В поисках своего мира 2 (СИ) - Лашина Полина

Размышлять ей не дали, подцепили за локоть и быстро потащили обратно. Опять лестницы и переходы, тускло подсвеченные светильниками в руках служанок, и Ольгу вновь запихнули в ее же комнату. Служанки в несколько рук стали мигом разоблачать гостью, не обращая внимания на ее попытки раздеться самой. Озадаченная девушка вскоре осталась лишь в одной тонкой нижней рубахе, когда новый поток сквозняка известил о новых посетителях. Карима внеслась в комнату с еще парой перепуганных служанок, тащивших кипу очередных нарядов, тут же разложенных на кровати перед гостьей.

– Э-э... – Всё, что смогла сказать Ольга.

Пожилая теронка очевидно поняла затруднения чужеземки, поэтому сама быстро выбрала какое-то платье, дала распоряжение служанкам, тут же подхватившимся.

И вот на окончательно растерявшуюся Ольгу уже напяливали очередное недоразумение. Вначале шли какие-то многослойные юбки, служанки быстро завязывали бесконечные пояски и подвязки на талии. Затем в четыре руки одели через голову и закрепили на поясе какие-то верхние более плотные юбки. Самая верхняя была из тяжелого бархатистого материала, который, наверное, на ярком свету красиво переливался, но при свечах, вокруг которых метались тени суетливых служанок, выглядел просто темным пятном. Затем натянули верхнюю часть наряда – что-то вроде плотного короткого жилета из той же бархатистой ткани.

"Корсет?!" – с содроганием поняла Ольга слишком поздно, когда отказаться уже не было возможности.

Или не корсет, но настолько жесткая часть наряда, что мигом выдавила весь воздух из легких, когда служанки сзади услужливо стянули шнуровку. Из-за плотных объятий этой детали костюма грудь девушки поднялась чуть ли не ей под нос и выпятилась слишком круглыми полушариями, щедро добавляя размер или даже два. И всё это безобразие не было прикрыто тонкой рубахой, чей слишком широкий ворот был настолько низок, что прятался внутри корсета, лишь игриво показывая край кружева.

"И эти люди мне говорили что-то о приличиях?!" – негодовала Ольга, боясь опустить глаза в свой же выставленный на всеобщее обозрение бюст – такой теперь выразительный.

Но девушка совсем не поспевала за расторопными служанками. Они уже цепляли странного кроя рукава из того же бархатного материала, как-то подвязывая их даже непонятно к чему. Еще немного суеты, от которой у Ольги рябило в глазах, и вот служанки отступили, показывая терпеливо ждущей Кариме результат.

– Волосы! – Тут же скомандовала та.

Миг – и Ольга уже сидит на каком-то пуфике у декоративного резного столика, и вновь две пары рук мелькают над ее головой, собирая волосы наверх, оставляя шею открытой. От такой суеты по коже шеи и, как оказалось, голых плеч тоже струился прохладный ветерок, заставляя Ольгу зябко передергивать плечами.

"Да уж, чувствую, отдохну я здесь! – горестно вздыхала про себя девушка. – Замок класса люкс! Обслуживание, так вообще, на пять звезд. Нет, на все семь! Эх, может, нужно было остаться где-нибудь там, в полях? Вместе с Рохусом? Вместе с бедным Рохусом, которого образно говоря даже в замок не пустили из-за каких-то глупых суеверий. И что за мужик теперь вместо него? А ведь я его совершенно не знаю!".

Но даже погоревать спокойно не дали Ольге. Новая порция сквозняка, холодно обнявшего обнаженные плечи девушки, и новый посетитель. Когда служанки рядом притихли и склонились, Ольга отвлеклась от своих мыслей и оглянулась. Ее почтил визитом тот самый милорд, что был теперь вместо Рохуса.

Массивный мужчина в богатом одеянии прошагал через всю комнату к столику со свечами, где сидела Ольга, словно не замечая отшатнувшуюся прислугу. Оглядел с высоты своего роста, причем девушке тут же захотелось прикрыть руками свой бюст, слишком уж выразительный. Затем положил на столик пару деревянных резных коробочек и открыл одну из них. Внутри на бархатном основании, поблескивая гранями драгоценных камней, похожих на капельки застывшей крови, лежало многоуровневое ожерелье.

Рохус, то есть маркграф Макнамар взял это массивное и тяжелое даже на вид украшение и занес над сидящей безмолвно Ольгой.

– Э-э...

