Цена бессмертия (сборник) - Елена Кочергина

«Иностранный барин», – подумал Кузьма, а вслух сказал:

– В России-матушке, на Волге, где же ещё?

– А какой год от Рождества Христова?

– Да шут его знает!

– Ну хоть кто сейчас царствует?

– Великий государь Пётр Алексеевич, кто же ещё? Как звать-то тебя, барин?

– Эльвейс.

– А по батюшке?

– Парадинович.

– А меня Кузьмою кличут. Откудова ты тут взялся, Вейс Парадиныч?

– Не могу сказать.

– Тебе, Вейс Парадиныч, к лекарю надо! Видать, ты головой ударился, – констатировал Кузьма. – Только он далече. Пойдём пока к нам. Зябко на земле-то сидеть!

Он подал мальчику руку, а про себя подумал: «Ежели чужого барчонка выходим, так нам с мамкой награду положат!»

– Скинь башмаки-то, песок набьётся! – сказал Кузьма пять минут спустя. Молодой барин плёлся рядом с ним и опять принялся плакать. – У тебя, что ль, горе какое?

– Да, – всхлипнул барин. – Смерть…

– Кто-то из близких помер? – сочувственно спросил Кузьма.

– Да, да! Очень близкий! Ближе, чем отец или мать, дороже, чем сама жизнь!

– Я тебя понимаю. У меня отец в прошлом году преставился. Знаешь, как я его любил! Хороший он был, добрый. Бывало, пойдём с ним на щуку… Хотя грех в канун Пасхи по усопшим кручиниться! Поп говорит, раз Христос воскрес, то и близкие наши воскреснут, и сами мы, когда помрём…

Глаза у барина округлились.

– Христос воскрес?

– Воистину воскрес!

– Как Он мог воскреснуть?

– Ну, взял и ожил. Он же – Сын Божий! Захотел – умер, захотел – воскрес!

– Значит, Он жив? Его можно увидеть?

– Святым надо быть, чтобы увидеть! – засмеялся Кузьма. – Вот апостол Павел видел по дороге в Дамуск… Преподобный Сергий и Никола Угодник, небось, тоже видели. Ты лучше с попом нашим поговори, он учёный!

На барина напал приступ бурного веселья.

– Ну и дурак же я! – кричал он. – Как я мог поверить в то, что Он умер навсегда?! Воскрес! Ну конечно же, воскрес! Всё так и должно было случиться!

«Сильнёхонько он головой-то стукнулся!» – подумал Кузьма.

– Спасибо тебе, мой добрый друг! – орал барин. – Ты даже не представляешь, как много для меня сделал! Он воскрес! Какое это счастье! Я только об одном и мечтаю в жизни – вновь встретиться с Иисусом!

– Нашёл мечту, Вейс Парадиныч! Помрёшь и встретишься!

– Да вот с этим-то… Ладно, не важно! – Барин немного успокоился. – А как мне увидеться с попом?

– Пойдём вечером к Всенощной, вот и увидишься!

Всю оставшуюся дорогу Кузьма обучал барина премудростям рыболовства.

Мать Кузьмы сильно испугалась, увидев чужого барчонка. Сын отвёл её в сторону и довольно громко зашептал:

– Он, кажись, у разбойников побывал и башку отбил! Говорит, что кто-то из близких помер; забыл, кто царствует, и даже, что Христос воскрес!

– Надо его к нашим барам вести! – сказала мать.

– Они ж все в город поехали на Пасху!

– И то верно. Тогда покажем его попу. Може, чё посоветует?

– Он и сам хочет попа увидеть!

Эльвейс тем временем с неимоверным удовольствием ощупывал и обнюхивал брёвна избы: ведь АВИП не обеспечивал ни тактильных, ни обонятельных ощущений.

Вскоре женщина оправилась от испуга и, отослав Кузьму в огород, усадила Эля за стол.

– До чего вы красавчик, Вейс Парадиныч! – приговаривала она, накладывая пшённую кашу. – На ангелочка похожи! Ваш папаша, верно, с севера был?

– С юга! – улыбнулся Эльвейс. – Из Южной Америки.

– А, ну с Америки-то, тогда всё понятно! Пасху-то тама празднуют?

– Нет, не празднуют…

– А наш поп завёл на пасхальной обедне всех причащать! Грех, говорит, Христа воскресшего в себя не принять!

– Как в себя принять?

– Ну крови и плоти Христовой причаститься! Неужто не знаете?

Эль выронил ложку.

– Принять в себя Его кровь?!

– Поп говорит, кто крови и плоти Христовой причащается, тот к вечной жизни воскреснет!

– И каждый может причаститься?

– Вот уж не знаю! – засомневалась женщина. – Басурманину, кажись, нельзя, он некрещёный!

– Я-то тоже некрещёный! А когда можно креститься?

– Да когда хошь! Лучше всего младенцем креститься, но взрослому тоже можно, коли хочет…

– А сегодня можно?

– Это надо с попом толковать! Може, он вас и крестит…

Глава одиннадцатая Фаворский свет

Кузьма повёл Эльвейса в церковь за несколько часов до Всенощной.

