Люсипаф - Кока Феникс

"Люси уж теперь не до потолка!" - видя ее положение, ликовал Маргинальный Морг.

Пафнутий размахивал какими-то железками, деревяхами и, делая угрожающие гримасы, мушкетерскими выпадами прокалывал воздух около Люси.

Она вздыхала, екала и обливалась серебряным потом.

"Ртуть из нее что ли течет?!" - заинтересованно начал приподниматься на руках Маргинальный Морг, но тут же и полетел навзничь.

Постель ойкнула. Пафнутий резко развернулся, сощурил глазки и сделал стремительный выпад в сторону Маргинального Морга, чуть-чуть не приколов того к лежаку.

- Ой-ей-ей-ей-ей! - тихо причитала Люси, раскачиваясь на стульчике.

- Хок, чпок, перекок! - торжественно отбил дробь Пафнутий и развел руки.

- Ну? - спросил он Люси. - Лучше! - ответила в пустоту Люси и, хватаясь за попадающиеся под руки предметы, начала двигаться к выходу.

Пафнутий обернулся к Маргинальному Моргу: - Прости, Юра, не успели тебе эту дрянь оборвать с потолка. Маргинальный Морг лежал пришпиленный к матрацу булавками Пафнутия и не реагировал. - Но я забегу, Юра, и все очищу...

Пошли, Люси, пошли. До встречи, Юра, всего доброго! Дверь захлопнулась. И слышно было как наверху, наконец, из задницы что-то выскочило. Маргинальный Морг уверенно плюнул в потолок. Дуть было попросту опасно. Он плюнул еще раз. Сосисочники, как ни в чем ни бывало, заливались здоровым сосисочным хохотом.

* * *

Фефела вошел в свою комнату и остановился. За столом, окруженный горящими свечками, сидел собственной персоной он сам и что-то сосредоточенно записывал. Свечи плясали, создавая некую ауру вокруг него, и он не только ничего не видел и не слышал себя вошедшего, но, казалось, что слышал и видел нечто другое, схватывал это и уж каким-то ему одному ведомым способом записывал.

Фефела осторожно приоткрыл дверь. По коридору, давя насекомых, слонялся, как птеродактиль, пьяный Ферсит. Он плевался матом во все стороны света и грозил улице Жопина вторым пришествием, страшным судом и скорой расправой. По улице же с гулом, воем и скрежетом неслись тяжелые грузовики, раскачивая их дом. Железная брань Ферсита не утихала, а наоборот, нарастала. Он уже собирался вывести свой броненосец, поставить его поперек улицы и дать такой залп! Чтоб у всех этих грузовиков мозги на асфальт вылетели!

А за столом, окруженный светом желтых свечей, сидел и строчил Фефела. А другой Фефела, затворив за собой дверь, двигался осторожно к самому себе и чем ближе подходил, тем сильнее и сильнее чувствовал свое сходство с сидящим за столом. Тот было затих, но сейчас же снова встрепенулся и полетел перышком по бумаге, как сиреневый цветок одуванчика.

Фефела содрогался и восторгался: "Нос, волосы, глаза, лоб - все до тоненькой ниточки рта - мое! Откуда ты?!"

Он подступил совсем близко. Казалось не заметить уже и нельзя. Даже неприлично или возможно лишь покойнику. Но тот, застольный, сидел и схватывал что-то в воздухе, вскидывался и писал, писал.

Чтобы обратить на себя внимание Фефела хотел окликнуть себя, но слова не выдавилось изо рта. Лишь тонкая струйка воздуха, протиснулась между еле разжавшихся губ, и Фефела дунул.

- Фь-ю-ю! - и свечи погасли, а сам Фефела, сидящий за столом растаял и воздушным дымком, вьющимся и беспредметным, взлетел со стула и исчез.

Он только и уловил, что свой запах, порхающий между стеаринового аромата. Фефела взялся за сердце и опустился на стул. Сидение было теплое.

- Никаких галюх! - перед ним лежала исписанная его собственным почерком бумага. Он посмотрел: так и есть, гороскоп Люси. Фефела тронул пальцем чернила и запачкался. - Никаких! - повторил он торжественно еще раз. - Пифагор Пифагорович!

* * *

Лопоухий сидел на кухне в трусах и в майке, лопал лапшу и поглядывал в окно: что там? Вверху солнце, облака, самолет, вороны, а внизу он увидел вдруг широко шагающего по тротуару Зигфрида и машущего ему руками. Лопоухий сделал приглашающий жест. Зигфрид в шесть секунд был наверху, и с удовольствием жал кнопку звонка. Поздоровались.

- А теперь к делу, Бока. Ты нужен... Райхсканцелярии!

У Лопоухого задрожали колени. Он подошел к Зигфриду и спросил чуть ли не на ухо:

- Что-нибудь серьезное, Дима? - Да нет, - отмахнулся рукой тот. - Так, деловые будни. - А что надо-то? - успокаивался Лопоухий. - Да, практически ничего. Поднести одну вещицу. Она не легкая. Сами не могут. А надежный из всех, мне известных, только ты. Так что выручай!

- Конечно! - радостно подхватил Лопоухий. Он уже смеялся над своими коленками, и натягивал на них брюки. Застегнул рубашку, галстучек.

