Шумный балаган - Владимир Колычев

«Уазик» с трудом протиснулся в длинный и узкий лаз подворотни.

– Быстрей, быстрей! – поторапливал водителя капитан Миронов.

Через открытое окно его слух уже уловил характерный звук пистолетного выстрела. Стреляли во дворе дома, где жила Екатерина Кравцовская. Значит, оперативное чутье не подвело его. Что-то здесь неладное творится.

В конце концов машина, как пробка из тесной горловины бутылки, выскочила во двор. Освещение слабое. Но Дмитрий успел увидеть две фигуры, метнувшиеся к подъезду.

Он мигом выскочил из машины. Пистолет уже в руке. Появившиеся вслед за ним патрульные кинулись за одним убегающим в одиночку парнем, а он бросился к подъезду.

– Стоять! Милиция!

Но беглецы и не думали останавливаться.

– Стой! Стрелять буду!

Он произвел предупредительный выстрел в воздух, зная, что на поражение стрелять не будет. Права такого не имел. Беглецами могли оказаться ни в чем не повинные жители этого дома. И хотя это вряд ли, но рисковать Дмитрий не стал.

– Стоять, я кому сказал!

Он всегда был отличником боевой и политической подготовки – и в армии, и в школе милиции. И на нынешней службе держал себя в форме. Выступал за городское УВД на спортивных состязаниях, показывал отличные результаты в многоборье и беге на спринтерские дистанции. И сейчас он как метеор ворвался в подъезд. По пути перепрыгнул через валявшееся на земле тело. С этим надо будет потом разобраться. Замешкавшихся беглецов он настиг на лестничном пролете между первым и вторым этажом.

– Катька, беги! – крикнул субъект мужского пола и развернулся к Дмитрию лицом. И в тот же момент выбросил вперед сжатую в кулаке руку. Но капитан Миронов был начеку. Блок, захват, прием. Непросто преступнику совладать с матерым опером. А именно на такого опера он и нарвался.

– Ну зачем же ты так, парень?

– Эй, дядя, ты чего?

Где-то на втором этаже хлопнула дверь.

– А ты чего?

Дмитрий защелкнул наручники на сведенных за спину руках, оторвал парня от пола. Обыскал его. Ничего.

– Ты что, мент? – изобразил удивление тот.

– А то ты этого не понял, – усмехнулся Миронов. – Как будто не слышал, что я кричал вам вслед.

– Значит, из ментовки. Ну тогда ладно.

– Что ладно?

– А то мы думали, что это убийца вернулся.

– Откуда вернулся?

– Ну, не знаю. Мы с Катей в подъезде стояли. Слышим, выстрел. Выходим из подъезда, никого. Только труп лежит. А потом смотрим… – парень запнулся.

Похоже, зашел в тупик. Что ж, Дмитрий готов помочь ему из него выбраться.

– Что вы увидели? Как убийца на машине с мигалками подъехал? Ты кого лечишь, дружок? Уркам в камере будешь сказки сказывать. Если они слушать будут.

– Какая камера? Что я сделал?

– Человека убил, вот что. Мой тебе совет, сознайся во всем, получишь явку с повинной. Нет – будешь долго потом об этом жалеть.

– Я?! Человека убил?! Дядь, вы че?

Парень явно был из той породы людей, которые располагают к себе своей серьезностью и солидностью в поведении. Потому и не получалось у него изображать из себя простака. Миронов видел его насквозь. Молодой парень, лет двадцать. Но ему бы хватило внутренней силы, чтобы застрелить человека. И наверняка хватило…

– Хорош комедию ломать.

Дмитрий вывел его во двор, где он нос к носу столкнулся с другим задержанным. Такой же молодой парень. С разбитой в кровь губой. Это за ним бежали в темноту патрульные. Взяли его, подвели к машине. За ним шел запыхавшийся Семенчук.

– Там еще двое были. Через забор ушли, – пытаясь успокоить дыхание, сообщил он. – Не догнали. А этот хромал…

– Оружия при нем не нашли?

– Нет.

– Кто такой?

– Да я здесь живу, – сказал парень и сплюнул кровью.

– В какой квартире?

– Во второй.

– Проверим. Знаешь его? – Дмитрий показал на задержанного им беглеца.

– Впервые вижу.

– А ты его знаешь?

– Тоже впервые вижу.

– В отделение их, обоих, – распорядился Семенчук. – Но так, чтобы порознь.

В его словах был резон. Еще неизвестно, в каких отношениях состояли между собой задержанные – в нейтральных, дружественных или враждебных. Но в любом случае нельзя было предоставить им возможность сговориться между собой.

Миронов подошел к человеку, лежавшему на земле в неестественной позе. Похоже на труп. Он склонился над телом. Осмотрел рану. Типичный огнестрел, проникающее ранение в грудь. Лежит, не дышит. Точно, труп. На всякий случай Дмитрий приложил два пальца к шейной артерии потерпевшего. Кажется, есть пульс. Да, слабый пульс, теряющийся, но есть.

