Спасение по-русски - Иван Стрельцов

– Вот именно, «какой смысл», – передразнил собеседника Солейланд. – Вы задумали нечто большее, чем обычную аферу. Или вы мне скажете правду, или я обращаюсь в полицию.

Джордж Канли уставился на собеседника абсолютно пустыми отрешенными глазами, затем улыбнулся и, почесав переносицу, произнес:

– А вы, Вилли, оказались куда умней, чем я предполагал.

– Да, – заносчиво произнес старик и тут же почувствовал на своих руках железную хватку Мартинеса. – У вас ничего не выйдет, Канли, – попытался урезонить нападавших Солейланд. – У пилота бронированная машина, и он вооружен. Если Ристо не получит от меня разрешения на посадку, он повернет самолет обратно в Мапуту, где вам придется познакомиться с условиями местной тюрьмы.

– Правда? – удивился собеседник. Лениво поднявшись со своего кресла, он направился к пилотской кабине и постучал в бронированную дверь, которая тут же открылась. В дверном проеме показалась белобрысая голова пилота, увидев своего хозяина со скрученными за спиной руками, Ристо расплылся в самодовольной улыбке.

– Курс прежний, – сказал ему Канли. Летчик кивнул и снова вернулся на свое место.

– Но почему? – уронив голову, пробормотал Солейланд, силы окончательно покинули старика.

– Нельзя полностью доверять слугам, особенно тем, у которых есть пороки. Ваши недруги могут их использовать против вас, – не замедлил нравоучительно произнести уже бывший компаньон. Вынув из кармана брюк носовой платок, Канли достал из аптечки бутылочку с хлороформом. Тщательно смочив платок, он подошел к Солейланду.

«Ганза» пробежал по площадке заброшенного поля, подняв облако рыжей густой пыли. Погасив скорость, двухмоторная крылатая машина, медленно вращая винтами, покатила в направлении небольшого палаточного городка.

Четыре палатки скрывались в тени высоких пальм. Перед ними стоял большой железный мангал, двое мужчин в шортах с обнаженными торсами разводили огонь. За палатками виднелись прямоугольные морды открытых джипов.

На шум работы двигателя из палатки выбралось еще четверо белых мужчин в легкой полуспортивной одежде: бриджи, шорты, майки. Их можно было принять за туристов, если бы не оружие. У каждого мужчины на поясе была кобура с пистолетом и охотничий нож. Впрочем, для здешних мест вооруженный белый не в диковинку.

Наконец из открытой двери «Ганзы» выставили длинную телескопическую лестницу из алюминия, из дверного проема появилась длинноносая физиономия Мартинеса, махнув рукой, он призывно крикнул:

– Помогите вытащить старика!

К самолету подбежали трое наемников, через минуту из салона Мартинес и пилот Ристо подали бесчувственное тело старика.

– Осторожней, осторожней, – командовал выгрузкой Бак Нэсмит. – Так, так… придерживай. Несите его в тень.

Вслед за Солейландом из самолета выбрался Джордж Канли, его голова была прикрыта белой шляпой с широкими полями, зубы сжимали тонкую коричневую сигарету. Повернувшись к пилоту, он сказал:

– Надо замаскировать самолет, чтобы никто его не обнаружил.

– Нужна камуфляжная сеть, – пожал плечами Аргусен. Канли вопросительно посмотрел на Бака, тот криво усмехнулся и проговорил:

– Мы захватили камуфляж. – Потом коротко приказал:

– Ник, Питер, Джим и Робин, займитесь маскировкой самолета.

Возле лежащего без сознания старика остались Бак Нэсмит, Ристо Аргусен, смуглолицый Бенито и белокурый парень с татуировкой морской пехоты США. Канли склонился над телом своего бывшего партнера, быстрым умелым жестом стянул с мизинца правой руки старика платиновый перстень с крупным бриллиантом. А с безымянного пальца левой тонкое обручальное кольцо. Драгоценности он протянул пилоту.

– На, можешь это барахло смело проиграть в Мбобане.

– Мне что, придется ехать в Свазиленд?

– Придется, и не одному. С тобой поедут Бенито и Джин. – И, посмотрев на лица своих помощников, добавил: – Там вам предстоит небольшая работенка.

– Может, кого-то из моих людей отправить с ними? – предложил Нэсмит.

– Нет, в любой момент может раскрыться ваше дезертирство. А в Свазиленде, как в ловушке, не выберешься, – отрезал Джордж Канли. – Тем более что работы вам хватит и здесь, надо решить проблему, которую создал ваш шеф Борг.

– А старик? – Бак выразительно взглянул на лежащего Солейланда.

– Он отработанный материал, – снова отрезал Джордж. – Сделаете, как я сказал. Но смотрите, чтобы все было натурально.

