Ведьмак из СПб - Алексей Стацевич

– Ох ты ж... – изумленно выругался Макс.

Из «девятки» раздался истошный вопль, похожий на крик чайки в период спаривания, и через миг отечественный драндулет резко сдал назад, пытаясь уйти из «зоны поражения». Но огонь двинулся следом...

И только когда машина «приоритетного Рудика», чуть не угодив в аварию, «жопой» выскочила на Литейный, Соня, словно забирая пламя, вновь сжала кулак. Огонь перед «ведром» потух...

«Газель» выехала со двора.

...В эпилептическом припадке трясясь проржавевшим кузовом, дребезжащая «Газель» тащилась по питерским улочкам. По однообразным питерским улочкам, как про себя отметил Волков – невысокие и практически одинаковые исторические дома навевали скуку. «И чего все так восторгаются этим Питером?» – неприкрыто читалось в его глазах.

Лишь раз, когда «Газель» по Троицкому мосту – это название Макс запомнил еще в детстве – пересекала Неву, он невольно прильнул к окну, разглядев близкий и такой знакомый шпиль Петропавловского собора, что расположился на территории одноименной крепости – единственного места, которое понравилось ему в Санкт-Петербурге тогда, в детстве. Перед глазами поплыли приятные воспоминания...

– А я рассказывал, что позавчера на свиданку мотался? – вырывая Волкова из ностальгических мыслей, Зарецкий решил потрепаться о своих любовных похождениях.

– В тюрьму? – фыркнула уставившаяся в телефон Соня.

– Почему в тюрьму? – не понял тот. – В ресторан. И что бы вы думали? – Он обвел напарников ликующим взглядом. – Ко мне пришла мулаточка! Слегка темненькая такая, симпатичненькая. Мы с ней на одном сайте познакомились... ну и ни разу не виделись. Решили провести свидание вслепую.

Остальных ведьмаков, впрочем, эта история не особо-то и заинтересовала: Николай крутил «баранку», Соня продолжала пялиться в телефон, а Макс пытался отрешиться от реальности и вернуть ускользающие воспоминания из детства...

Но Зарецкого было уже не остановить.

– Мулаточка пришла, представляете? Му-ла-то-чка!

– И чего тут такого? – скорее из вежливости, чем любопытства, устало вздохнул Поздняков.

Антон расплылся в широкой самодовольной улыбке:

– Теперь я знаю, что русские девушки – лучшие в мире любовницы!

– А я надеюсь, что той ночью бедная мулаточка разочаровалась во всех русских мужиках! – прыснула Соня.

Остальные негромко рассмеялись. Все, кроме Антона, с губ которого медленно сползла похотливая улыбка – намек на его низкие сексуальные способности был слишком жирным. Но стоило отдать пухлому ведьмаку должное – на выпад в свой адрес он никак не отреагировал.

– На прошлой неделе, – как-то слишком резко переключив тему, продолжил говорить он, – смотрел один американский сериал. Такой, знаете, псевдоисторический. Про конец восемнадцатого века. И больше всего меня смутило то, что часть лордов... или графов... или герцогов... В общем, часть местной элиты была чернокожей.

– Ничего удивительного, – влез в его монолог Волков, – снято почти по всем современным голливудским стандартам.

– Вот, истину глаголишь!

– Впрочем, – продолжил говорить Макс, – если в сериале не было инвалида-трансгендера, чернокожей лесбиянки и парочки геев-карликов, то стандарт – не стандарт!

– И тут ты, к сожалению, прав, – кивнул Антон. – Кстати, насчет чернокожих геев трансгендеров... Знаете, что самое смешное? Это когда к негру в том сериале – по крайней мере, в нашем дубляже – обращались «ваша светлость». Теперь вопрос – является ли это расизмом?

– А негр прям черный-черный был или просто темнокожий, как твоя мулаточка? – вклинилась в разговор Соня.

– Черный. Аж синевой отливает.

– Какой кошмар! – притворно ахнула Романова. – Синевой отливает! А я думала как все – желтеньким...

Пока ведьмаки размышляли над последней фразой, «Газель» свернула во двор и остановилась.

– Приехали, – заглушив машину, Поздняков на всякий случай еще раз сверился с адресом, а затем вылез наружу. Кинул в закрывающуюся дверь: – Сумку кто-нибудь захватите.

Этим «кто-нибудь» оказался Макс.

Попрыгав из машины, ведьмаки направились к входу в парадную, который ощерился электронными замками и домофонами. Но все эти охранные «приблуды» против чужаков и туристов оказались бесполезны – дверь была нараспашку.

– Хороший знак! – улыбнулся Николай и первым переступил через порог.

В парадной воняло сыростью и канализацией. А еще в ней было темно – окна, зачем-то замазанные белой краской, почти не пропускали свет, а лампочки под высоким потолком были вывернуты.

– Там крыса в углу! – ойкнула Соня. – Смотрит на меня.

– Я готов защищать вас от любого монстра, моя госпожа! – подскочил к девушке Зарецкий. – Только скажите, и я изрублю тварь в капусту...

– Тогда это будет скорее голубец, – прокомментировал Макс.

– ...а потом вы, моя госпожа, одарите меня благодарственным...

– Хабенский, завали!

Антон угрюмо замолчал.

...Квартира Каркушича располагалась на последнем – четвертом – этаже. Поднявшись по замызганной лестнице, ведьмаки замерли у нужной двери.

– Как обычно? – прильнула к ней Романова.

Николай кивнул.

Пиромантка положила руки на дверь и наманикюренным коготком начертила на деревянной обшивке невидимый знак. Затем еще один. И еще...

От пальцев девушки во все стороны разбежалась алая паутинка... а затем обшивка ярко вспыхнула и затрещала, словно большой камин, в который щедро набросали дров.

– Горим! Пожар! – вдруг заорал Поздняков и со всей силой начал долбить по двери ногой. – Кирилл! Открывай! У тебя тут это! Горит!

Сквозь треск огня Волков едва расслышал раздавшийся из жилища непонятный шум, а после него внутри заорали благим матом. Видимо, это хозяин квартиры посмотрел в глазок и не смог сдержать панических воплей.

В замке со скрежетом провернулся ключ, и дверь распахнулась – на ее пороге стоял среднего роста заспанный худой мужчина с длинными нечесаными волосами и неподдельным офигеванием от всего происходящего на лице.

Каркушич.

– Тушите! Тушите! – совсем не по-мужски завизжал он и, вылетев из квартиры, постарался сбить пламя футболкой. – Помогайте!

Но помогать ведьмаки и не думали.

Подскочив со спины, Николай сгреб вампира в охапку, таким образом заблокировав ему руки, а оказавшийся спереди Антон подхватил Кирилла под коленки. Легко оторвав матерящегося вампира от пола, ведьмаки затащили его в квартиру.

Дождавшись, пока вся троица скроется в комнате, Макс быстро огляделся и направился следом. Последней, одним движением руки затушив рукотворный пожар, в квартиру зашла Соня.

Пока Волков осматривал четырехкомнатные «хоромы» на присутствие других людей, Зарецкий с Поздняковым одарили орущего Каркушича парочкой смачных оплеух и, засунув ему в рот носочный кляп, привязали веревками к спинке стула.

После этого вампир мог только возмущенно мычать и пучить