Записки путешественника - Николай Ващилин

— Ой! А я не просил. Я боюсь морских прогулок — пошутил я.

Парторг позеленела под свежим загаром и изменилась в лице.

— Нет, нет. Я пошутил. Сейчас принесу деньги.

Когда на горизонте появились острова, я сидел в баре в окружении трёх соотечественниц, совершенно свободных от оков социализма. Без оглядки на стукачей они выпили шампанского, квантро, текилы, французского красного вина из провинции Бордо, пива и кофе со сливками. Расплатившись, я вышел за «девушками» на палубу лайнера полюбоваться чудом света. На черных, пепельных осколках, торчащих из синевы моря, украшенных белыми пенистыми барашками домов и церквей, жили какие-то люди. Наверное изгнанники.

— Спасибо за угощение — радостно сказали девушки дуэтом.

— Мог бы и коньячком угостить — с укором посмотрев исподлобья, сухо бросила мне парторг.

— Мог бы, конечно. Но на островах проблема с клозетами.

— Фи! А ещё в шляпе!

Санторини был похож на ласточкины гнёзда на крутых окаянных обрывах. Ощущение отчаяния меня не оставляло даже в самых уютных кофейнях. Там, посреди океанской пучины, на обломках вулкана с отвесными стометровыми скалами живут и обнимаются люди. Как и те, которых унесла огнедышащая лава две с половиной тысячи лет назад, даже не думают о том, что обнимаются в последний раз. Экстремалы.

Когда очередным погожим утром я плыл перед завтраком в бассейне, пришёл менеджер автомобильного агентства и вручил мне ключи от машины.

— Ваша машина у входа, сэр! Приятного путешествия.

Мои соотечественницы подавились блинами и вытаращили глаза. Было видно, что они приняли происходящее за спектакль в Большом театре и ждали когда запоют тенора. Вместо этого я сообщил им, что еду на южную оконечность острова полюбоваться пальмовыми рощами и океаном.

— Хотите со мной, Аня — предложил я симпатяшке.

— А мы? Я хочу — возопила парторг.

— К счастью, в машине только два места — отрезал я.

— У вас родстер? — поинтересовалась парторг.

— Нет, тостер!

Машина стояла у входа и вызывающе сверкала красным лаком. Я выбрал лучшее, что было в агентстве и был это двухместный Хондай. Я поднялся в номер переодеться и, встретив в холле Аню, спросил поедет ли она со мной.

— Я очень хочу, но они меня съедят — залепетала Аня.

— Съедят-то они вас всё равно. Вот только до или после?

— Вы думаете?

— Я уверен.

— А что же мне делать?

— Получить удовольствие.

— Тогда поехали.

Хондай так резко рванул с места, что мы не успели заглянуть в глаза Аниным подругам и увидеть там искры восторга. Дорога была свободной и машина неслась стрелой. Потом дорога вильнула в горы, предлагая осмотреть ландшафт, и снова спустилась к морю. Через двадцать минут мы въехали в городок Агиос Николаос в живописной бухте с высокими скалистыми берегами. По берегам пристроилось множество ресторанчиков. Я предложил выпить кофе и полюбоваться пейзажем. Аня была веселой, доброжелательной женщиной лет сорока — сорока пяти. Выяснилось, что она замужем за военным, человеком честным, но скучным. Он помогает ей воспитывать своих двоих детей и беспокоится о её здоровье. С подругами по работе он даже отпустил её за границу. И теперь Аня была уверена, что подруги её заложат. Она была моложе и симпатичнее их. Но отказаться от соблазна не смогла. Однообразная жизнь её задушила. Аня ждала от жизни большего. Аня ждала праздника. И не знала в чём он. Как он выглядит.

Машина виляла по горному серпантину и замирала на перевалах, а потом устремлялась вниз, мягко сдерживаемая тормозами на поворотах. Голова одинаково кружилась от взгляда в пропасть и на широту морского горизонта. Мы разглядывали голые каменистые спины необитаемых островов и придумывали для них архитектуру своих замков. Мы останавливались в деревенских тавернах и наслаждались запахом свежего печёного хлеба. От Аниного звонкого смеха у меня закладывало уши.

Спустившись с гор, мы помчались по ленте дороги среди выжженных степных просторов и, наконец, ворвались в пальмовые рощи на белоснежном песке, омываемом изумрудным морем. Солнце подбиралось к горным вершинам, но было ещё жарким. Мы бросились в прохладное, прозрачное море и упивались его свежестью. Мы поднялись на вершину мыса и перед нами открылась безграничная ширь воды. Где-то там, вдали должна находиться Африка, но в дымке моря её не было видно. Возвращались мы в сумерках, на закате, в ночи. Но Аня ничего этого уже не видела. Она тихо спала.

Несколько дней мы не виделись. Я ездил в Ханию, бродил по горам, плавал на яхте. Однажды мы столкнулись на променаде, но я не стал заводить разговора с их партгруппой и отделался шутками. Кожа покрылась бронзовым загаром, мышцы обрели упругость. Пора было собираться домой, на петербургское болото. Пора было делать дела.

Я купил вина, сыру и фруктов, собираясь провести вечер на своей террасе. Наступило 17 мая и я хотел побыть один. В дверь тихо постучали. На пороге стояла Аня.

— Я хочу тебя — выпалила она и прижалась ко мне всем телом.

— Бери. Я твой. Ни в чём себе не отказывай.

Мы выпили вина и Аня сняла свой сарафан, открыв выставку коллекционного нижнего женского белья. Бельё было чёрным и хорошо гармонировало с её загорелым телом. Я напрямую спросил Аню про мужа.

— Я не изменяла ему все двадцать лет. Но я очень хочу узнать, как это бывает с другими.

И Аня, готовая к грехопадению, прилегла на диван, протянув ко мне руки и отвернувшись к стене. Новая поза, далёкая от той привычной при исполнении супружеских обязанностей, сковывала и пугала её. От страха Аня закрыла глаза и ждала от меня каких-то экзотических действий. Я обнял её, провел рукой по прованским кружевам, обтягивающим её бедра, и… страшный грохот раздался в коридоре. Казалось, что дубовую дверь вместе с петлями вырывает огромный одноглазый циклоп. Через несколько мгновений всё прекратилось и наступила зловещая тишина.

— Это мои подруги — дрожащим голосом произнесла Аня.

Я решительно открыл дверь и шагнул в коридор навстречу провокаторам. В коридоре никого не было.

Я вернулся и обнял Аню. Она была напугана, дрожала, но из последних сил тянулась к своей порочной цели. На улице послышались крики. Шум нарастал. Возгласы, плач, истошные крики. Я налил в бокал вина и вышел на террасу. Внизу, прямо передо мной стояла огромная толпа орущих и размахивающих руками людей. Кричали не понятное, на чужих языках. Видимо так и выглядело Вавилонское столпотворение. Я подумал, что празднуют критскую свадьбу и приветливо помахал народу рукой. Пригубив вина, я с наслаждением взглянул окрест. Все улицы были забиты кричащим народом. До чего же интересно познавать культуру разных народов планеты Земля.