– Будет как в театре, – без энтузиазма пообещал наемник.

Тревожные мысли

Полчаса китайской гимнастики, час бассейна и, наконец, массаж – вот та роскошь, в которой ежедневно не мог отказать себе Андреас Борг.

Свою военную карьеру он начал давно, более сорока лет назад, когда шестнадцатилетним юнцом в послевоенной Бельгии на «черном рынке» приобрел документы, доказывающие, что ему почти девятнадцать. С этой бумагой он записался во французский Иностранный легион.

Пятнадцать лет службы, пятнадцать долгих военных лет. Какая это была жизнь, одно сплошное приключение! А каких людей он видел, цвет всех армий и народов! Герои и преступники, искатели приключений и разочаровавшиеся в жизни, обманутые мужья и кандидаты в самоубийцы. Именно с этими людьми дошел он от Индокитая и Мадагаскара до Алжира.

Уволился Андреас Борг из Легиона в звании капитана с дюжиной боевых наград. В Тулузе его ждала молодая жена, домик и небольшая ферма.

Но мирная жизнь не могла долго удержать экс-капитана. Едва загремели выстрелы в Конго, как Борг бросил беременную жену и отправился в Африку.

По окончании Конголезской кампании он снова вернулся в Европу, но уже к другой жене и снова через полгода сбежал в Африку. Так было несколько раз за десять лет – новые войны, новые жены. В конце концов он решил: пока у него достаточно сил и здоровья, Африку не покидать. Майор Андреас Борг поселился в Южной Родезии, где командовал отрядом по борьбе с терроризмом. После окончания там гражданской войны Борг перебрался в ЮАР. Генералы из Претории его оценили, сразу же присвоили звание полковника и дали под командование большой учебный лагерь, который за несколько лет стал лучшим учебным центром по подготовке диверсантов.

Но стоило начаться оттепели в мировой политике, стоило только ООН пообещать юаровским бюрократам, что с Претории снимут эмбарго, если они отменят режим апартеида и перестанут поддерживать партизан УНИТА, как полковника Борга и его инструкторов, первоклассных специалистов, бросили на произвол судьбы как отслужившую свой век покрышку…

Тяжело дыша, Андреас Борг в спортивных трусах и пропотевшей футболке пешком поднимался в свой номер на восьмой этаж.

В номере его ждал завтрак. Это были привычные овсяные хлопья, сваренные на антилопьем молоке, и какао с молоком и медом. «За здоровьем нужно следить с утра» – это было жизненное кредо полковника.

Не успел Андреас присесть в кресло перед еще не остывшей кашей – зазвонил телефон.

– Борг, слушаю. Что? – Глаза полковника широко раскрылись. Он с такой силой сдавил телефонную трубку, что побелели костяшки пальцев.

– Как это случилось? – прохрипел он. По мере того как до него доходил смысл сказанного, самообладание возвращалось к полковнику.

– Ладно, – уже спокойным голосом проговорил Андреас Борг. – Думаю, я этот вопрос урегулирую.

Он повесил трубку на аппарат. Есть что-то совсем расхотелось. Если сейчас не принять экстренные меры, то великолепно сложенная комбинация может рухнуть, погребя и его под своими обломками.

Полковник поднялся с кресла. В спальне открыл платяной шкаф, достал широкие белые брюки и гавайскую рубашку.

Приведя себя кое-как в порядок, Ганс Краух переоделся в легкие белые брюки и футболку с фирменным знаком «Кока-Кола», прикрыл глаза солнцезащитными очками и, захватив свой чемодан, вышел из коттеджа.

Управляющего он не стал ставить в известность о своем отъезде, просто оставил ключ в замке входной двери. Денег, которые он оставил в залог, вполне хватит, чтобы возместить ущерб за поломанный столик, рваную противомоскитную сетку и пару дырок в двери.

Прежде чем поймать такси, Ганс огляделся. Ничего подозрительного видно не было. Позже, уже сидя в такси, он нет-нет да и поглядывал в зеркало заднего вида – слежки не было.

Киллер, видимо, не мог себе и представить такой наглости со стороны чудом спасшейся жертвы, что тот впоследствии вернется, чтобы принять душ, переодеться и взять свой чемодан, вместо того чтобы бежать без оглядки.

Разведчик опасался преследования и не мог думать ни о чем, кроме возможных вариантов слежки. Наконец такси въехало на большую привокзальную площадь.

С одной стороны возвышалось серое помпезное здание железнодорожного вокзала, с другой – раскинулся огромный колоритный местный рынок.

Ганс подхватил чемодан, сунул банкноту таксисту, а сам спешной походкой человека, опаздывающего на поезд, направился к зданию вокзала.