Чёрная вьюга - Валерий Иващенко

– Пим, ты просто прелесть, – весело засмеялась Одарка, придумавшая и при помощи дракона организовавшая этот более достойный звания лукуллова пира завтрак.

На морду того выплыла смущённая и всё же какая-то довольная улыбка. С интересом принюхавшись, Пим и себе быстренько организовал чашку более приемлемых для его габаритов размеров – и прихлёбывал из этой бочки с нескрываемым и даже чуточку преувеличенным удовольствием.

– Ладно, давайте о делах, – непритворно вздохнул он, когда с трапезой оказалось покончено, а пышные и великолепные остатки дракон во мгновение ока подмёл своим огненным дыханием.

Дела… вернее, одно только их обсуждение оказалось той ещё морокой. Но собственно, иного тут и не ожидали, потому принялись решительно преодолевать препятствия. Первым оказался вопрос с именами – дракон заметил, что примерно представляет, в какую обстановку поместить обоих. Но вот привычные прозвища на том языке будут звучать весьма, мягко говоря, необычно. Мало того, имечко Одарка и вовсе довольно близко по звучаню к… гм, всяким неприличностям.

Лёха покладисто согласился переименоваться в Алекса, благо особо и привыкать-то не придётся. Зато напарница весело рассмеялась и залихватски взлохматила шевелюру.

– Покойная маменька хотела назвать меня Олеськой – но папенька уболтал на нынешнее.

Покатав на драконьем язычке Леську-Олеську и попробовав его так и этак, на прочность и растяжение, Пим всё же счёл таковое хоть и несколько чудным, но всё же вполне удобоваримым.

– Кстати, у нас давно нашли, что процесс обучения лучше проводить в интерактивном… ну, в игровом виде, – Лёха осторожно прикурил первую утреннюю от драконьего когтя. Опасливо потрогал рукой оказавшееся нормальной температуры боевое украшение и пожал плечами.

Стоило признать, что и Пиму, и новопоименованной Олеське идея пришлась по душе.

– Ах ну да, у вас же там увлекались виртуальными реальностями, – сам себе кивнул дракон. – Ладно, будут вам приключения. Так, а теперь выбирайте направленность обучения.

В пространстве перед каждым из людей зависли невесть откуда появившиеся три разноцветных шарика размером с яблоко. Красный означал силу тела, сиречь воинские забавы – и именно его настоятельно порекомендовали выбрать Лёхе. Синий и тоже симпатичный представлял силу духа…. э-э, магию, в общем – и Олеська рассматривала предложенную ей игрушку с неподдельным интересом. А последним (вовсе не по значению, не подумайте ничего такого) оказывался блестящий, словно металлический шарик. Означал он ни много, ни мало как придумывание и использование всяких хитрых изобретений по инженерной части. Внешние, навесные усилители, так сказать, естественных возможностей – согласитесь, дело тоже весьма почтенное.

И всё же, прежде чем сделать весьма важный выбор, люди переглянулись.

– Пим, а как насчёт того, что меня всегда считали… как бы то сказать… – смущённо поинтересовалась девица.

Ответные слова дракона прозвучали хоть и мягко, однако на удивление убедительно. Ну вот представь себе, Олеся, что в мире слепых вдруг родился зрячий ребёнок? Как раз его и сочтут ненормальным – и постепенно доведут до такого состояния, что он и сам поверит, будто урод и сумасшедший… каким сиянием озарились разноцветные глаза девчонки – это надо было видеть. Мерцающие со всех сторон звёзды аж обзавидовались, право.

– В общем, выбрось из головы ту придурь и налегай на свои способности, развивай их, – подытожил Пим и с намёком посмотрел на медленно дрейфовавшие перед людьми шары.

Бедный дракон! То ли забыл он, но скорее и вовсе не знал, с кем связался. Ибо хозяйственность и даже оборотистость хохляцкого народа уже давно восхищала одни нации и наводила тоску на другие – Олеська проворно цапнула в обе ладони сразу и синий, и красный шары, и с вызовом посмотрела на Пима.

Однако не успел тот подавиться возмущением, как Алекс решительно выдохнул струйку дыма, отбросил в межзвёздную пустоту бычок и с этакой солидной степенностью загрёб себе за пазуху все три. И бабкины в себе колдовские таланты зарывать не след, и десантником в армии был не из последних – а уж как к механику, к нему даже въедливый Михеич особых претензий не имел.

Дракон некоторое время ошарашенно молчал, осознавая и переваривая увиденное.

– Ну и нахалы ж вы, люди, – с уважением наконец отозвался он. – А пупки не надорвёте?

В ответном ворчании Леськи и куда менее внимательный без труда разобрал бы, что у кое-кого даже и пупка-то нет. Но Пим к таковым непонятливым, без сомнения, не относился. Лишь повернул голову на длинной драконьей шее, придирчиво рассмотрел своё гладкое брюшко, и в сомнении хмыкнул.

– Ладно, воля ваша, – подытожил он и перешёл к менее приятным сообщениям.

Весть о том, что в родную реальность обоим лучше бы никогда не возвращаться, Лёха воспринял на удивление спокойно. Нет, и в самом деле этот Пим прав – когда удастся выучиться, родина по-любому будет мешать воспринимать её беспристрастно. И соответственно, принимать трезвые и правильные в её отношении решения…

– Ладно, это справедливо и понятно, – после жарких дебатов и уговоров тоскливо отозвалась Леська, и нехотя кивнула.

Другая новость тоже оказалась отнюдь не сахар, знаете ли. Коль скоро данная и конкретная парочка прямо-таки жаждет познакомиться, так сказать, поближе… а ведь, это помешает, и сильно – если весь жар души направится не на напряжённую учёбу, а на известные отношения и неизменно проистекающие из них некие забавы. Формальных запретов нет, конечно, но…

– Тут я приказать не могу, однако, настоятельно рекомендую, – с сомнением закончил уже немного наученный предыдущим горьким опытом дракон. – Да и за прошлое в виде друг дружки вам цепляться никак нельзя.

Как ни подмывало Лёху вытащить из-за пазухи вдруг показавшиеся чужими и враждебными шары да зашвырнуть в эту источавшую прямо-таки вселенскую скорбь драконью морду, однако парень нехотя признал, что опять-таки, этот Пим скорее всего прав.

– Хорошо. Мы потом наверстаем… если свидимся, – нехотя отозвался он.

Дракон вздохнул с видимым облегчением, заполучив мрачный и негодующий кивок от девицы.

– Что ж, мои юные друзья, тогда в путь?

Первой утопала по подозрительно усыпанной лепестками роз тропинке Олеська. Оглядываясь с тоской на парня и словно приглашая его за собой, она всё же пересилила себя и вскоре пропала из глаз. А провожавший её взглядом угрюмый Лёха только сейчас решительно поднялся на ноги и обнаружил под ними удобную, посыпанную гравием дорожку.

– Ладно, Пим, пока… и спасибо.