Если можешь – беги… - Чевгун Федорович

– Хана пришла двигателю! – сказал механик на том особом языке, который приобретается лишь годами работы на ремонте техники в условиях острого дефицита запасных частей. – Был бы он разборный, можно было бы попробовать якорь перемотать, а так ведь – японский агрегат, не разбирается. Лучше новый холодильник купить. Дешевле обойдется!

– Почему мрачный такой? – спросил наутро Локтеев.

– Да вот, понимаешь… Пока я по командировкам мотаюсь, жена бытовую технику гробит. На днях холодильник спалила, – шутливо пожаловался Шитов. – А что завтра сгорит – не знаю. Телевизор, наверное. Больше ничему.

– Так купи еще чего-нибудь, чтоб было что ломать, – отвечал Локтеев, который тоже был с юмором в ладах. Собственно, на этом разговор и закончился.

А еще через два дня, как раз это была пятница, Шитову позвонил Каратов.

– Хотелось бы с вами, Женя, встретиться… Вот только не знаю, где вам будет удобно, – сказал директор "Круга". – Может быть, опять на прежнем месте – у театра?

– Да можно, в принципе… А что за тема? – спросил Шитов. Признаться, после "Скандала…" он уже начал немного забывать Каратова, Фалеева, и прочих, хотя со дня выхода нашумевшей статьи прошло всего недели две с небольшим. Но что вы хотите? Журналистика – занятие достаточно суетное: сегодня – об одном пишешь, завтра – о другом… Хорошо, если время от времени ты возвращаешься к какой-то теме или к какой-то ситуации, а если – нет? Все забывается рано или поздно, в том числе и "забойные" статьи. И в этом отношении, следует признаться, "Скандал…" исключением не был.

– Хорошо, давайте встретимся в субботу. На прежнем месте. В десять, – сказал Шитов и положил трубку. Придвинул к себе бумагу. И начал писать очередной материал, привезенный из командировки, это была корреспонденция о рыболовецкой бригаде Куркова.

Они снова сидели в одной из комнат в "Кентавре", пили кофе и разговаривали.

– Я не прошу от вас ничего необычного, Женя, – говорил Каратов с улыбкой. Кстати, он всегда улыбался, когда говорил о серьезных вещах. – Тему я вам уже назвал: проблема модернизации сахалинского рыболовецкого флота. Разве не пойдет для газеты?

– Да нет же, тема отличная…

– Ну вот и напишите! – подхватил Каратов. – Если нужны какие-то цифры, факты – только скажите, устрою… В смысле, я достаточно полно владею материалом, чтобы помочь вам при работе над статьей… Да, кстати, – спросил вдруг Каратов, когда разговор вроде бы уже подходил к концу. – А как у вас в редакции восприняли вашу статью? Про скандал в благородном семействе?

Шитов пожал плечами:

– Ну, как… Да в принципе, никак… Что, мало критики у нас в газете идет? Поговорили да и разошлись…

– А я слышал, вас ругали там, на планерке?

"Вот черт, откуда он только знает? Наверняка кто-то из редакционных о летучке растрепал…" Шитову стало немножко неловко от такой информированности сидевшего напротив человека. Ладно, было бы чем другим отметиться, а то – какими-то детскими разборками с Буравчиком да Колпаковым. Стыдоба какая!

Пока Шитов подыскивал какие-то подходящие слова, достаточно жесткие, однако не настолько, чтобы они прозвучали обидно, Каратов вновь улыбнулся:

– Ругали, ругали. Ну что там скромничать? Статья у вас, Женя, получилась замечательная. Ну, как вас за это, в назидание другим, не ругать?

Шитов еще переваривал только что сказанное, а Каратов уже шел дальше в своих отношениях с журналистом.

– Видать, не сладко вам пришлось, Женя, на той планерке… Кажется это называется моральным ущербом, не так ли? Так вот, мне бы хотелось его возместить… Не спорьте! – воскликнул Каратов, хотя у Шитова и в мыслях подобного не было. Он только хотел сказать директору "Круга", что никакого ему возмещения не надо… Да, хотел это сказать Шитов, хотел, ну хотел же!

Хотел. Но – увы! – не сказал.

Много позже, вспоминая эту встречу, Шитов будет долго размышлять о том, зачем он взял тогда у Каратова деньги. Не ради же них писал Шитов тот иатериал, не ради же денег столько несправедливого в свой адрес на планерке услышал!

– Не мучьте себя, Женя, – Каратов твердо прижал ладонью к столу вдвое сложенные бумажки. – Я понимаю, ваша работа стоит гораздо большего… Но если бы я прямо предложил вам на меня работать, вы бы, наверняка, отказались. Ведь так? – Шитов кивнул в ответ, потянулся за сигаретой, закурил. Задымил и Каратов. – Так что давайте считать, фирма "Круг" просто выдала вам премию. Такая формулировка вас устроит?

