Эверест. Кому и за что мстит гора? - Джон Кракауэр

В нашей огромной брезентовой палатке-столовой стоял внушительных размеров каменный стол, стереосистема, была оборудована библиотека, и имелось электрическое освещение, питавшееся от солнечных батарей. Рядом со столовой находилась палатка со спутниковым телефоном и факсом.

Импровизированный душ представлял собой резиновый шланг и ведро с теплой водой, которую грели помощники на кухне. Свежий хлеб и овощи доставляли раз в несколько дней на спинах яков. Соблюдая давнюю традицию, появившуюся в экспедициях еще с колониальных времен, повар Чхонгба и его помощник Тенди каждое утро обходили палатки клиентов, подавая нам кружки горячего чая, приготовленного по традиционному рецепту шерпов.

Я часто слышал разговоры, что толпы альпинистов превратили Эверест в мусорную свалку, и, как многие считали, главными виновниками этого загрязнения были коммерческие экспедиции. Хотя в 1970-е и 1980-е годы базовый лагерь действительно представлял собой большую мусорную кучу, за последние годы в нем хорошо прибрались, и он стал довольно опрятным. Вне всякого сомнения, это было самое чистое поселение, которое мне довелось увидеть с тех пор, как мы покинули Намче-Базар. И уборку лагеря проводили главным образом силами коммерческих экспедиций.

Коммерческие проводники из года в год привозили клиентов на Эверест, поэтому именно они были больше заинтересованы в поддержании чистоты, чем разовые альпинисты. Во время экспедиции 1990 года Роб Холл и Гэри Болл стали организаторами уборки, в результате которой из базового лагеря вынести пять тонн мусора.

Кроме того, Холл и несколько его коллег-проводников начали работу с властями Непала в Катманду, чтобы убедить правительство принять меры, поощряющие альпинистов поддерживать на горе чистоту и порядок. К 1996 году, в дополнение к обычной плате за разрешение на восхождение, экспедиции обязали вносить залог в 4000 долларов, который возвращали только после того, как они доставляли определенное количество мусора в Намче или Катманду. С горы уносили даже бочки, в которые собирали экскременты.

В базовом лагере стояла суета, словно в муравейнике. Помещение «Консультантов по приключениям» служило своего рода штаб-квартирой всего базового лагеря, потому что никто на горе не пользовался большим доверием, чем Холл. Как только возникала какая-нибудь проблема – трудовой спор с шерпами, необходимость оказания срочной медицинской помощи, или нужно было принять важное решение по поводу стратегии восхождения, – все приходили в нашу палатку-столовую за советом к Холлу. И тот щедро делился своим опытом и мудростью даже со своими соперниками, конкурировавшими с ним за клиентов, в том числе со Скоттом Фишером.

Ранее, в 1995 году, Фишер успешно вывел своих клиентов на один из восьмитысячников{28} – Броуд-Пик (8047 метров), расположенный в Каракорумских горах на границе с Пакистаном. Фишер предпринимал четыре попытки взойти на Эверест и только один раз, в 1994 году, дошел до вершины, но не в роли проводника. Весной 1996 года он впервые приехал на Эверест в качестве руководителя коммерческой экспедиции. Как и Холл, Фишер привез группу из восьми клиентов. Лагерь Фишера, который было легко узнать по огромному рекламному баннеру Starbucks, укрепленному на гранитной глыбе размером с дом, находился в пяти минутах ходьбы от нашего лагеря вниз по леднику.

Все мужчины и женщины, выбравшие в качестве работы восхождение на высочайшие вершины мира, являются как бы членами маленького закрытого клуба. Фишер и Холл были конкурентами по бизнесу, но пути их, как выдающихся членов высокогорного братства, часто пересекались, и в каком-то смысле они считали себя друзьями. Познакомились они в 1980 годы на советском Памире и позже провели много времени вместе на Эвересте в 1989 и в 1994 годах. Сразу же после окончания экспедиции на Эверест в 1996 году они планировали объединить свои силы и попытаться подняться на Манаслу – труднодоступный пик высотой 8163 метра в Центральном Непале.

Отношения между Фишером и Холлом стали более близкими в 1992 году, когда они столкнулись друг с другом на Чогори, второй по высоте горе мира. Тогда Холл пытался подняться на вершину со своим товарищем и партнером по бизнесу Гэри Боллом. Фишер штурмовал гору в паре с выдающимся американским альпинистом Эдом Вистурсом. Спускаясь с вершины во время вьюги, Фишер, Вистурс и третий американец, Чарли Мейс, неожиданно наткнулись на Холла, с трудом тащившего еле живого Гэри, которого поразила горная болезнь. Болл находился практически без сознания и не мог передвигаться самостоятельно. В условиях сильной вьюги Фишер, Вистурс и Мейс помогли стащить Болла вниз по опасному склону горы, по которому часто сходили лавины, и спасли ему жизнь. (Спустя год Боллу было суждено умереть от этой болезни на склонах Дхаулагири.)