Пока Ольга думала, а стоит ли соглашаться на это украшение – могут ли с этим связаны еще какие-либо местные суеверия, ей незнакомые – как стоящий над ней мужчина молча огрел ее тяжелым взглядом. Словно давя еще на вздохе все возможные возражения.

Тяжелое украшение легло на грудь промолчавшей девушки. Бездушный металл ожег кожу своим холодом. Горячие мужские пальцы коснулись сзади озябшей шеи Ольги, за малым не заставляя ее вздрогнуть. Пока склонившийся мужчина молча застегивал сзади застежки роскошного украшения, девушка решила, что стоило согласиться на ожерелье хотя бы потому, что оно пусть так прикрывало слишком уж откровенное декольте.

– Ольга, позволь! – Перед лицом задумавшейся девушки уже была протянута рука.

Видимо, в нее надо было вложить свою руку, что Ольга и сделала. "Ну хоть на что-то спросили разрешения. А всё остальное – одеяния, этот жуткий вырез и другое – значит, спрашивать не надо было?!".

Но что толку возмущаться. Другой мир, другие правила. Девушка поднялась с пуфика, надеясь, что у нее получилось достаточно грациозно в том странном орудии пытки, что на нее нацепили служанки. Рохус, то есть Макнамар положил ее ладонь себе на локоть и повел в сторону выхода.

"Надеюсь, мы не каждый вечер так будем ужинать? – мысленно стенала Ольга. – Эх, где наш такой привычный костер, травка и пропахшая дымом каша, пусть и слипшимся куском из котелка? Тогда тоже было неплохо! И где мой Рохус?".

Так под руку они и зашли в наполненный людьми зал. Разговоры и шум толпы мигом стихли. Неуютная тишина висела, пока Макнамар вел свою гостью к отдельному столу во главе стоящих поперек длинных столов. Темноту позднего вечера разгоняли светильники в напольных высоких канделябрах. Многочисленные свечи стояли и на столах, заставленных блюдами и посудой, и за которыми на лавках сидело множество разнообразного народа.

Мужчина подвел Ольгу к центральному столу, отодвинул перед ней массивный резной стул с высокой спинкой. Когда Ольга с замиранием сердца уселась в повисшей тишине на предложенное место, Макнамар придвинул ее стул и уселся рядом на такой же. Шум возобновляющихся разговоров людей за соседними столами вновь начал робко накатывать тихими волнами. Откуда-то из угла, накрывая начавшиеся шепотки, донеслась негромкая музыка, что-то вроде перебора струн, но вряд ли гитары. Ольга с трудом сглотнула застрявший в горле комок и осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть, в какой кошмар она попала.

Их здоровенный стол, накрытый расшитой скатертью с бахромой, за которым они сидели лишь вдвоем с Макнамаром, стоял на одной стороне огромного зала. Перед ними простирались еще два длинных стола с лавками, где было полно народа – болтающего, жующего поданные блюда, но больше всего с откровенным любопытством таращившихся сейчас на них двоих.

По левую сторону ближайший стол также был отделен расстоянием от прочего народа. И там сидели исключительно дамы – в таких же странных, то есть "богатых" нарядах, как и у Ольги. Сидящие там особы очень въедливо разглядывали Ольгу, и та ответила им тем же.

Часть дам – пара-тройка молоденьких темноволосых девушек – также сверкали своими оголенными бюстами, украшенными драгоценностями, словно рождественская елка яркими игрушками. У других женщин разного возраста были более сдержанные наряды.

"Как хорошо, что я, как оказывается, не сильно выделяюсь на фоне другой знатной молодежи!" – облегченно вздохнула Ольга, которую до сих пор смущало ее слишком открытое декольте. Да и дышать в тесном корсете было сложно. Но девушка точно выделялась среди окружающих ее смуглых темноволосых теронцев своими светлыми волосами и кожей. Не удивительно, что многочисленные взгляды то и дело скользили по гостье господина.

На скатерти перед девушкой появилась отдельная посуда, вычурные приборы из серебристого металла, вполне может быть из настоящего серебра. Стоящий около стола сухощавый пожилой мужчина разлил в их серебристые кубки, украшенные цветными камнями, темный напиток. Судя по запаху, вино. Перед ними на столе громоздилось много чего: большие блюда с разнообразным мясом – запечённым и жаренным, тушенное в подливке мясо было в отдельных глиняных лотках, лежали нарезки сыров и колбас, где-то в стороне стояли блюда с фруктами и зеленью, с разнообразным хлебом и пирогами.