Ложные мечты - Наталья Кочетова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парень с секунду скользит по ней отстраненным взглядом и возвращается к своему противнику в обличье мешка.
Внезапно дверь позади Киры открывается и в зале появляется Михаил Андреевич.
— Кира? Ты чего тут? — Удивленно приподнимает бровь тренер, натыкаясь на девушку.
— А… Я… Деньги вот… — Растерянно заикается Девушка и отдает ему сложенные трубочкой купюры.
— О, хорошо. Без сдачи?
— Ага. — Отвечает девушка, продолжая стоять на месте и пялиться на Игоря.
— Ну, хорошо. — Протягивает тренер, в замешательстве глядя на девушку, не понимая, почему она не уходит. И вдруг спрашивает. — А где твои провожатые?
— А? Кто? — Не понимающе уставившись в глаза Михаила Андреевича вопрошает Кира.
— Ну. Уже темнеет. Тебя же всегда близнецы провожали до дома…
— Ох, нет… То есть да, раньше провожали, но я уже давно сама…
— А то я могу Игоря попросить, — Перебивает ее бессвязное мычание тренер, с лукавой улыбкой переводя взгляд на парня. Видимо решил, что девушка прониклась симпатией к новенькому.
— Что? НЕТ! — Резко вскрикивает Кира голосом, похожим на визг бензопилы. Господи боже этого еще не хватало. — Эм… До свидания. — Быстро бросает девушка и, забыв поклониться, опрометью выскакивает из зала.
Глава 9
Игорь сосредоточенно лупит по мешку, когда краем глаза замечает движение у выхода. Неужели уже все? Пора убираться? Он еще не выдохся, силы еще есть. Но, переведя взгляд, видит, что это не тренер пришел его попросить освободить зал. Это девчонка. Стоит у двери, опершись на косяк и скрестив руки на груди. Смотрит на него с задумчивой поволокой. Будто оценивает.
Деловая какая. Изменилась. Больше не дрожит при виде Игоря от страха, как облезлая дворняга под взглядом злющего бульдога.
Игорь отводит глаза от девчонки, сосредоточившись на мешке. Отрабатывая джеб. Удар. Еще удар. Нет, надо точнее, четче. Мышцы рук гудят, разнося вибрации по всему телу, требуют дать отдых. Но Игорь усилием воли заставляет их напрягаться снова и снова.
Через несколько минут появляется тренер и негромко переговаривается с до сих пор стоящей девушкой. Она что, все это время стояла и пялилась на него?
Девчонка что-то громко пищит и сваливает, а тренер подходит к Игорю. Хлопает его по плечу и улыбается:
— Хватит на сегодня. Ты уже еле на ногах стоишь.
Игорь кивает и вытирает пот со лба. Раскручивает бинты с кулаков и направляется к выходу, когда до него вдруг доносится:
— Зачем ты это делаешь? — Задумчиво оглядывая Игоря спрашивает тренер. На удивленный взгляд парня поясняет. — Зачем изводишь себя? Работаешь на износ. У тебя и так все неплохо получается.
Игорь опускает глаза и пожимает плечами:
— Я по-другому не умею. — Жмет тренеру руку и выходит из зала.
Направляется в душ, чтобы смыть с себя пот. Усталость чувствуется каждой клеточкой кожи. Съедает мысли, освобождает разум. Как же он любит это состояние.
Зачем ты это делаешь? Зачем изводишь себя?
Зачем? Затем, что только так он может жить. Чувствовать себя кем-то стоящим. Только так он может быть уверен в себе. Только так может быть ближе к победе.
А он должен побеждать.
Мысль с болью проносится по нервным окончаниям, заставляя память тут же услужливо подсунуть образ отца.
Его вечно недовольное лицо и поджатые губы, когда он тщетно пытался сделать из маленького Игоря чемпиона по боксу. Одному Богу известно, какие цели ставил перед собой отец. Чего он хотел добиться от мелкого мальчишки, худощавого и болезненного, изо дня в день заставляя упорно лупить грушу, висевшую во дворе, по пол часа прыгать на скакалке, бегать по 5 километров в день.
Те редкие моменты, когда на лице отца появлялось нечто похожее на одобрение, Игорь особо бережно хранил, складывал в самую красивую копилочку и прятал понадежнее в дальних закоулках памяти. Ради этих моментов старался, без прекословий вставал в 5 утра на пробежку, отжимался на еще незаживших кулаках, кожа на которых, после его отжиманий каждый раз слазила все сильнее. Продолжал лупить грушу, даже со сломанным большим пальцем правой руки.
Отец по-своему любил Игоря. Он ставил перед ним большую цель, хотел сделать сына чемпионом. Верил в него так, как не верил никто. Да, верил он тоже по-особенному, не показывая своей веры, а скорее всем своим видом внушая обратное — комплекс неполноценности, никчемности и чувство вины.
Однако, как еще объяснить, что уже в десять лет Игорь участвовал в турнире по боксу для юниоров? В турнире где, участие допускалось с 12 лет. Зачем отцу было договариваться с кучей людей, добывать нужные медицинские справки, если он не верил в своего сына?
За три дня до турнира отец разрешил сыну отдохнуть. Прекратил тренировки, покупал ему любимую еду, разрешал погулять с друзьями. Его взгляд словно потеплел. Он не орал на него, не называл придурком, слабаком и бездельником.
Это были самые счастливые три дня за всю жизнь десятилетнего мальчишки. У Игоря в душе зародилась надежда, что так будет теперь всегда. Ему всего лишь нужно победить…
Турнир проходил в столице, куда они приехали за день до турнира. Отец водил его по разным местам, показывал достопримечательности, рассказывал о своей молодости, проведенной здесь. О своем спортивном прошлом, о тяжелых тренировках и чемпионстве. О своем последнем бое, который навсегда закрыл дорогу в большой спорт. В бое, где отец, получив удар в висок, потерял зрение на правом глазу. Отец признался, что тогда жизнь для него закончилась. Он так и плыл по течению, не жил — существовал, пока не появился Игорь. Пока отец не придумал себе новую цель.
Игорь слушал, затаив дыхание. Он не знал всей этой истории. Никто и никогда не затрагивал тему прошлого отца. Папа никогда с ним не откровенничал.
Теперь же, даже в свои десять лет, Игорь наконец смог понять какие большие надежды возлагал отец на своего сына. Для него победа сына должна была стать его личной победой. Игорь никак не мог подвести своего отца. Он должен был победить. И он победит — решил Игорь.
В день турнира, стоя около ринга и наблюдая бой двоих участников, уверенность Игоря в победе таяла с каждой секундой. Они быстрее. Они сильнее. Они старше. Игорь чувствовал, как теряет контроль, как внутри ревет и бьет в ребра зарождающаяся паника. Ему не победить — это становилось ясно с
