакуются одни прописные истины, почерпнутые главным образом из популярных брошюр, тексты которых им подсовывал Куманин и его подчиненные. Значит, ему поручено провести первое профессиональное расследование: при каких обстоятельствах и как была убита царская семья, где члены ее были захоронены и что затем случилось с их останками. Видимо, установление точного и доказательного места захоронения императорской фамилии является сутью задания, но зачем это понадобилось начальству?

Из того немного, что Сергею сказал генерал Климов, было очевидно, что тут замешена большая политика — «дело на контроле у самого». «Не собирается ли Горбачев, который нынче стал еще и президентом, объявить себя в итоге императором? А царские останки ему понадобились, скажем, для какой-нибудь ритуальной клятвы при собственной коронации: „Клянусь священным прахом своих предшественников на Всероссийском троне…“ или что-то в этом духе».