- Готово! - бодро, как пионэр, вскрикнул Лопоухий через сорок пять секунд.

- Ну и пошли! - командовал Зигфрид. - А вырядился-то! Как на парад!

- Дело Райха для меня!.. - выпрыгивал из себя Лопоухий.

- Это верно, - махнул рукой Зигфрид. - Это правильно, Бока!

"Лапша еще осталась, черт! И порядочно осталось-то!" - сокрушенно думал Лопоухий, пока спускались по лестнице. - "А, приду - доем!" - нашел он неожиданно для себя самого выход, и так обрадовался, что засветил со всего размаху ногой по соседскому почтовому ящику.

- Тема? А! - вопросительно глядел он на Зигфрида.

Зигфрид, ничего не отвечая, хмыкнул, а потом так впечатал кулаком по другому ящику, что вся система ящиков качнулась и рухнула с металлическим звоном, треском и скрежетом на пол.

- Здорово! - раздалось Лопоухое восклицание. И они, как ни в чем не бывало, солидно вышли из парадного. Бабушка Сикушина уже набирала срывающимся с диска пальцем 02 и докладывала: - Скорее выезжайте. Пунцовая 2. Треск, скрежет, грохот! В телефоне посмеялись и послали ее к черту.

* * *

Маргинальный Морг спал. Десятки солнечных зайчиков расположились на его успокоившейся физиономии. Маргинальный Морг спал. А его Астральное тело...

Оно шаталось по небесному простору, давя серые и розовые цветы облаков, каталось верхом на лихих метеоритах, пугало сверхзвуковых летчиков. Словом, занималось всем тем, что от души можно придумать для собственного увеселения Астральному телу.

В это время за перегородкой на кухне в сумеречном свете заката сидели Фефела, Зигфрид и Лопоухий. На столе вверх ногами лежало тяжелое фарфоровое блюдце с германским орлом времен третьего Райха, и полукругом мелом начерчены были буквы и цифры. Составлялся спиритический сеанс. Дрожала свеча и как могла освещала лица собравшихся.

- Кого же мы первого вызовем? - начал делово Лопоухий, кладя пальцы на блюдечко.

Его вопрос потонул в сосредоточенном сопении земного тела Маргинального Морга.

- Блюдце надо сначала нагреть, - без интонации проговорил Фефела.

Тотчас железная рука Зигфрида скинула пальчики Лопоухого с зеленого орла и подняла блюдце над пламенем свечи. Стало совсем темно. Откуда ни возьмись затрещал сверчок.

- Ха, странно, - начал Лопоухий. - У Юры, вроде, и печки нет.

- Он у него в лежаке живет. Там тепло как в печке. Под такой махиной. Да еще он ворочается, плоскости трутся друг о друга...

- Хватит! - проговорил Фефела. - Можем начинать. Зигфрид положил блюдечко на место, и все трое коснулись его пальцами. - Так с кого начнем? шевельнулся Лопоухий. В это время Маргинальный Морг захрапел. И сверчок моментально затихарился. - А ты, что ж, Цока, не слышишь? - Что я не слышу? - недоуменно спросил Лопоухий. - Ну что, так никто и не напрашивается к нам сегодня в гости? - выспрашивал ловца далеких звуков Фефела.

- Ах, это! - расплывался Лопоухий. - Конечно, я... Я могу, если...

- Ну! - Зигфрид нетерпеливо подскочил на табуретке.

- Ленин! - выпалил Лопоухий. - Дух Ленина, ты здесь?! - спросил тотчас же Фефела. Блюдце помчалось к букве "Д". - Здесь! - прошептал Зигфрид. Ты хочешь говорить с нами?! - задал духу второй вопрос Фефела. - Не хочет! - опередил Зигфрида Лопоухий, увидев, что блюдечко поползло к "Н". - Тсс! - цыкнул на него Фефела. Блюдце в самом деле перескочило от "Н" не к "Е", а к "У", и направилось затем под храп Маргинального Морга к "Д".

- Порядок! - треснул тихонечко кулаком по столу Зигфрид.

Маргинальный Морг хрюкнул и затих. В это время, опережая треск сверчка, Зигфрид выскочил на круг уж с совсем странным вопросом: - Владимир Ильич, Вы любили Надежду Константиновну? Лопоухий и Фефела переглянулись. Грянул, действительно, сверчок. Может быть его Астральное тело тоже гуляло по небесам сейчас с Астралом Маргинального Морга, а сами они валялись на лежаке и трещали.

Дух Ленина, между тем, двигал блюдце. - Я, - следовал за ним вслух Зигфрид. - Г-о-л-у-б... - Голубой! - закричал судорожно Зигфрид, увидев, что блюдце сделало наклон к "О" и перескочило к "И-краткому".

- Фь-ю-у! - свистнул Лопоухий. - Не ожидал! - Владимир Ильич, а правда, что Вы инкарнация Пифагора? - наседал на духа Фефела. - Да! - выговорил вдруг Лопоухий.

Что да? - посмотрел на него Фефела. - Я слышал, как Владимир Ильич сказал "да". Смотрите и блюдце! Блюдце точно проследовало к "Д", а от него прямехонько на "А". - Дела! протирал глаза Зигфрид. - А Вы, действительно, слышали музыку планетных сфер? - осторожно спросил в мгновенно наступившей тишине Фефела.