Тайная связь его величества - Дарья Донцова

– Информацию «случайно» разболтал знакомому журналюге один из моих людей, – пояснил Макс. – Он же сегодня утром позвонил этому корреспонденту и устроил скандал, орал: «Я вчера выпил лишнего, распустил при тебе язык, и что? Сегодня вижу пересказ нашей беседы в твоей газетенке. Разве друзья так поступают? Теперь меня ждут неприятности…»

– Хорошо придумано про платок, – похвалил я. – О нем нельзя было не сказать, а представить его как деталь туалета – прекрасный ход. Валерия действительно могла повязать его на шею. И шприц ловко обыграли.

– Старались изо всех сил. Надеюсь, маньяк подумает, что тупые полицейские сочли происшествие банальным ограблением и смертью в процессе драки. Пятнадцать лет назад следователь его упустил, три случая в серию объединены не были. Ну и сейчас о серийщике никто не подумает. Мерзавец же не знает, что дело попало ко мне, бывшему стажеру Бабичева. Он захочет еще раз подобраться к Игорю, вот тут-то мы его и возьмем. Интересная штука! Судьба подстроила так, чтобы ты, мой друг, оказался в нужном месте в нужное время и вызвал в квартиру Стефании Теодоровны именно меня. Ваня, тебе надо подружиться с Гусевыми, стать в их доме своим человеком и узнать, что связывает Игоря с преступником.

– Сущий пустячок! – фыркнул я. И продолжил иронично: – Тефи пригласила меня завтра на вечеринку, и, конечно, во время тусовки Игорь мне тут же все выложит на тарелочке.

– Ты, наверное, плохо понимаешь… – завел Воронов.

Я живо перебил его:

– Прости, но это ты плохо понимаешь, о чем просишь. Судя по твоему описанию, Гарик – классический интроверт, то есть крайне скрытный, бдительно охраняющий личную территорию субъект. Такой человек не разоткровенничается с посторонним. С таким же успехом ты мог бы отправить меня в штаб-квартиру ЦРУ с поручением открыть их главный сейф с секретами. Макс, бывают же невыполнимые задания!

– Ну хоть попробуй, – взмолился Воронов. – В доме еще есть Тефи, Вера, Кирилл, наверняка к ним приходит домработница. Мне-то члены семьи сообщат лишь то, что лежит на поверхности, а ты – другое дело. Понимаешь, в каждой избушке свои погремушки, ими перед полицией трясти не захотят. Иван Павлович зван на вечеринку? Прекрасно. Там наверняка соберутся добрые знакомые Гусевых, послушай их разговоры. Вспомни, как проходят суаре у Николетты…

Я полез за бумажником.

Да, подруги маменьки, собравшись вместе, как правило, предаются одному страшно увлекательному занятию – сладострастно перемывают кости отсутствующей товарке: обсуждают ее наряды, любовников, мужа, вываливают горы сплетен о ней. В процессе беседы одна из дам, допустим Нина, отвлекается, чтобы попудрить носик. Остальные переглядываются и начинают шептать:

– Уж кто бы говорил про Люсину толстую задницу, только не Нинель!

– Точно, она обожает других судить, а на себя не смотрит.

– Девочки, вы видели ее маникюр? О, майн гот, черный!

– А помните, как в семьдесят пятом году Нинель пыталась выйти за Базиля и расцарапала лицо его матери, когда старуха сказала: «Мой сын прямой потомок декабристов, в нашу семью никогда не войдет дочь коровницы».

– Но ведь у Нины отец дипломат. Он умер, когда дочка поступила в институт.

Раздается дружный хохот, потом следует комментарий:

– Милая, ты не знала Нинусю во времена ее молодости. А мы в курсе. Она родилась у колхозников, все детство коз пасла. Про приличных родителей придумала, чтобы Базиль ее в свою компанию взял. О! Нинуля! Ты вернулась! Боже, смотрите, а вот и Люся наконец-то появилась… Во что это она замотана? В занавеску, которую содрала с кухонного окна?

Я отогнал воспоминания.

– Хорошо, попытаюсь поработать разведчиком. Но успеха не гарантирую.

Глава 11

Благодаря любви Николетты давать званые ужины я прекрасно знаю, как следует себя вести мужчине, которого пригласили в гости.

В девятнадцать тридцать я, вооруженный букетом для Тефи и коробкой шоколадных конфет, предназначенной Вере, позвонил в дверь. Ее открыла сама Стефания Теодоровна.

– Ванечка! – обрадовалась она. – Входи скорей, все уже давно собрались, хотят послушать музыку.

– Простите великодушно, задержался, – извинился я, разглядывая вешалку, забитую куртками и плащами.

Мда, похоже, к Гусевой принято приходить точно к назначенному времени, а не опаздывать на светские полчаса.

Тефи без особой радости отреагировала на цветы.

– Спасибо, дружочек, композиция великолепна, давно мне такую не преподносили. А что за коробка у тебя при себе?

