Смертельная белизна - Алекс Норк

Всю ночь субмарины обследовали дно, и крейсер с двумя вспомогательными кораблями все дальше смещался в просторы Атлантики. Они прошли уже более ста миль от начала впадины и осмотрели большую часть глубин региона: ни вражеской подводной лодки, и никаких следов от чудовища.

Пит ночью почти не спал, однако выглядел сейчас за завтраком совсем не уставшим, хотя очень злым.

— В конце концов, глубинная подводная лодка могла ведь уйти отсюда дальше в океан, — попробовал высказать свое мнение профессор.

— Не могла она далеко уйти. И либо мы ее достанем через несколько часов на другом краю впадины, либо… — он покрутил в руках чашечку, рассматривая остатки кофе, как будто там тоже могло что-то скрываться. — Либо, Марк, ее попросту нет.

— Ты говоришь так, потому что сделал расчеты?

— Именно. Более того, мы в подробностях смоделировали ситуацию. Соотношение наших и ее скоростей не может быть меньшем четырех к одному.

— Тогда к середине этого дня ты ее наверняка достанешь.

— Почти уверен, что нет.

— Но почему?

— Противник тоже умеет считать. И если они знали о наших испытаниях здесь, значит знали и время, когда крейсер покинул этот район. То есть то, что он к моменту обстрела истребителя находился совсем недалеко. На что же надеялся их командир?

Он хотел добавить что-то еще, но появившийся офицер попросил разрешения доложить.

— Результаты экспертизы по истребителю, сэр.

— Да-да, что там?

— Специалисты пришли к выводу, что сквозные пробоины на крыле вероятнее всего сделаны из зенитного пулемета. — Офицер протянул небольшой листок. — Вот, вероятные марки и характеристики.

Генерал начал читать, и Таккерт-старший вдруг заметил как брови брата поползли вверх с тем наивным и знакомым с детства меняющимся выражением лица, за которым обычно следовал неуклюжий и столь же наивный вопрос.

— Они там съели что-нибудь несвежее, да?

— Как, сэр?

— Эти марки и типы зенитного оружия применялись около пятидесяти лет назад. Во Второй мировой войне.

Офицер сделал неопределенное движение плечами. А когда вышел, генерал пояснил брату:

— Представляешь себе, старое орудие, которое просто делало в самолетах дыры, и если не попадало в двигатель или бензобак, те первобытные бомбардировщики часто благополучно дотягивали до своих аэродромов.

— Почему же попаданий из такого оружия не выдержал современный истребитель?

— Другие скорости. Из-за них самолет и «разделся». Но как они смогли попасть в него на такой высоте? И откуда был сделан залп, если пилот и радар его самолета не зафиксировали ничего на поверхности воды и в воздухе, а локационная станция — ничего на глубине до одной мили?

Ситуация вокруг теперь вполне контролировалась, и людям на крейсере с утра было разрешено свободное хождение по палубе.

Профессор не замедлил этим воспользоваться. Он с удовольствием погулял, разглядывая синие океанские дали. А затем приостановился вблизи носовой части и, опершись на борт, стал смотреть на движущуюся далеко внизу воду.

Скорость крейсера была очень приличной, если судить по тому как быстро проходят мимо борта колеблющиеся колпаки средней величины полупрозрачных медуз. Впрочем… Профессор немного задумался, потом посмотрел на солнечный диск и компас с часами. Потрогал недоуменно бороду, еще раз посмотрел на солнце и снова на компас…

— Вас что-то обеспокоило, сэр?

Таккерт повернул голову и увидел в двух шагах крепкого белобрысого улыбающегося матроса с какой-то нашивочкой на рукаве.

— Да, мой друг, кое-что мне кажется странным.

— Гражданскому человеку на нашем корабле многое может показаться странным.

— Дело не в корабле. Взгляни, будь любезен, сюда. Видишь медуз.

— Да. Их с утра по нашему курсу целая прорва.

— Так и должно быть в данное время года. В этих местах всегда много медуз, и они медленно движутся в южном направлении.

— Вам это почему-либо не нравится, сэр?

— Обрати внимание, куда повернуты внешней стороной их колпаки?

— Против нашего курса, сэр.

— А мы ведь идем на юг?

— Да, почти строго.

— Значит, медузы плывут на север.

— А пусть их, сэр. Разве это плохо?

— Мигрируют прямо в противоположную сторону, ты понимаешь?

Матрос улыбнулся сразу во все свои белые зубы:

— Если бы я был медузой, то тоже плавал бы куда захочется.

— Нет, дорогой, очень ошибаешься! Ты бы подчинялся приказам не в меньшей степени, чем здесь на корабле.

— Вы шутите, сэр. Каким это приказам может подчиняться медуза?

— О! В океане все подчиняются приказам. А правильнее сказать — законам. Я не буду морочить тебе голову сложными вещами, но просто для примера скажу, что жизнь здесь гораздо сложнее, чем в современном огромном городе. А там ведь никто не движется как хочет. Кругом куча ограничений и правил — иначе бы город просто погиб. И в океане, как в городе, все идет только по своим графикам и циклам. Представь себе, что водители на одной из улиц захотели бы изменить направление движения, что произошло бы на ближайшем светофоре?

— Вы хотите сказать, сэр, что медузы делают сейчас что-то очень похожее?

— Пожалуй, и возможно, не только они, — профессор кивнул на прощание симпатичному парню и, отходя, уже сам себе произнес: — Да, натворили вы видно дел в этом районе.

В задумчивости он двинулся вдоль борта и уже подходил к корме, когда был потревожен вестовым матросом.

— Я должен вас проводить к генералу, сэр!

— Марк, не хочу тебя огорчать, но там у тебя что-то случилось. И очень возможно, мы прошляпили чудовище, — встревожено произнес Пит. — Я не могу остановить здесь поиск, поэтому тебе необходимо лететь.

Таккерт еще с воздуха, когда самолет снижался кругами, узнал ту самую бухту, но, конечно, не смог разглядеть среди прочих их судно у пристани. Зато моторку с ребятами увидел через покрытый брызгами иллюминатор сразу, как только гидроплан остановил свой ход по воде.

Едва откинув бортовую дверь, профессор начал своим обычным в таких случаях тоном:

— Почему я вижу вас здесь?! Где Кристиан?!

Начал и осекся…

Двое в лодке стояли опустив головы, а у третьего, смотревшего на него парня, по лицу вдруг полились слезы…

Он сам прекрасно помнил, где это место, поэтому не взял никого из ребят в гидроплан.

— На воду там будем садиться? — поинтересовался пилот.

— Не будем. Скажите, сможем ли мы разглядеть затонувшее судно с воздуха?

— А на какой глубине?