– Живой! «Скорую» вызывайте!

Задержанных еще не увели. Миронов подошел к своему «подопечному».

– Просчитался ты, парень. Выжила твоя жертва. В чувство его приведут, снимут показания. Но еще не поздно. Со скидкой на твою молодость могу еще раз предложить тебе явку с повинной.

– А не в чем мне виниться.

– Как это не в чем? Ты убил человека.

– Из чего? Из пальца, что ли?

– Пистолет можно было выбросить.

– Куда?

– А куда угодно.

– Ну-ну…

– Так что, будем сознаваться?

– А не в чем…

– Что ж, твоя воля…

Капитан Миронов не желал терять даром время. Задержанных можно было оставить на потом, а вот Екатериной Кравцовской следовало заняться прямо сейчас. Из-за нее весь этот сыр-бор. Дмитрий готов был поклясться в этом перед портретом Дзержинского.

Но Екатерина и не думала впускать его в свой дом. А взламывать дверь он не решился. Гласность, перестройка, права человека. Да и нечем было ломать тяжелую дубовую дверь. Нечем и ни к чему: и без того Кравцовская никуда от него не денется.

Глава 6

Ресторанная певица и впрямь никуда не делась. Миронов попал к ней домой на следующий день. С ордером на обыск. Злой, невыспавшийся. Но зло на девушке срывать не стал. Тем более что Екатерина не располагала к грубому общению с ней. Роскошная блондинка с красивыми дурманящими глазами. Было в ней что-то блудское… Да иначе и быть не могло. Добропорядочные девушки в дешевых ресторанах не поют. Может, и бывают исключения, но Дмитрий с ними не сталкивался.

– И что вы собираетесь у меня искать? – удивленно спросила Екатерина.

Видно, что и она провела бессонную ночь. Но выглядит достаточно свежо. При полном параде фифа. Прическа, косметика, губы вишневым цветом горят. И не «Красной Москвой» от нее пахнет, а дорогими французскими духами. Джинсы в обтяжку, маечка без лифчика под ней… Да, выглядела она соблазнительно. Дмитрий не мог этого не признать. Но вряд ли у нее что-то выйдет, если она решила соблазнить его.

– Если мою невинность, то ее здесь нет.

– Вашу невинность пусть ищут другие. А меня интересует пистолет, из которого был застрелен гражданин Кошелев.

Личность потерпевшего установили утром сегодняшнего дня. Операцию сделали ночью, она прошла успешно, но угроза для жизни не миновала. Сейчас потерпевший находился в реанимации. Без сознания. Поэтому допросить его не представлялось возможным. А может, такая возможность вообще не представится.

– Не знаю такого! – фыркнула Екатерина. – А пистолета у меня нет. Хоть обыщитесь, не найдете.

Она вела себя раскованно, с уверенностью человека, за которым нет никаких грехов. Или это действительно так, или она знает толк в лицедействе. Но в любом случае капитан Миронов не собирался отступаться от задуманного. Участковый привел понятых, оперативники из его отдела приступили к обыску. Миронов же продолжил разговор с Кравцовской.

– Боюсь вас огорчить, но у нас есть основания полагать, что вы причастны к покушению на жизнь гражданина Кошелева.

– Я же вам говорю, что не знаю такого.

– Гражданин Кошелев и Вадик Цепень – это одно и то же лицо.

– Кошелев-Цепень – какая ужасная фамилия!

– Цепень – это кличка.

– Ой, что вы говорите!

– Я бы на вашем месте не юродствовал.

– А что бы вы делали на моем месте?

– Чистосердечно бы во всем признался.

– Знаю я ваши ментовские примочки, – хмыкнула Екатерина. – Не первый год замужем.

– За кем?

– Только не надо придираться к словам! Вы сами прекрасно поняли, что я имела в виду.

– Не понял. Насколько я знаю, замужем вы не были никогда.

– Не надо понимать все буквально. Вот я же с юмором отношусь к вашей шутке насчет моей причастности к убийству.

Миронов с интересом посмотрел на нее. Надо же, как повернула разговор.

– Это не шутка. И обыск тоже не шутка.

– Да уж вижу. Как бы маму удар не хватил.

– А где ваша мама?

– На работе, где ж ей еще быть.

– А ночью она где была?

– Дома.

– А вы когда домой попали?

– Хотите спросить, почему я не открывала вам дверь?

– Допустим.

– А откуда я знала, что вы из милиции? Может, я думала, что вы бандит. И мама так думала.

– Она сама догадалась или вы ей это внушили?

Екатерина производила впечатление человека, который мог бы при желании даже бесенку внушить, что тот – ангелочек.