– Осмелился принести конфеты для Веры, – объяснил я. – Не знал, какие по вкусу вашей невестке, но решил, что черный шоколад всегда уместен.

Тефи положила цветы на стол у зеркала.

– Ванечка, Вера постоянно сидит на диете, от сладкого шарахается, зато прямо трясется от счастья при виде веников. Обратил внимание, что у нас на кухне вся посуда с цветочками?

– Нет, – улыбнулся я.

– Ну конечно, – засмеялась хозяйка дома, – зачем мужчине сервиз рассматривать. А я равнодушна к розам, тюльпанам и всяким прочим ромашкам. Если честно, у меня легкая аллергия на пыльцу. Апчхи… Но шоколад! Обожаю его!

– Глупо вышло, – смутился я. – Сейчас вынесу букет на лестничную клетку.

– Нет, нет, – резво возразила Тефи, – ни в коем случае. Надо просто поменять презенты. Я возьму конфетки, а цветы отойдут Вере. Похоже, ты купил марципаны из Швейцарии? В глазури из горького шоколада? Ммм… Сейчас погляжу!

Тефи в мгновение ока развязала красную ленточку, подняла крышку, убрала лист белой, смахивающей на вафлю бумаги и замерла в восторге.

– Ах, Ванечка! Это же набор «Сказки»! Лучше унесу его поскорей в свою спальню, а то гости разом красоту съедят.

Прижав к груди коробку, Стефания Теодоровна юркнула в коридор.

Я с удивлением посмотрел вслед даме, торопящейся спрятать конфеты себе под подушку. Надо же, Тефи до сих пор не растеряла способности приходить в восторг от такого пустяка, как шоколад. А еще она выдает откровенные реакции, которые у большинства людей задавлены так называемым хорошим воспитанием.

В прихожую вышла Вера и прищурилась.

– Добрый вечер, Иван Павлович. Проходите, не стесняйтесь, рада вас видеть.

Я протянул супруге Игоря орхидеи.

– Это мне? – слегка удивилась та. – Спасибо. Надо побыстрей поместить цветы в воду. А что тут за ленточка и бумага? Похоже, от коробки конфет.

– Верно, – подтвердил я.

– Вы подарили Стефании шоколадный набор? – догадалась Вера. – Иван Павлович, больше не приносите моей свекрови сладкое, ей его категорически запретил врач из-за проблем с сосудами. Мы с Игорем всем приятелям передали слова доктора, а вам я забыла сказать.

– Простите, я не знал, – расстроился я. – Тефи так обрадовалась, когда увидела коробку.

– Ну конечно, – вздохнула Вера. – К сожалению, моя свекровь умом не отличается. Апчхи! Апчхи! Пойду устрою ваш букет поудобнее. Апчхи!

Вера повернулась, а ей навстречу выплыла из коридора полная рыжеволосая дама в фиолетовом брючном костюме, щедро украшенном стразами. Истерично взвизгнув, она выхватила из рук жены Игоря орхидеи.

– Вероида, с ума сошла? Ты же сейчас пятнами пойдешь! Немедленно выброси веник! Кто его припер? Господи, у тебя уже глаза краснеют!

– Галочка, не шуми… – начала Вера и раскашлялась.

– Какой дурак догадался притащить цветы в дом человека, который чешется даже при взгляде на картинку с клумбой? – продолжала шуметь мадам в фиолетовом. И тут увидела меня. – Ваша работа?

– Галя, познакомься, Иван Павлович Подушкин, – сдавленным голосом произнесла Вера и убежала.

– Ну, мужики… Странные вы люди! – бушевала рыжая. – Нет бы коробку шоколадных конфет принести! Запомните, пожалуйста, Иван Павлович: у Веры острая реакция на многие растения. Зато она обожает конфеты. В следующий раз покупайте набор горьких шоколадок.

Я стал оправдываться:

– Мне сказали, что Вера сидит на диете, и посоветовали вручить ей орхидеи.

Галина вплотную приблизилась ко мне.

– Кто сказал такую чушь?

– Ну, – пробормотал я, – один человек.

– Тефи! – воскликнула мадам. – Конечно, больше некому. Черт, я поняла, что случилось. Вы явились в гости с подарками, цветочки протянули Стефании, сладкое наметили вручить Вероиде. Вот только моя лучшая подружка посоветовала вам поступить наоборот, завладела коробкой и помчалась прятать ее в свою спальню. Так?

Я понял, что загнан в угол, придется сказать либо «да», либо «нет»… И в тот же момент, на мое счастье, чья-то рука за входной дверью нажала на звонок.

Моя грозная собеседница, мгновенно забыв про меня, распахнула створку. Я увидел фигуру, наряженную в дешевую, к тому же не особенно чистую куртку и черную грязную обувь.

– Галя, привет, – произнесла припозднившаяся гостья, – позови Тефи.

– Блин! – попятилась лучшая подружка хозяйки. – Какого хрена?