– Попá звать отец Илия, – объяснял он по дороге. – Попадьи у него нет, детей тоже. Говорят, он не духовного сословия, из самых благородных! Учился, дескать, в самом Киеве. Молодой он на вид, но, как начнёт говорить, вроде бы и не очень. На тебя, Вейс Парадиныч, чем-то похож…

Священник вышел из алтаря, разобрался, в чём дело, внимательно поглядел на Эля и увёл его к себе в дом.

– Можешь всё мне рассказать, – сказал отец Илия, убедившись, что никто из причта их не слышит.

– Не могу, отец. Последствия будут необратимые.

– Не волнуйся, я сам из Нового Иерусалима!

Эль чуть не упал с лавки.

– Я жил в двадцать шестом веке, был филологом, – продолжал священник. – Получил доступ к Священному Писанию и вскоре после этого был сослан на северные рубежи, а там пропал без вести. Я тоже не мог жить без Христа!

– Я из двадцать седьмого… Каким образом мы перенеслись во времени телесно?

– Ты и сам прекрасно знаешь ответ!

– Чудо Божье?

– Разумеется! Христос не мог забрать нас к Себе неочищенными и не мог оставить в мире язычников, где нет Церкви Христовой. Кстати, я думаю, что в Евразии Церковь осталась жива после третьей мировой войны. А иначе как бы исполнились слова Христовы, что Его Церковь пребудет до скончания мира?

– Я не читал Библию, – сокрушённо сказал Эльвейс. – Мне отказали в доступе.

– Тогда как же ты уверовал?! Так, рассказывай всё по порядку!

И Эль стал рассказывать. Когда он излагал концепцию Патриарха, отец Илия не выдержал и рассмеялся. Оказывается, он застал Патриарха (который к моменту рождения Эльвейса занимал свой пост больше семидесяти лет) и общался с ним перед тем, как был сослан.

– Патриарх слышал, как Христос сказал, что дарит мне свою бессмертную кровь, – сказал мальчик, закончив излагать основные события. – Почему мы слышали разное?

– Когда у человека навязчивая идея, он слышит то, что ему хочется. Патриарх услышал то, о чём мечтал.

– Значит, я не стал бессмертным?

– Разумеется, нет! Думаешь, Христос может так издеваться над людьми? В этом мире всё эфемерное, всё ненастоящее, даже радость. И мы тоже ненастоящие. Только Христос настоящий. А нам, чтобы стать настоящими, надо умереть!

– А как же Патриарх и другие новоиерусалимцы?

– Будем молиться за них! Может быть, Промысел Божий как-нибудь приведёт их ко спасению.

– Они недостойны Царства Небесного?

– Подумай сам. В Царстве Небесном общение со Христом не будет прерываться ни на мгновение! А новоиерусалимцам Христос не нужен. Соответственно, не нужно и Царство Небесное. Христос рад бы их взять к Себе, но они сами Его отвергнут. Запомни, ад – это не душевные и телесные страдания. Ад там, где нет Христа!

– Но, с точки зрения Церкви, новоиерусалимцы не грешат, а праведники должны попадать в рай!

– Ошибаешься. С точки зрения Церкви, самый страшный грех – это скрытая гордость, тайная прелесть [9] . И, к сожалению, все новоиерусалимцы ею больны. Но скрытая гордость легко переходит в открытые пороки. Мне кажется, ты застал самый закат Нового Иерусалима. Когда выяснится, что «спаситель» исчез, а кровь Патриарха не бессмертная, всё начнёт рушиться. Только надежда на обретение вечной жизни сдерживала греховные побуждения в людях. Генетики бессильны изменить человеческую природу: грех гнездится не в генах, а в душе! Так что в Новом Иерусалиме можно наблюдать лишь иллюзию праведности. Знай, Эльвейс, что любой человек на Земле глубоко повреждён и без Бога не может излечиться от своей болезни! Новоиерусалимцы, по слову Господа, подобны украшенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны мёртвых костей и всякой нечистоты; по наружности кажутся праведными, а внутри исполнены лицемерия, беззакония и лжи. Они считают себя совершенными, сверхлюдьми и не замечают, какие они на самом деле несчастные, жалкие, нищие, слепые и нагие! Патриарх – самый яркий тому пример: он ухитрился обмануть десятки миллионов! Когда выяснится, что лучший человек эпохи – лжец и безумец, что бессмертия достичь невозможно, вся нравственность быстро испарится, и люди предадутся самым постыдным страстям и развлечениям. Первыми падут старики. Им осталось жить несколько лет, и они считают, что за гранью смерти ничего нет… С другой стороны, кто-то из них может поверить в Бога и загробную жизнь.

Отец Илия замолчал и задумался.

– Можно задать ещё несколько вопросов? – спросил Эль через минуту.

– Спрашивай.

– На кресте Христос испытывал боль, одиночество? Он страдал истинно?

– Да, Эльвейс. Господь Иисус Христос – истинный Бог и истинный человек. Как Сын Божий Он всегда пребывал в Боге Отце, а как человек ужасно, неимоверно страдал. Он пошёл на страдания и смерть из-за каждого из нас и ради каждого из нас. Я знаю, жить с этим знанием очень трудно, но без него было бы ещё тяжелее!