Фишеру было сорок лет. Он был рослым и общительным мужчиной со светлыми волосами, собранными в хвост, и обладал совершенно неуемной энергией. Четырнадцатилетним школьником – он жил в Баскинг-Ридж, штат Нью-Джерси – он увидел передачу об альпинизме и загорелся. На следующее лето он поехал в Вайоминг и записался на курсы выживания в условиях дикой природы, организованные при Национальной школе инструкторов по туризму (НШИТ). После окончания учебы он переехал на постоянное местожительство на Запад, устроился на сезонную работу инструктором НШИТ, сделал альпинизм смыслом своей жизни и уже больше никогда не сворачивал с выбранного пути.

Когда Фишеру было восемнадцать, он во время работы в НШИТ влюбился в свою студентку Джин Прайс. Через семь лет они поженились, поселились в Сиэтле, и у них родилось двое детей – Энди и Кети Роуз. (Детям было соответственно девять и пять лет, когда Скотт в 1996 году отправился на Эверест.) Прайс получила свидетельство пилота коммерческих авиалиний и стала командиром экипажа в компании Alaska Airlines. Эта престижная и хорошо оплачиваемая работа жены позволяла Фишеру все свое время посвятить альпинизму. Кроме того, ее доходы помогли Фишеру в 1994 году организовать свою компанию под названием «Горное безумие».

ЕСЛИ НАЗВАНИЕ КОМПАНИИ ХОЛЛА – «КОНСУЛЬТАНТЫ ПО ПРИКЛЮЧЕНИЯМ» – ОТОБРАЖАЛО ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЙ, АККУРАТНЫЙ И СКРУПУЛЕЗНЫЙ ПОДХОД К ВОСХОЖДЕНИЯМ, ТО «ГОРНОЕ БЕЗУМИЕ» ЕЩЕ ТОЧНЕЕ ПЕРЕДАВАЛО ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ СТИЛЬ СКОТТА.

Когда ему было немногим более двадцати, он заработал себе репутацию альпиниста, который лихачит и слишком много рискует во время восхождений. За всю свою альпинистскую карьеру, и особенно в первые годы, он попадал во множество ситуаций, в которые не должен был попадать, и его спасало только чудо.

По меньшей мере, в двух случаях – один раз в Вайоминге, другой в Йосемите – он срывался при восхождении на скалы и падал на землю с высоты более двадцати пяти метров. Во время работы младшим инструктором на курсах школы НШИТ, находясь на хребте Уинд-Ривер без страховочной веревки, он провалился на глубину двадцать один метр на дно трещины в леднике Динвуди. Пожалуй, самым страшным было падение Фишера во времена, когда он был начинающим ледовым альпинистом: несмотря на отсутствие опыта, он решил с первого раза взойти на труднодоступный замерзший водопад Фата Невесты в каньоне Прово, штат Юта. Обгоняя на ледяной скале двух опытных альпинистов, он потерял опору на высоте тридцать метров и упал вниз.

К величайшему изумлению всех, кто наблюдал это падение, Фишер поднялся на ноги и спокойно ушел, отделавшись сравнительно легкими повреждениями. Однако, пока он летел к земле, острый штык ледоруба пропорол ему насквозь голень и вышел с другой стороны. Штык пробил в его щиколотке дыру, сквозь которую можно было засунуть карандаш. После того, как его выписали из местной больницы, Фишер не видел причин тратить свои и без того ограниченные денежные средства на дополнительное лечение, поэтому следующие полгода продолжал восхождения с открытой гноящейся раной. Через пятнадцать лет после этих событий он с гордостью показывал мне шрам – две блестящие, размером с десятицентовую монету бляшки по обе стороны его ахиллова сухожилия.

– Скотт пытался жить так, словно возможности его физического тела безграничны, – говорит о нем известный американский альпинист Дон Питерсон, который встретил Фишера вскоре после того, как тот сорвался с водопада Фата Невесты. Питерсон стал в некотором смысле наставником Фишера и часто ходил с ним в горы на протяжении следующих двадцати лет. – Скотт обладал поразительной силой воли. Его не могла остановить никакая боль – он игнорировал ее и продолжал двигаться дальше. Он не из тех, кто поворачивал обратно, потому что натер ногу. Скотт страстно мечтал стать великим, одним из лучших в мире альпинистов. Помню, что при штаб-квартире НШИТ был тренировочный зал с очень ограниченным выбором тренажеров. Так вот, Скотт регулярно ходил туда и тренировался до тех пор, пока его не начинало выворачивать наизнанку. И делал он это регулярно. В мире не так много столь целеустремленных людей.