Теща Дракулы - Анастасия Монастырская

Зачем, зачем?! Божана икнула и тут же прикрыла ладошкой рот, а ну как, кто услышит. За тем самым они уезжают, чего тут непонятного?! Все знают, да только молчат. Возле замка стали находить изувеченные трупы. У большинства рваные раны на горле и в груди. Люди боялись выходить на улицу, особенно в полнолуние, а, заслышав вой волка, тщательно запирали двери и окна. Но жертвы продолжались. Но даже мысленно, на трезвую голову, Божана боялась себе признаться, что именно князь со своим подручным повинны во многих преступлениях. Сама мысль об том казалась ересью. И вот теперь по глупости сама проговорилась на кухне. Что у трезвого на уме, то у пьяного...

-- Куда спешим, красотулечка? -- внизу ее дожидался Ебата. Пристроившись у массивных деревянных перил, он лениво очищал ногти острым ножом. Божана что-то пискнула и попыталась проскочить. Тот сделал подножку. Божана упала. -- Кто тебя просил болтать и князя хулить, красотулечка? Разве забыла, что он -- твой господин и повелитель?!

-- Я помню. Но госпожа Виорика...

-- Промеж мужа и жены не встревай. Муж и жена -- одна сатана. А ты кто, господь бог, чтобы судить да рядить?

Божана мелко тряслась. Ебата, напротив, получал удовольствие от ситуации.

-- Такая красивая девушка и такая болтливая, -- нож коснулся подбородка Божаны, потом скользнул к ее горлу. Лезвие чуть надавило. На коже появилась капля крови. Ебата облизнулся. -- Горячая девушка... Нам надо с тобой познакомиться поближе, что скажешь?

Ответить Божана не успела: что-то сильно и цепко сжало ее горло. Она билась в сильных руках Ебаты, но с каждой минутой сопротивление слабело.

-- Хорошая девочка, -- пробормотал Ебата и впился в горло. Свежая кровь окропила рот, а сердце Божаны лопнуло от ужаса и боли.

***

-- Зачем ты ее убил? ­-- Дракула сидел в резном кресле. -- И без того дурная молва идет.

-- Нет человека, твое величество, нет и проблемы, -- отозвался Ебата. -- Еще твой отец про это говаривал, когда с матушке твоей запретил плод травить. А Божану убил потому, что иначе нельзя было. Слишком много болтала. К тому же мне всегда хотелось узнать, какова она на вкус. Ничего особенного: девка как девка, к тому же не первой свежести.

-- Есть другой способ познать женщину. Если забыл, то могу напомнить.

-- Отчего же забыл, -- показал хищные зубы Ебата. -- Но с тех пор, как твое величество показало мне этот, плотская любовь потеряла свою остроту.

-- Она тебе и раньше была не по нраву, -- равнодушно отметил князь. -- Труп убрал?

-- Бросил в ров. Не скоро ее найдут.

-- Тебя никто не видел?

-- Никто, твое величество.

Дракула хрустнул мертвенно-белыми пальцами. Желтоватые ногти за день вновь отросли, и теперь напоминали птичьи когти. Кожа на лице натянулась, под глазами залегли глубокие тени.

Ебата осторожно поставил перед князем бокал с теплой кровью.

-- Выпей, твое величество. Пополни силы.

Дракула вяло отхлебнул и поморщился.

- Мысли дурные у покойницы, вкус отбивают.

Ебата недоуменно пожал плечами: разве можно по капле крови почувствовать чьи-то помыслы и надежды? Тем более, если человек все равно уже мертв! Ебата и раньше не понимал Дракулу, а теперь и подобно. Никто не мог сравниться с князем в военном искусстве. Он, как смерч, пронесся по городам и селам, сметая все на своем пути. Мир трепетал и готовился пасть ниц. А скольких Дракула казнил, пока в княжестве не наступил покой и порядок? Теперь уже не сосчитать. Лютый, трупоед, изверг -- шепчут ему вослед, а по вечерам рассказывают про "сад пыток", скрытый от посторонних глаз. Дескать, там князь любит пировать и принимать гостей, невзирая на смрад и крики умирающих. Ну, есть такой сад, что уж скрывать, -- Ебата задумчиво почесал нос. -- Только не из радости князь людей умерщвлял, а исключительно из политических соображений. Так сам Дракула говорил. Ведь что есть человек? Существо из плоти и крови, жадное до почестей, славы и богатства. И чем больше ты этого жаждешь, тем быстрее и охотнее предаешь. Ебата хорошо помнил первых казненных: тех, кто втерся к Владу в доверие, а сами на службе брата денежки зарабатывали. Да, Раду Красивый умел подбирать приспешников. Те были первыми. Пока корчились, проклиная, Дракула пил за их здоровье. Кто сможет упрекнуть его величество?! Не ты, так тебя. Даже волки это хорошо знают. С тех пор Дракулу и прозвали Цепешем. Но он только рассмеялся. Потом уже стали делать разные колы и красить их в разный цвет. Тем, кто побогаче и познатнее, доставались самые яркие и высокие, а то и золотые. Те, кто победней, довольствовались низкими колышками. Если князь миловал, то осужденного сердцем насаживали на острие. Смерть наступала быстро и без мучений. Однако чаще всего протыкали колом живот или сажали на кол, протыкая срамное место. Больше всего Дракула не терпел неверных женщин: их судьба решалась сразу же, а страдания тянулись до поздней ночи. И этого Ебата не понимал: ну, гуляет баба, что ж тут такого! От хорошего мужика к другому не побежишь, да и стоит ли сор из избы выносить? Но князь был непреклонен: сколько страстных красавиц умертвили, а все из-за любви!

