Никакой магии - Андрей Уланов

— Однако, — продолжил свою лекцию полугном, — все изменилось в одночасье после известия об успехе мистера Кейвора. Отныне горы, равно как и контролируемое Флотом Ее Величества море, не могли служить надежной преградой. И хотя Арания, разумеется, первой начала постройку воздушных кораблей, это лишь частично сглаживает остроту вопроса. Слишком большую территорию требуется прикрыть, слишком уж много направлений для возможного вражеского удара — а быть сильным везде не может и самый могучий флот мира. Наземная артиллерия также не решает проблемы: во-первых, орудие на воздушном корабле всегда будет иметь преимущество перед своим собратом парой миль ниже, а во-вторых…

— …и в главных, — перебил Тайлера полковник, — все эти чудовищные пушки для «крепостей воздушной обороны» стоят чудовищных же денег. Решение, предложенное профессором Элманом, выглядело куда более практично.

— Те самые воздушные шарики?

— Если быть химически точным, водородно-кислородные шарики, — уточнил Том. — Поначалу они просто собирались подвесить под аэростат обычную морскую мину. Но в ходе исследований выяснилось, что при соотношении два к одному водород и кислород образуют взрывоопасную смесь. А теперь представьте, что случится, если корабль попадет в целое облако таких «шариков». Фейерверк будет раз в сто громче и красочней, чем в день коронации.

Ну да, что гномы, что людские подростки в этом сходятся, им только дай шанс взорвать что-нибудь, да еще со светозвуковыми эффектами…

— Судя по бумагам, — я постучала ногтем по краю папки, — фейерверк действительно вышел что надо. Разбитые стекла в радиусе полутора миль… и четыре тысячи фунтов пороха… не многовато ли для одного человека?

— Когда вызванный мной капитан из Королевских Саперов досчитался до этой цифры в первый раз, он тоже не поверил, — Кард усмехнулся, — собственной логарифмической линейке. Но в третий раз он все же пришел с полученным результатом ко мне.

Мысленно я попыталась перевести цифру из отчета во что-то более привычное и представимое. Воображение не подвело, тут же нарисовав ряд груженных доверху телег.

— И как же злоумышленник доставил эту гору пороха? Под слоем угля или в пивных бочонках? Или воспользовался той самой магией?

— А он ничего и не доставлял, — хихикнул Том. — Достаточно было лишь открутить вентиль у баллона с водородом в лаборатории. Пара минут — и все помещение превращается в мощнейшую бомбу. Можно сказать, профессор своей гибелью подтвердил высокую эффективность собственного изобретения.

Я тем временем добралась до последних листов папки. Удивительно, но результат работы комиссии по расследованию катастрофы кто-то все же сумел оформить в виде кратких и вразумительных выводов, сводившихся к фразе: установить точные причины происшедшего не представляется возможным. Впрочем, большинство ее членов, узнав о том, чем именно занимался покойный профессор, сошлись на версии о трагической случайности. «Чему суждено взорваться, то уж точно не утонет».

— И как вам это дело, инспектор?

— Никак! Восстанавливать картину происшествия по дыму и груде битого кирпича не умеют даже эльфы. Разве что… — я замялась.

— Давайте, выкладывайте.

— Злоумышленник был очень хорошо проинформирован о порядках в лаборатории. Вряд ли профессор задерживался там каждую ночь…

— Лотто!

В первый миг я решила, что полковник грязно выругался. Однако интонация возгласа все же казалась одобрительной, и, порывшись в памяти, я припомнила, где и при каких обстоятельствах слышала это слово прежде. Что-то связанное с нежно любимой дежурным нарядом игрой, там еще были бочонки с цифрами, карточки…

— Мы так же пришли к выводу, что преступник имел своего человека среди персонала лаборатории. К сожалению, пятеро ближайших сподвижников Элмана оказались в числе погибших. Наш оппонент, поразив свою основную цель, вполне мог заодно оборвать и единственную нить, ведущую к нему.

Кард явно собирался сказать еще что-то, но раздавшийся за дверью звонок заставил полковника оборвать речь на полуслове. Пронзительная резкая трель — этот звук мне был хорошо знаком, точно так же звонил телеграф и в нашем участке.

— Тайлер…

Полугном уже бежал к двери.

— Депеша из комендатуры 4-го сектора! — крикнул он из коридора, подхватывая бумажную змейку. — Согласно 314-й… уведомляем… — Тайлер вдруг замолк, изумленно глядя на ленту.

— Ну что там? — нетерпеливо крикнул полковник.

— А… виноват, сэр. Они пишут нечто весьма странное, я не уверен…

— Просто прочитай, — велел Кард, — а я сам решу, перепились в комендатуре или нет.

— Понял, сэр, — Том глубоко вздохнул и оттараторил на выдохе: — В чартэмском предместье взбунтовался паровой голем!

Улица, по которой только что прошел взбесившийся паровой голем, представляет собой весьма занятное явление. Легкий ветерок с каждым порывом образует новые сочетания запахов, да и знакомые прежде обретают невиданную доселе остроту.

Вот, к примеру, раздавленная мясная лавка… нет, мимо нее лучше проходить быстро и зажав нос. Куда приятнее руины домика бакалейщика: чай, кофе, мука и различные крупы, все подернуто легким флером пряностей, слегка размыто маслами…

— Больше восьми тысяч, понимаете! — дотянулся до моих ушей очередной взвизг: — И не броудами, гномы не любят ассигнации, да-с! Полновесными золотыми скаттерами! Новый, меньше месяца как сделанный паровой голем! Я прошу вас, нет, я настоятельно требую, — владелец строительной компании взмахнул пухлым кулачком перед самым носом полковника, — чтобы вы, сэр, приказали своим людям как можно бережнее относиться к нему!

Толстячок ораторствовал перед Кардом уже почти три минуты — и оставалось лишь удивляться выдержке полковника. Возможно, шеф не терял надежды извлечь из толстяка хоть унцию полезной информации. Мне же хватило одного взгляда на драповое пальто с бобровым воротником, чтобы понять: ничего толкового из этого типчика не вытянуть даже пыточными щипцами. Давно уже не видела столь безвкусно и вместе с тем тщательно пошитой одежды.

А вот встретивший нас местный констебль, напротив, произвел на меня весьма положительное впечатление. Осанка в стиле «штык проглотил» явственно намекала на армию, а массивная трость и причудливо скроенный левый башмак — на причину досрочного расставания с ней. Содержание отставника из нижних чинов, даже с учетом «кровавых грошей» за ранение, позволяет свести концы с концами разве что в глухой провинции, где, если верить слухам, ходят в домотканой одежде, а деньги видят раз в год, на ярмарке. Если же человек, да еще инвалид, остался в столице, но не спился, как сотни его собратьев, а начал строить карьеру заново — значит, он явно не дурак, а вовсе наоборот. И, надев полицейскую каску, следит за происходящим на участке не менее пристально, чем наседка — за яйцами в гнезде.