Смертники - Евгений Прошкин

Гарин покорно вывернул карманы. Делить события на рациональные и бредовые у него уже не было сил. Спутник добровольно последовал его примеру и сложил оружие на полу.

— Конь, доставай! — распорядился главарь.

Тот скинул длинный плащ, под которым оказался маленький детский рюкзак, сплющенный в блин.

— Нормальное бабло ты на горбу таскал! — подал голос Гиря. — Не надорвался, братуха?

Другие бандиты нестройно загоготали, только исполинский Дыба по-прежнему был серьезен и молчалив.

— Парни, возьмите-ка этих деятелей на мушку, — распорядился Пух. — Цельтесь прямо в головы, и если что не так — валите сразу, не ждите приказов.

Решив, что усиливать меры безопасности дальше некуда, он передал артефакт Олегу. Гарин принял «венец» подрагивающими руками и осмотрел его со всех сторон.

Артефакт получил свое название не случайно: это было неровное кольцо, более всего похожее на сросшийся по кругу узловатый корень. Ни точек соединения, ни ответвлений, ни тем более шипов — кольцо было монолитным и гладким, хотя и не полированным. Твердое и темное, почти черное, с неярким глубоким отблеском, шедшим словно изнутри, оно весило граммов триста или около того. «Венец» имел спорное происхождение — возможно, органическое, а возможно, и минеральное. Некоторые фантазеры предполагали, что оно минеральное и органическое одновременно. Впрочем, Гарин занимался в Институте тем, что писал бесконечный апдейт к программе распознавания. К самим артефактам его допускали крайне редко, и насчет его способности провести авторитетную экспертизу лже-Камень бесстыдно врал. Однако, учитывая обстоятельства, Олегу пришлось включиться в эту игру, уж очень не впечатлял вид настоящего Камня, скрючившегося возле бочки с водой.

— Чего уставился, надевай, — сказал Пух.

Гарин вдруг сообразил, что артефакт связан со словом «венец» не только формой, но и функцией.

— Напяливай уже! — приказал главарь.— Проведи экспертизу, — поддакнул спутник, слегка при этом кивнув.

— Только не нужно думать, что если ты объявишь мой «венец» фальшивым или неисправным, то я его тут же выкину неподалеку от склада или продам за пакетик леденцов, — торопливо предупредил Пух. — Вот уж хер!

Могли он знать, что это станет его последней фразой...

Тот, кто раньше называл себя Камнем, резко присел на одной ноге — как будто бы упал — и развернулся на сто восемьдесят градусов, сбив Олега подсечкой. Прежде чем мужчина завершил оборот, в руках у него появились два маленьких пистолета. Еще один молниеносный круг — и банда Пуха ушла в историю. Даже Дыба, которого, как казалось, не проймешь и паровым молотом, поймал пулю в глаз и тихо упокоился в высокой траве снаружи за дверью сарая. Шесть человек было —- и не стало.

Поднявшись, лже-Камень подошел к татуированному урке и...

Трупов стало семь.

Гарин за эти семь выстрелов успел, по сути, только упасть. Он так и лежал на спине, бережно прижимая к груди «венец», когда спутник уже вернулся к нему и подал руку.

— Испугался? —- Это было сказано так просто  и  так по-человечески, что Олег бесхитростно ответил:

— Ага.

— Вставай, нужно уходить.

— Это было... — ошалело начал Гарин.

— Большое везение, — перебил его мужчина, — что эти уроды сами выстроились в стандартную тренинговую композицию. Убрать их оказалось не труднее, чем сыграть гамму.

— Чего?.. — брякнул еще не пришедший в себя Гарин.

— Моторные рефлексы. Автоматизм, студент. — Он осекся и снова протянул руку. — Миша. Михаил. Столяров. Ладно, все-таки Миша, я не возражаю.

Олег в ужасе покачал головой:

— Что ты творишь?.. Миша...

— Думаю, это не последнее, что тебе придется пережить в Зоне, так что побереги нервы, еще пригодятся. Очнись, пора уходить.

Михаил мягко отобрал у Гарина «венец» и уложил его в тот же детский рюкзак, в котором артефакт носили бандиты. Затем он сноровисто обыскал трупы — получилась целая куча железа, и «Гадюки» пришлось бросить, зато запас пистолетных обойм пополнился изрядно, да и несколько полных рожков для «Калашникова» не были лишними.

— Какой у тебя размер? — неожиданно спросил Михаил, пнув пятку бандита, лежавшего ближе всех.

— Какая разница? Зачем?.. Нет!

— Да. Переобувайся живо, ты же хотел такие ботинки?

— Но не с трупа же!

— А что такое? Типа грех? Или брезгуешь?

— И то,и другое.

— Отлично. — Столяров с раздражением посмотрел в потолок. — Мой напарник — брезгливый богомолец. Лучше и пожелать нельзя.

— Я тебе не напарник, — четко выговорил Олег.

— Вспомни, как ты в своих штиблетах по лесу чапал. Два шага — и ноги мокрые. А идти нам с тобой далеко.

