Покоренный Кавказ (сборник) - Альвин Каспари

Он кончил жизнь в страшных мучениях, но Луарсаб был спасен.

Это самоотвержение, однако, спасло царя Карталинии, но не спасло самой страны. Бесчисленные турецкие войска покрыли все долины Карталинии. Тут-то выступает Георгий Саакадзе в качестве народного вождя. Саакадзе был человек невысокого происхождения, но уже двадцати семи лет был владетельным князем с титулом моурава[2]. Родовая грузинская знать смотрела на него сперва косо, а потом дошла до того, что от Луарсаба даже потребовали смерти Саакадзе. Но тут-то этот герой показал, что он необходим для родины. Вскоре после самопожертвования Федора в Схертской долине на берегах Куры произошла кровопролитная битва. Слабые численностью грузины ударили на несметные полчища турок. Предводительствовал Саакадзе. Герой князь Заза Цицианов пробился к самому главнокомандующему турецкой армией, паше Дели-Мамад-хану, отрезал ему голову и успел возвратиться со своим кровавым трофеем к Луарсабу. Турки, пораженные таким геройством, смешались. Саакадзе со своими ничтожными дружинами бросился на потерявшую вождя массу, и несметные полчища побежали перед горстью храбрецов.

Саакадзе спас отечество, а воспользовался этим Аббас. Вскоре после этого дворцовые интриги против героя, а в особенности брак Луар саба с сестрой Саакадзе, заставили героя ради спасения жизни (и своей, и близких) бежать в Персию, шаху которой он и предложил завоевать Карталинию. Аббас принял его с величайшими почестями, но воспользовался его услугами не сразу. Он направил его в Индию и против турок, но пока сберегал его для дальнейших действий против грузин.

Шах Аббас еще не начал действовать огнем и мечом. Он предпочитал более верный путь. Понимая все ничтожество Кахетии и Карталинии, он старался обращать грузин в магометанство. Царь и князья легко меняли веру, но народ оказывал энергичное сопротивление, и лишь тогда Аббас решился прибегнуть к кровопролитию. В 1615 году он появляется в Ганже (Елисаветполь) и по совету Саакадзе требует аманатов (заложников) у кахетинского царя Теймураза. Тот послал было ему своего сына с матерью своей, царицею Кетеван; Аббас отказался принять малолетка, но Кетеван оставил и потребовал уже самого Теймураза. Тот, надеясь на помощь Луарсаба, отказался и вскоре должен был вместе с этим последним бежать в Имеретию. Вскоре Аббасу удалось поймать Луарсаба, и тот, отправленный в Персию, был там задушен, а на престол Карталинии шах поставил магометанина Баграта V (1616–1619), в Кахетию же – вероотступника Исахана, бывшего царевича Иессея, двоюродного брата Теймураза. Однако у последнего были сторонники; Исахан был убит, и Теймураз снова вступил на престол. Тогда в 1617 году Аббас двинул свои войска в Кахетию. Какие ужасы произошли тогда! Война, везде война, но нет ужаснее войны, которую с успехом ведут азиатские народы. «Войска Аббаса, – говорит историк Потто в своей статье „Эпоха персидского владычества в Грузии“, – шли, все попирая на своем пути, грабя монастыри, раздирая иконы и кресты и обращая священные предметы на украшения своих гаремов. Христиане вместо защиты и отпора только и делали, что собирались в церквах – каялись, молились и вместе с церквами были сжигаемы персами. В ночь на Пасху в одном из монастырей Гареджийской пустыни по личному повелению шаха Аббаса были перебиты шесть тысяч иноков, и под развалинами монастыря и поныне стоит престол и на нем вместо священной утвари связанные крестообразно человеческие кости. Эти кости и дали название целой лавре, именующейся Моцамети, то есть лавра мучеников. Но что ужаснее всего, так это то, что войсками Аббаса предводительствовал грузинский герой Георгий Саакадзе».

Отметим здесь также, что, овладев Мцхетом, Аббас захватил величайшую святыню всех христиан – хитон Спасителя.

Кахетия была в руках Аббаса.

Спущенные им с гор лезгины овладели лучшей частью этой страны, между Кавказскими горами и рекой Алазанью. Карталиния была под властью магометанина, и в таких ужасных обстоятельствах царь Теймураз отправился в Россию искать покровительства и помощи уже у вступившего тогда на престол царя Михаила Феодоровича.

Итак, мы возвращаемся после некоторого необходимого отступления к России.

Заметим себе, прежде всего, положение: Русь стремится в Предкавказье, а в Закавказье есть Грузия – страна обширная, великолепная, – которая сама стремится к Руси.

Что вышло из этого взаимостремления, показал только XIX век.

