Роза из клана Коршунов - Татьяна Чернявская

"Только б он шею себе от рвенья не свернул в такой-то дряни" — раздражённо подумал невурлок, перешагивая учтиво подсунутую сумрачниками подозрительную кочку.

Мужчина так же не провалился в застарелую трещину, присыпанную прелой листвой, и обошёл забытый по такому случаю заржавевший капкан, едва не упустив убогую горку женских заколок самой причудливой формы, которая в этой глуши вряд ли могла принадлежать русалке. От шпилек различима была зыбкая цепочка из неуверенных девичьих следов, сменившихся в нескольких метрах ровной дорожкой. Сомнений не было: назад их подопечную уже волокли. Дальше преследование гроллин продолжать не стал, просто доверился интуиции. Она, подруга хоть и своевольная, только подводила его крайне редко….

Выверенным до зубного скрежета движением невурлок скинул куртку, подтянул рукав рубахи и содрал по застарелым шрамам пласт испещрённой затейливыми рисунками кожи с предплечья. Костяной шип рванулся из кулака наружу с такой силой, что отдачей едва не выбило плечо (ох и расслабился, отвык на лёгкой гроллинской службе без приличных тренировок). Один замах и каменный блок разлетелся щепою, а должен бил только треснуть…

Карринария Корсач только начала приходить в себя. Идеи спасения до головы ещё не дошли, но были на полпути и грозили вот-вот появиться в прояснившемся сознании. Пока там обосновалось только желание не сдаваться, как и положено благородной даме. Они, во всяком случае, не должны так заканчивать. Желание окончательно оформилось, когда над головой что-то глухо бухнуло и холодая лапа, разительно превосходящая размерами лапы зелёной морды, схватила за ворот платья. Из-за узости канала места для приличных манёвров не было, и Каринка просто впилась зубами в наглую лапищу. Та, в свою очередь, оказалась не только наглой, но и настырной: девочка отчётливо чувствовала привкус крови, а лапища так и не убралась. Напротив, появилась вторая и их владелец, подхватив добычу под мышки, ловко рванул девочку вверх, вопреки отработанной на зелёной морде звуковой атаке. Тьма прояснилась — и двигаться стало проще, чем Каринка не преминула воспользоваться в борьбе с таинственными мордами. Продолжая кричать (вдруг он просто туг на ухо), она из последних сил брыкалась, вертелась, отмахивалась. Противник оказался коварнее и сильнее своего предшественника, девочка даже решила, что обиженная морда позвала на подмогу старшего брата. Он быстро скрутил девочку по рукам и ногам и в сердцах залепил затрещину. Такого монстру Карина простить не могла и наугад стукнула морду последним оружием. Из глаз брызнули искры, а лоб болезненно загудел (судя по извлечённому шипению, не у неё одной). Девочку теперь держали и за голову.

— Тихо, — раздался совсем близко приятный, дурманящий голос с какими-то нечеловеческими нотками. — Это я, Лоран.

Голос показался девочке весьма подозрительным, что она не замедлила продемонстрировать, скорчив скептическую мину, насколько позволяла усталость.

Обладатель голоса тяжело вдохнул:

— Ваш гроллин…

Думала Карина не долго: голоса Владомира или подгорного человека она как-нибудь да узнала б.

— Э-э-э… прошу прощения, Вы — обваренный троллихой? — девочка попыталась прищуриться сквозь тьму на своего теперь уже спасителя.

Невурлок сквозь смех отрёкся от роли бравого гневителя троллей и удивительно осторожно для своей профессии протёр девочке лицо влажной резко пахнущей тряпкой. Карина вдруг поняла, что сухая грязная корка упорно мешала ей, а не отсутствие света. Увидев после манипуляций гроллина клочок неба и облезлые пряди невурлока выбившиеся из-под завязки, девочка ощутила не облегчение, а, скорее, раздражение, смешанное со стыдом. Ей вдруг представилось, как безрассудно должна выглядеть её прихоть с купанием на фоне её теперешнего состояния. Поднявшись, Каринка гордо расправила плечи и постаралась ничем не выдавать своего удивления: местность была ей совершенно незнакома. Противнее и страшнее места она в жизни не видела, каждый куст, каждое корявое деревце отталкивало и претило ей, вызывало омерзение. Оставалось только догадываться, куда её затащила зелёная морда и как после такого таскания должна выглядеть она сама. Но всю бурю чувств никоим образом она не должна была показывать охраннику.

Назад девочка шла сама, опираясь на предложенный гроллином локоть, ввиду накатившей ни с того ни с сего слабости. Спасало то, что неудобные туфли канули в небытие во время не самого приятного купания, хотя босиком хлюпать по дурно пахнущей грязи тоже было весьма сомнительным удовольствием. Каринка не могла сказать, боится она всё ещё своего спасителя или испытывает признательность. Вид белёсого высокого мужчины с мягкими, не привычными для сурового Постава чертами, задорными глазами и звонким голосом пугал и будоражил своей схожестью и несхожестью с проклятыми вурлоками. Девочка старалась просто не смотреть в его сторону и не привлекать к себе лишнего внимания. Это будто бы даже веселило гроллина. Каринка же со всем возможным достоинством хлюпала носом и сдерживала крупную дрожь по всему телу. Лоран бесшумно посмеивался с её потуг. Каринка боковым зрением заметила его улыбку и гордо отринула предложенную помощь, тут же шлёпнувшись на землю. Она и представить себе не могла, что настолько устала.

— Не будет ли барышня возражать против посещения родника? — лукаво улыбнулся Лоран, поднимая свою обузу на ноги.

Разумеется, возражений не было, тем более что дорога стала значительно чище и суше. Сделав небольшой крюк, они без лишних сложностей выбрались на нужное место. Назвать это поляной было весьма затруднительно. Скорее место родника напоминало маленький бархан, насыпанный посреди леса огромной ложкой ради смеха. Края его уже растянул в стороны игривый ветер, вырисовав меж травинок искусные завитушки и волны, сплюснув некогда острую верхушку — пагоду. Теперь из-под этой разгромленной стихией крыши, растерянно пульсируя, бил родничок искристо серебряной жилкой. Он плескал воду в отполированную до блеска чашу камней, просачивался лёгкой змейкой и тух в земле. Фантазия услужливо вырисовала перед Каринкой древний храмик из мрамора и золота, спрятанный в кошмарном лесу, чтоб утолять жажду древних духов и странствующих чародеев. Он, несомненно, был прекрасен и чарующ, но ужасный враг разрушил его до основания, обратив грудой песка и камня, низведя величие до забвения, но не лишив святого предназначения. Девочка закрыла глаза и как наяву представила уютную беседку с тяжёлой пиалой на увитой цветами колоне. Она даже к воде пошла по указанной изрезанными камнями тропке.