Only you - Иоланта Палла

Лежу до того момента, пока визглявый рингтон на телефоне не сигнализирует о необходимости поднять свое тело. Только после этого присаживаюсь на край кровати и шумно вздыхаю.

Сегодня будет тяжелый день, если учитывать вчерашние события. Начиная с того утра, когда мальчишки надо мной пошутили и задрали сарафан, стало ясно, легко мне не будет, но я не думала, что все окажется настолько плохо. Славик представлял собой бомбу с ускоренным механизмом действия, а его друг был чем-то вроде детонатора. Парочка Твикс, как назвала их теть Соня. Она не высказывала ярого недовольства Бариновым, но и восторгом такое состояние сложно назвать. Нам обеим он был, как рыбья косточка в горле. Вроде и есть можно, и пить, а колет все равно, напоминая о себе.

Я старательно не замечала мажора, отбросив в сторону тот факт, что он не вспомнил, как кинул в меня бутылку, и занималась своим делом, как умела и могла. Никита же был сторонним наблюдателем, и меня это вполне устраивало, потому что стоило ему оказаться рядом, как в меня бес вселялся. Хотелось треснуть его чем-то тяжелым по голове, и это вовсе не томик Булгакова. Он вел себя нагло и буквально купался во внимании девчонок. Вика от него практически не отходила, а потом он взял и услужил ей — решил уделить свое ценное время детям из наших групп. Даже глупый бы понял, что Баринов так выделывается перед ней. У Викули чуть слюни на газон не закапали в этот момент, да и Алла была не далека от восторженного обморока. Меня же это жутко раздражало. По моей логике Никита должен был проводить игры, исходя из интересов детей, но никак не для очарования еще пары девочек в свою коллекцию. Если учитывать то, что ночью он шел с Викой, то у него получилось. Список пополнился.

Фыркаю с презрением и снова заставляю себя подняться. В ванной усердно чищу зубы и смотрю на свое отражение в зеркале. Пластырь можно больше не клеить. Рана закрылась, но напоминала о том, какой Никита Баринов на самом деле. За его ангельской улыбочкой и подтянутым телом не скрывается ничего, кроме нарциссизма. Встряхиваю головой, чтобы прогнать мысли о мажоре, и концентрируюсь на предстоящем дне. Сегодня у нас по плану игры и занятия в бассейне. Хорошо, что есть тренер на это случай, да и двое проблемных мальчишек теперь под опекой Барина. Пусть повозится с себе подобными. Хотя мне их немного жаль. Я бы точно не хотела оказаться рядом с таким воспитателем. Уж он точно не поможет и не подскажет, и вчерашнее блестящее руководство игрой не показатель ответственности. Ее у него точно нет, иначе не оказался бы здесь.

Спортивный костюм откладываю в сторону и достаю удобные легкие штаны. Волосы тщательно расчесываю и заплетаю одну косу. Наношу крем на лицо, чтобы защитить свою нежную кожу от солнечных ожогов, и довольная осматриваю себя в зеркале. Ничего лишнего. Белая футболка, зеленые штаны и сандалии. Задирать нечего, и все прикрыто. Спокойно иду к двери, посматривая на часы. До завтрака остается мало времени, и мне нужно успеть подняться к теть Соне. Что уж она нам хотела сказать с утра пораньше, я не знала, но явиться должна была. Перед дверью глубоко вдыхаю и выдыхаю, настраиваясь на спокойствие, ведь мне придется столкнуться с Никитой, и чем закончится эта встреча, одному богу известно. Поворачиваю защелку и хмурюсь, ведь она стоит на месте. Не открывается. Дергаю еще раз. Бесполезно.

— Что же такое?!

Опускаюсь на колени и смотрю в замочную скважину. Из груди вырывается звериный рык, потому что там темно, и не нужно обладать экстрасенсорными способностями, чтобы сложить два и два. Баринов…

Я поднимаюсь и дергаю за ручку еще пару раз. Естественно, ничего не меняется, и я со злостью пинаю дверное полотно, о чем тут же жалею. Пальцы ног простреливает болью. Кривлюсь и сжимаю кулаки, мысленно убивая Никиту за его «остроумие». Несколько секунд прыгаю на одной ноге, чтобы унять неприятные ощущения в другой. Знаю, что это никак не помогает, но продолжаю бесполезные действия, пока тупая боль не отступает. Стопорюсь среди комнаты.

Первое, что пришло в голову, позвонить тетушке, что я и сделала, но ответом мне были лишь гудки. Наверное, не слышит из-за утреннего собрания. Стучу телефоном по руке и смотрю на окно. В самом-то деле?!

Возвращаюсь к двери и прикладываю к ней ухо. Тишина. Хоть бы один шорох раздался в коридоре.

— Черт!

Выплевываю в пустое пространство и с тяжелым вздохом иду к окну. Вариантов у меня не так много. Комната находится на первом этаже, так что, я ничем не рискую. Отодвигаю тонкую занавеску и открываю створку на максимум, вдыхая свежий утренний воздух полной грудью. Если бы нелепость ситуации, то можно было бы насладиться моментом, но мне приходится забраться на подоконник и свесить ноги вниз. До заветной цели прилично. Расстояние где-то равно моему росту, что не утешает. К тому же приземлюсь я ровно на асфальтированную дорожку, а не мягкую травку. Сглатываю и переворачиваюсь, чтобы сползти вниз. У меня нет боязни высоты, но есть страх разодрать себе коленки или сломать что-то.

— Будь ты проклят, Баринов!

Сиплю себе под нос и опускаю тело вниз, крепко держась руками за оконную раму.

— И тебе гуд монинг, Васян!

Ненавистный насмешливый голос выбивает из равновесия, и я лечу вниз. При этом раздается смачный хруст ткани. Зажмуриваюсь, чтобы не видеть ничего и никого, а когда приземляюсь на горячее тело, резко распахиваю веки и вижу скривившееся личико мажора.

— Васька, тебе худеть надо срочно… — Стонет подо мной Никита, к слову, он опять оголен по самое не могу, и нагло сжимает ручищами мою талию. — Как бетоном придавила…

— А тебе врача надо!

Взвизгиваю и пытаюсь с него слезть, но наши действия разрознены. Барахтаемся, как две курицы на насесте.

— Зачем мне врач?

Выдает вопрос, когда я поднимаюсь на ноги и убиваю его взглядом. Вот только ответить я не успеваю. Раздается щелчок. Сердце от этого звука замирает, а пятую точку приятно холодит.

— Голубые! Кружевные! Ты проиграл!

В ужасе оборачиваюсь и вижу, как сверкают пятки Ильяса, а за ним бежит Славик, и к моему ужасу, в его руке телефон. От злости меня начинает трясти. Готова поспорить, что и глаза в этот момент налились кровью.

— Васян…

По лицу Баринова медленно расплывается гадкая улыбка, и это подливает масла в огонь. Делаю шаг вперед, ища глазами, чем можно