Москва и Кавказ

Но в самом начале XVII века Русь как будто потерпела полное поражение в своих стремлениях на Понто-Каспийский перешеек. Неудачный поход в Дагестан Хворостина при царе Феодоре Иоанновиче не оказался вразумительным уроком для его преемника – талантливейшего из русских царей Бориса Феодоровича Годунова. Он делает попытку из номинального «государя земли иверской, грузинских царей и кабардинской земли, черкасских и горских князей» стать их действительным владыкою. В 1604 году из Казани и Астрахани на Терек двинут был десятитысячный отряд под начальством Ивана Бутурлина и воеводы Плещеева. Первый шел со стрельцами, второй – с боярскими детьми и казаками. Ожидалась сильная помощь из Грузии, но грузины не пришли, повинуясь воспрещению шаха. Однако русские и без них шли безостановочно на Тарки. Они поставили остроги на реках Сулаке и Акташе и быстро овладели всем шамхальством, взяв и столицу ее, Тарки, после кровопролитного штурма. Шамхал был дряхл. Он отстранился и предоставил ведение войны своему молодому, энергичному сыну, султану Муту. Тот поднял на русских весь Дагестан, уничтожил острожки на Сулаке и Акташе и пробовал даже выбить русских из Тарков. Это не удалось. Однако русский отряд настолько ослабел, что его воеводы решили вступить в переговоры с султаном Мутом. Тот тоже не чувствовал себя достаточно сильным для открытой победы, выпустил русских, давших обещание, что более они «воевать Тарки» не будут. Заключен был мирный договор, и русский отряд вышел из столицы шамхальства, но Бутурлин и Плещеев совершенно упустили из виду, что они имеют дело с азиатами. Мусульмане справляли в это время свой праздник Байрам. Под предлогом военных игр, джигитовок и прочего дагестанцы в полном вооружении следовали за уходившим отрядом. Под предлогом свадьбы шамхала с дочерью хана аварского подтянуто было еще подкрепление в 20 тысяч аварцев. Во время пира русские тоже получили в изобилии хмельную бузу и, перейдя речку Озень, на берегах которой уничтожен был отряд Хворостина, расположились на ночлег. Очень многим не пришлось увидеть следующего утра. Ночью на беспечно спавших русских опрокинулось все дагестанское скопище. Побоище вышло ужасное. Бутурлин, Плещеев и 7 тысяч человек из их отряда, не считая больных и прежде раненных, легли на месте; но главным было то, что вплоть до Петра Великого русские уже не показывались в Дагестане, и представителями Руси в Кавказском крае являлись только терские и гребенские казаки, которые и после этого поражения остались на своих местах, в горных ущельях Кавказских гор и на левом берегу Терека Горыныча.

Вскоре для Руси настало проклятое Лихолетье, и, конечно, тут уже было не до завоеваний. В это Смутное время кое-чем заявили себя терские казаки. Они, как люди воинственные, вовсе не желали ни сеять, ни жать, ни сбирать в житницы, они просто желали жить за счет соседей, грабя их как сидорову козу. Но соседи тоже были не промах и в обиду себя не давали. Терцы сперва хотели идти на Куру и грабить турецкие области, а в случае неудачи передаться все тому же персидскому шаху Аббасу, но тут до них дошел слух, что творится в Московском государстве. Терцы тогда вспомнили, что они родные и единоверные русскому народу, и решили, что «го раздо выгоднее пустошить Московское государство под знаменами самозванца и получить такую же честь, какую получили донцы и черкасы от Лжедимитрия» (Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. VIII). Триста самых удалых из терских казаков под начальством атамана Федора Батырина условились выставить от себя претендента на московский престол, но так как близкое общение с восточными народами изощрило фантазию этих людей, то они не стали выставлять в качестве кандидата в московские цари подставного сына Грозного, а ударились в оригинальность. Эмиссары терцев разгласили, что жена царя Феодора Иоанновича, Ирина, в 1592 году родила сына Петра (у этой царственной четы на самом деле была дочь Феодосия, умершая в младенчестве), а Годунов подменил новорожденного мальчика девочкой, вскоре после того умершею.

Пользуясь этим, терцы выставили самозванца Илюшку Муромца, которого переправили в Астрахань. Он вначале имел успех, добрался до Тулы, этого гнезда самозванцев в Лихолетье, но был там осажден царем Василием Шуйским и преисправно повешен им «как вор и бродяга».

Здесь особенно важно то обстоятельство, что на Тереке и в то время был уже московский воевода, который отговаривал буянов от злого дела и которому эти буяны представляли самозванца. Из этого ясно следует то, что часть Предкавказья, прилегающая к Тереку на юге и к Каспию на востоке, уже прочно была присоединена к России – иначе зачем же быть на Тереке московским воеводам?…