Колья вбивались в землю в прихотливом порядке, если смотреть сверху, то можно не только фигуры, -- слова разобрать. Как-то Дракула казнил сотню женщин, и все они составили слово -- грех.

Такого князя Ебата уважал и любил. Однако с некоторых пор Дракула сильно изменился. Он остыл к мыслям о войне, часами сидел, уставившись в одну точку, и всегда просил осужденных исповедаться перед смертью. И что совсем невероятно -- сегодня князь помиловал троих, впервые в жизни согласившись со священником. "Их вины нет, -- сказал отец Мититей, -- тут дело в наговоре и злом умысле. Отпусти их, твое величество". Князь отпустил.

Вернуться домой и рассказать от справедливости владыки, спасенные люди не успели. Ебатао том позаботился. Но что с князем? Почему, получив подпитку тьмы, он стал тянуться к свету?! Но мыслей своих Ебата покамест не озвучивал, зная крутой норов князя.

-- Эка, забавный какой! -- Дракула насмешливо наблюдал за Ебатой. Чисто как собака ручная: с руки лижет, а зубы скалит. Пока князю удача благоволит, будет с ним, после же к врагу переметнется. Если до той поры не погибнет.

Дракула вдруг вспомнил, как обмяк в его руках слуга, в тот момент, когда он приник к безвольной шее, наслаждаясь горячим потоком крови. После Ебата униженно и счастливо благодарил господина за оказанную честь. Если можно было бы вернуть ту минуту, то Дракула поступил бы иначе: убил, не задумываясь. Лучше так, чем держать в узде дикого зверя. С каждым пиршеством Ебата становился весьма опасен и непредсказуем. Вот и к Виорике ходит. Думает, что Дракула ничего о том не знает.

Если князь со всей тщательностью и осторожностью выбирал очередную жертву, стараясь не разочаровать себя послевкусием, то Ебата подобно коршуну бросался на любого, кто привлекал его. Держать столь ненасытного слугу в узде все труднее. Надолго исчезал, нередко прекословил, и что самое неприятное -- испытывал постоянную жажду убийства. Когда в ход шли заезжие торговцы, князь не возражал -- одним купцом больше, другим меньше, какая разница. Товар потихоньку растащат и тут же позабудут про заезжего гостя, будто его и не было. Но как только Ебата посягнул на слуг в замке, Дракула всерьез забеспокоился. Лишний шум сейчас ни к чему, особенно накануне великого празднества в честь собственного дня рождения.

Божана стала уже пятой жертвой за прошедшую неделю: но еще до ее смерти в замке началась паника. Пока что князю удавалось пресекать разговоры, но вскоре это станет невозможно. Значит, нужно что-то решать. Тем более, что теперь он знал все мысли Ебаты. К счастью, последних было немного, что несколько облегчало будущую задачу. В любом случае через семь дней и ночей все будет кончено. Раз и навсегда.

-- Ступай, хочу побыть один.

Ебата сделал вид, что поклонился и тут же исчез. Для него наступило время охоты.

Для князя это означало время пустоты.

***

Однажды, идя ночью по горной тропе, Познавший Кровь, встретил воина, закованного в доспехи с крестом на груди, увидав Познавшего, воин выхватил меч и приготовился драться. "Кто ты?" спросил Познавший Кровь и холод его слов заставил человека съежиться. "Я из тех, кто убивает твоих детей, о проклятое создание! -- воскликнул воин и замахнулся мечом. Но сталь лишь скользнула мимо Познавшего. "Чем тебе не угодили мои создания?" -- спросил Познавший, они никому не принесли зла. "Не принесли Зла?!" -- воскликнул воин. -- Давай спустимся в деревню, что лежит у подножья этих гор, и ты увидишь, что творят те, кому ты дал власть над кровью". И спустились они в деревню и прошли по ее улицам. Кровь покрывала землю и стены домов, обглоданные кости валялись под ногами, вспухшие искалеченные трупы с вырванными кишками, лица, застывшие в немом ужасе, высосанные до последней капли крови младенцы. "Вот, что творят твои дети!" -- вскричал рыцарь. -- И только такие как я хоть как-то можем остановить этот кошмар." "Но я не вижу ничего предосудительного", -- пожал плечами Познавший Кровь, они всего лишь идут по пути Познания. "Но это ужасно, то, что они сотворили!" -- сказал воин. -- Они порождения Ада! "Ад и Рай в твоей душе," -- покачал головой Познавший Кровь. -- Ты можешь смотреть на мир сквозь призму Рая или сквозь призму Ада. Смотри же сквозь призму Рая". И Познавший Кровь распял его на стене дома и вспорол живот и вытащил оттуда кишки рыцаря и бросил их на землю и переломал он ему хребет и руки и ноги, а рыцарь смотрящий на все это сквозь райские кущи лишь улыбался блаженству, что испытывал впервые в жизни. "Видишь", -- сказал Познавший, ты смотрел сквозь Рай, а теперь смотри сквозь Ад! И сотворил Познавший волшбу и зажили раны рыцаря и сросся хребет, и затянулась рана в брюхе, и зажили все прочие раны, и ушел Познавший. Но не было конца кошмарным мукам рыцаря, ибо видел он все через Ад, и хоть был здоров, катался он в муках по земле, не находя успокоения боли, которой нет названия. И долго искал он Познавшего Кровь и нашел его, и попросил сделать его последним рабом, только бы не испытывать мук. "Ты говорил об Аде", -- молвил Познавший, -- не зная его. Ад и Рай в твоей душе" И снова Познавший заставил рыцаря видеть через Рай, и возрадовался тот, и спустился из гор в ближайшую деревушку, проповедывать людям, приобретенное знание, и лилась кровь, и вспарывались животы, и ломались кости, ибо такова была проповедь рыцаря, некогда давшего клятву бороться с порождениями Ада.