Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вижу сигнал фонарём! Справа по курсу десять! — докладывает наблюдатель, который в мощный морской бинокль обозревает окрестности. То, что лодка зашла в кольцо мы уже знали, из показаний радара, и вот она на поверхности!
Есть! Клюнула рыбка, теперь бы только не сорвалась! И снова мы ждём, «Касатка» просемафорила в ответ и сейчас идёт к немецкой субмарине, теперь всё зависит только от тех, кто непосредственно командует операцией.
Почти час тишины, а потом в месте стоянки лодки ночная тишина взорвалась очередями автоматных выстрелов, взрывами гранат и криками. Тихо не получилось…
— Всем эсминцам и тральщикам полный вперёд! — отдаю я команду. От крейсера и линкора там толку не будет, кораблей моего эскорта хватит, чтобы кардинально решить любую проблему.
Один за другим вспыхивают навигационные огни и прожекторы, море заливает зловещим светов, и советские корабли устремляются на помощь абордажной команде. Скоро всё решится, немного осталось. Я всё с беспокойством жду взрыва на месте субмарины, который отправит её на дно, но пока она ещё на плаву, в надводном положении. Бой идёт почти в территориальных водах Аргентины, и ждать реакции на это властей долго не приходится.
— На связи корабль береговой охраны «Каса-Росада»! Требуют объяснений и уведомляют нас, что мы находимся в территориальных водах их страны — докладывает начальник радиоузла по корабельной связи.
— С хера ли? Мы в тринадцати милях от берега, а значит в международных водах! Шли его нахер! — не до аргентинской боевой скорлупы мне сейчас. Перестрелка закончилась, но вестей от особиста и капитана буксира пока нет — И запроси мне «Касатку»! Спроси у них почему до сих пор молчат! Пусть срочно доложат о результатах операции!
— Есть! — радист отключается.
— Лодка пока не поверхности, к ней сейчас со второго борта тральщик пришвартовался — старпом на дальномерном посту и видит всё отлично — суета там какая-то.
— Тащ адмирал! На связи Козырев! — это радист докладывает мне о том, что особист наконец-то удосужился вспомнить о своём командире. Я хватаю трубку.
— Докладывай!
— Товарищ адмирал. Лодка захвачена, во время боя команда успела открыть кормовые кингстоны, сейчас люки в эти отсеки задраены. Груз перегрузить не удалось, он до сих пор на лодке. В плен захвачено сорок девять человек, двадцать один уничтожен в ходе боя. Наши потери трое убитых и пятнадцать раненых. Механики разбираются с управлением лодки и пытаются продуть балластные цистерны, для предотвращения затопления лодки — голос особиста едва слышен, чего-то он тихо говорит, но сейчас не до этого. Три морпеха погибли! Твою мать! Парни, простите нас…
— Кого захватили? Стоило оно того? — выдавил я из себя сквозь зубы.
— Вы не поверите тащ адмирал! Стоило! Вам лучше самому увидеть — заговорил загадками особист.
— Ладно, некогда сейчас! Начинайте перегружать груз немедленно! Лодку взять на буксир, контейнер тоже на буксир! Делайте всё на ходу, вас несёт к берегу, а местные уже всполошились и нервничают. Действуй! — командую я.
— Товарищ адмирал, ультиматум от аргентинцев! — докладывает старпом.
— Чего? Какой ещё ультиматум? — не понял я.
— На связи контр-адмирал Соварес, командир линкора «Ривадавия». Обвиняет нас в том, что мы напали на подводную лодку под флагом Аргентины, требует прекратить ведение огня, освободить лодку и пленных, разрядить орудия и следовать в порт Пуэрто-Бельграно, для проведения расследования — старпом смотри на меня охеревшими глазами — в противном случае обещает выйти в море и нас потопить.
— Они чего там, белены объелись? — засмеялся я — они требует, чтобы советская эскадра добровольно сдалась и пришла к ним под арест? Что бы «Шторм» разоружился, и Жохов поджав хвост испугался этих любителей фашистов?! Передай этой контре адмиралу, что если он хочет нас топить, пусть попробует! Лодка следовала под флагом Кригсмарине, на борту военные преступники, а мы находимся в международных водах! Любой корабль или самолёт, который попробует открыть по нам огонь будет уничтожен!
Аргентинцы засуетились и даже угрожают мне боем! Так вот кто на самом деле ждал эту лодку! Они знают про то, что она должна была прийти, знают про груз и пассажиров. Как ещё этот контр-адмирал мог выяснить, что моя эскадра берёт на абордаж подводную лодку, а не пассажирский пароход, например? То-то у них подгорать начало, что они даже готовы вывести в море свои линкоры, которые никогда не были в бою. Это точно не из-за золота, и не из-за технологий ракет и истребителя, которые в принципе и так сейчас есть у Советского Союза и союзников. Не стоит это фактически объявлению войны. Что же тогда? Кроме архивов ничего в голову не приходит. Что-то там есть, от чего попадание их в наши руки, приводит их в неистовство. В любом случае, нам следует поторопится, пока аргентинский флот на своей базе, за исключением нескольких катеров и сторожевиков, которые не представляют для нас опасности, что бы выйти в море им потребуется время, а вот авиация сможет нас достать достаточно быстро.
— Объявить по эскадре боевую готовность номер один! Следить за небом! Передайте Козыреву, что бы ускорялся и пусть груз с лодки, а также пленных немедленно доставит на «Шторм». Всем приготовится к воздушному налёту! — раздаю я команды — я в радиорубке, обеспечить мне немедленную связь с командованием!
Радиограмма о случившемся ушла по инстанции, но ответа пока нет. Я доложил всё подробно. И то, что мы захватили немецкую субмарину с ракетным контейнером, и про захват ценностей и архивов с технологиями, не упустил и о составе пассажиров лодки, среди которых одно имя, было громче другого. Да что там говорить, мы захватили просто «звёзд» по популярности с которыми не сравнятся даже мои современники. Я подробно изложил суть ультиматума аргентинцев, а также уведомил о своём решении его не принимать, а в случае необходимости принять бой. Мой рапорт вызвал у командования шок, и я вновь вынужден ждать ответа. Времени почти нет, мы удираем от враждебных берегов, но и лодка и контейнер связывают эскадру как гиря на ноге. Буксирующие их эсминцы не в состоянии развить полный ход, а мы их не бросим.