– За что, интересно, премия? За стиль? За язык?

– За смелость, Женя. За смелость! – подчеркнул Каратов. – Вы можете улыбаться, иронизировать, ерничать… Но все это, я подчеркиваю, именно так. Да, за смелость!

И тотчас же Каратов глянул на часы.

– Через полчаса у меня деловая встреча… Не будем терять время даром. Поговорим о проблеме модернизации сахалинского рыбопромыслового флота. Ситуация такая. На сегодняшний день из двух тысяч единиц плавсредств, занесенных в государственный реестр, на Сахалине насчитывается всего около тысячи судов, реально работающих на промысле. Причем изношенность БМРТ и эРэСов достигает семидесяти процентов…

Еще не раз после этого Шитов встречался с Каратовым – то в офисе, то у Каратова дома. Постепенно они перешли на "ты", причем произошло это легко и незаметно для обоих.

Каратов располагал информацией, которую можно было достать лишь за большие деньги. Скорее всего, они у Каратова были, раз он тратил их направо и налево. Иногда ему звонил какой-то человек, и тогда Каратов тотчас же назначал ему встречу где-нибудь за городом.

Представлялся по телефону этот человек кратко: Макс.

– Ну что там у тебя, Станислав, насчет Каратова? Какие-нибудь концы просматриваются? – спросил как-то у Малюгина начальник оперативно-следственного отдела Борисов. – Ты вот что… Приготовь мне небольшое резюме, странички на две-три. И не тяни с этим делом, слышишь?

Малюгин затягивать дело не стал: к концу недели резюме уже лежало у Борисова на столе. Прочитав документ, начальник ОСО привычно сунул его в сейф и закурил "Приму".

– Какая-то ерунда получается, Станислав! – начальник ОСО не скрывал раздражения. – Ты уже два месяца занимаешься "Кругом", а кроме этого журналиста никто, выходит, и не "засветился". Но так ведь не бывает!

В ответ Малюгин лишь пожал плечами. В такой работе все бывает… Недавно, например, неожиданно отстранили от работы Максима Крашенникова, с которым они начинали разрабатывать "Круг". За что отстранили парня, какие там были у него грехи – никто ничего не знает. Ну, убрали парня из Управления – значит, так надо.

– Ладно, Малюгин, иди, – сказал начальник ОСО. – После поговорим…

Малюгин развернулся и вышел из кабинета.

На днях Борисову звонили из городского УВД, из 6-го отдела. Просили хотя бы в двух словах проинформировать насчет "Москвича". Мотивировка? Самая обычная: "шестак" ведь с организованной преступностью борется, так? А Каратов как раз и есть эта самая преступность, к тому же – организованная.

Не верите?

Начнем по порядку. "Авторитет" Сахалян с Каратовым встречается? Факт, встречается. Бацай, заместитель Каратова и его же неофициальный телохранитель, с подозрительными ребятами по субботам в "Куросио" в бильярд играет? Играет.

Опять же, Крашенникова взять. Парня сняли на видеокамеру, когда он вместе с Каратовым выходил из гостиницы "Саппоро". Спрашивается, какие могут быть внеслужебные дела у лейтенанта КГБ с "Москвичом"? Вопрос номер один. А вот и вопрос номер два: разве это не Крашенников купил с месяц назад японскую машину, кстати, привезенную одним из судов, принадлежащих "Кругу"? Официально он отдал за нее семьсот долларов. А сколько стоит она на самом деле? Как минимум вдвое дороже. Откуда же деньги у парня? Может, "Москвич" ему занял до получки? Нет, подполковник, что-то тут не то!

Остальное известно: Крашенникова отстранили от работы. Сделали это мягко и неназойливо: внушили лейтенанту, что лучше бы ему пока уйти в отпуск – отдохнуть, здоровье поправить… Парень оказался смышленым: не стал ни оправдываться, ни защиты на Лубянке искать. Написал рапорт об уходе – и тихо исчез из этих стен. А уж там, "на гражданке", подхватили его добрые люди, дали не пыльную должность в одной процветающей фирме, занимающейся ремонтом автомобилей. Как говорится, и сам при деле, и без пригляда не остался. Вот так!

А могли быть варианты и похуже. Но Крашенников – хороший парень. Он может еще и пригодиться. Зачем же его губить?..

На следующий день Малюгин поехал в ГУВД. В 6-м отделе он долго беседовал с майором Колючко. Тот слушал Малюгина и кивал в знак согласия, но в глазах у него читалось: да кто ты такой, чтобы мне указания давать? Традиционно работники МВД недолюбливали "комитетчиков", не был исключением и Колючко. Однако же говорили она вполне дружески и расстались, пообещав друг другу "держать друг друга в курсе дела".