— Я не напарник тебе, ясно? —- повторил Гарин. — Сколько народу ты убил? И кто ты вообще такой?

— Не время для допросов, коллега, — отрезал Михаил.

В мозгу у Гарина вновь стрельнуло какое-то пронзительное, но невнятное воспоминание, похожее скорее на ощущение, чем на мысль.

— Какой я тебе коллега?! — вспылил он. — Твои коллеги...

— Что, «в овраге лошадь доедают»? — Столяров улыбнулся. — Нет, Олег. Исключительно пирожки с яблоками в буфете на втором этаже. Хотя с вишней вкуснее, не правда ли? Но поэтому их и разбирают в первую очередь. А просить Тамарочку оставить несколько штук на вечер — без толку, у нее память плохая. В отличие от задницы. Задница у Тамарочки — хай класс.

— Не знаю, не щупал, — отстраненно ответил Гарин. — И вообще я люблю с грибами... Что все это значит?

— Коллеги мы, я же сказал. Ты программист, а я оперативник из департамента собственной безопасности. Но работаем мы в одном месте.— Я тебя никогда раньше не видел.

— Ты и не должен был. Наша служба и опасна, и трудна, — пожал плечами Михаил. — Пусть и в отдельно взятом институте. Но все-таки трудна, а временами — реально опасна.

Он собирался добавить что-то еще, но в сарае внезапно взвыли зуммеры — сразу несколько штук, в том числе и у Михаила в кармане. Оглядевшись, Гарин понял, что это пищат все КПК в помещении.

— Ну вот, дотянули до выброса, — раздосадованно сказал Столяров. — Куда теперь? Склад нас защитит?

— Нет, нужно капитальное укрытие или глубокая пещера. Эта халупа не спасет.

— Да вроде она жестью обита?

— Мертвому припарка, — отрезал Олег.

— Хорошо, вспоминаем подходящее место... Слушай, мы много километров отмахали, но это первое более-менее серьезное строение из всего, что нам попадалось. — Михаил топнул ногой, и его озарило: — Пол забетонирован! Здесь должен быть оборудован подвал. Нужно найти люк.

Столяров метнулся в дальний угол, потом в другой. Гарин смотрел на пего с сомнением, ему не верилось, что в Зоне кто-то станет возводить общественно доступное убежище. Сарай был пуст, лишь у глухой стены темнели два верстака, которые вряд ли кто-нибудь использовал по прямому назначению. Почему эту хибару назвали складом и что здесь планировалось хранить в лучшие времена — бог знает, однако постройка была относительно свежей, снаружи еще лежали недогнившие опилки.

—- Что ты стоишь, как истукан? — крикнул Столяров.

— Я думаю, Миша.

— О чем,если не секрет?

— О том, куда бы сейчас ломанулся Пух со товарищи, будь они живы. Баркас — это должно быть надежно, но к нему не успеть. Лесопилка ближе, хотя не факт, что гам можно укрыться. Не помню...

— Что ты сказал?!

— Я не помню, можно ли переждать выброс на лесопи... — Гарин прикусил губу. — Не обращай внимания, со мной это уже не впервые. Просто пытаюсь рассуждать.

Хор тонких сирен продолжал занудно пиликать, спокойным рассуждениям это не способствовало.

— Так... так... Мы подходили к складу, справа снова показался край бывшего водохранилища. Оно тут близко, или я уже совсем запутался?

— Близко, — подтвердил Столяров. — Там что-то вроде заводи,

похоже на водосброс.

— Вот! — Олег выставил указательный палеи. — Водосброс — это большая труба. В ней целая банда поместится. Но не сегодня, конечно. Только надо будет гранат покидать, — добавил он скороговоркой. — Неизвестно, сколько там тварей приютилось, могли со всей округи сбежаться. Выброс-то они лучше любого прибора чуют.

Небо темнело на глазах. Тучи слетались голодными коршунами, с каждой секундой погружая окрестности во мрак. Вверху что-то загрохотало без всякого намека на дождь. Потом ударило снова и долгим гулом раскатилось по округе. За лесом сверкнула первая зарница, но не с электрическим голубым отливом, а тревожно-красная. Будто заражаясь от нее смертельной болезнью, небо стало румяниться.

Индикаторы выли без остановки.

Гарин и Столяров неслись к впадине береговой линии, придерживая перегруженные трофеями рюкзаки, чтобы те не отбили спину. Рюкзаки все равно долбили в позвоночник, автоматы спереди стучали в грудную клетку, но все это было не важно. Сейчас Олег мог думать лишь о том, чтобы догадка о водосбросе не превратилась в пшик, чтобы на месте трубы не оказался обычный затон, кишащий мелкой насекомой мразью, которой очень скоро придет хана. И еще он радовался тому, что послушался циничного опера и разул покойника. Высокие ботинки были на удивление мягкими и удобными. Его собственная обувь при таком неистовом беге давно бы слетела, Олег напоролся бы на ветку или острый камень, захромал, потерял скорость и тогда точно не успел бы...