Песня реки - Синтия Томасон

– Мисс, не лучше ли вам выйти из игры и принять мое приглашение на ужин? – сказал Уилкс. – Вам сразу станет легче, а старина Мик поиграет здесь чуть дольше.

Слова, лишенные тени раскаяния, и эти в издевке вздернутые губы, произнесшие их, превратили Анну в подобие запала во взрывном устройстве. Задыхаясь, она судорожно хватала ртом воздух и, когда бурлившее в ней неистовство перехлестнуло через край, бросилась на Уилкса с кулаками.

– Убийца! – крикнула она и принялась попеременно тузить его куда попало и точно клешнями вонзаться ногтями ему в руки. Его конь с громким ржанием задирал передние ноги.

– Уберите ее, – приказал Уилкс, кивая на Анну с брезгливым выражением, словно отмахиваясь от назойливого москита.

Но едва его пособники попытались схватить ее, она перенесла всю ярость на них, царапая им лица ногтями.

Наконец Джейк Финн зашел сзади и остановил Анну, больно обхватив руками за грудь, но она продолжала драться ногами, отчаянно лягая его партнера. Одна нога попала в цель, и мужчина от боли согнулся пополам. Анна продолжала борьбу с Джейком. Они повалились наземь и, кувыркнувшись несколько раз, скатились в заросли с какой-то грязной жижей. В пылу схватки они не заметили, как земля отлого пошла вниз, и оба они стали сползать с опасного склона, увлекаемые оползнем. Анна выскользнула из рук Джейка, безрассудно прыгнула вниз и тут же, подобно тряпичной кукле, закрутилась и полетела в глубокую пропасть. Во время этого беспомощного падения по бесконечной спирали комья земли, коряги и сучья рвали на ней одежду и обдирали кожу. После приземления на твердый уступ из ее легких вылетело протяжное болезненное «у-у-у». Она ударилась головой о камень и затихла. Прежде чем ее окутала темнота, Анна увидела над собой яркие слепящие звезды. Они вспыхнули ровно на миг, чтобы тут же погаснуть.

Анна попыталась встать, но не смогла. Попробовала поднять руку, пошевелить пальцами ног – ничего не получалось. Боль в каждой мышце и суставе сводила на нет все ее усилия. У нее было чужое тело, полностью вышедшее из-под контроля. Сквозь темную вуаль едва брезжившего сознания она поняла, что лежит на чем-то мягком, и ей больше не хотелось двигаться. И вообще сейчас ей хотелось только глубже погрузиться в это успокаивающее ложе, чтобы выплыть на нем из боли.

До нее смутно долетали какие-то отдаленные голоса, но Анна не могла определить, откуда они исходят. Возможно, ей было бы легче сориентироваться, если бы у нее были открыты глаза, но на веках лежал свинцовый груз. И все же она напряглась и приоткрыла их, чтобы увидеть, где находится. Она перевела взгляд через узкое пространство на закрытую дверь. Похоже, звуки рождались за пределами комнаты.

– Босс, но я не мог этого сделать. Если б я прыгнул за ней, я мог бы разбиться насмерть. – Анне показалось, что ей знаком этот мужской голос. Она смутно помнила, что с ним было связано что-то очень плохое. – Надо было застрелить ее, – продолжал мужчина. – Это было и легче, и…

Застрелить? Он говорил о ней?

– Хватит канючить, Джейк, – сказал другой голос, более тихий и угрожающий. – Если б я этого хотел, я бы и сам мог убить ее. Нет, милый, у меня свои планы на мисс Анну. Потом ее скорее всего придется убрать, но пока пусть живет… пока моя жена гостит у сестры в Молайне.

Анна представила себе высокого всадника в черном, и от этого образа у нее возникла стреляющая боль в мозгу, где-то позади глазных яблок. Рыщущие глазки под капюшоном, лунный свет на стали, жесткий щелчок выстрела – и тело, упавшее у ее ног… О Боже! Стюарт Уилкс! Она ясно вспомнила ту сцену, и ужас пережитого полоснул словно лезвие ножа. На какое-то мгновение ей действительно захотелось быть убитой.

– Ты убрал труп старины Мика? – спросил Стюарт.

– А как же, – прогнусавил Джейк. – Все, как вы сказали.

Анна подняла голову, не ослышалась ли. Нет, то был не стук в висках, а гундосый голос Джейка. Как справиться с болью в сердце после всего, что стряслось в лагере! Если бы это можно было сделать так же легко, как Джейк избавился от тела ее дяди!

– Держу пари, теперь его ни одна ищейка не разыщет, – хвастался Джейк.

– А фургон?

– Фургоном займусь завтра, когда вернусь. Ночью его все равно не видно в деревьях. И эту старую клячу тоже заберу. Отдам за доллар или два какому-нибудь фермеру. Может, вспашет на ней несколько полей.

Бедная Ирландка! Из того немногого, чем больше всего на свете дорожила Анна, не осталось ничего. В одну ночь из ее жизни вырвали все, в итоге она оказалась в какой-то комнате, а по другую сторону двери находилось самое подлое существо в мире. Анна кое-как приподнялась на локте и обвела глазами небольшое помещение. Если придется сражаться с Уилксом, не мешает присмотреть что-нибудь из подручных средств, подумала она. Ей вдруг расхотелось умирать. Она должна жить, чтобы увидеть, как Стюарт Уилкс заплатит за все свои злодеяния.

Кровать, старый дубовый столик с керосиновой лампой и единственное кресло – такова была скудная меблировка комнаты. Фитиль в лампе был убавлен до минимума, но это не делало погоды: будь свет во сто крат ярче, Анна все равно не увидела бы ничего нового. Она осмотрела все до последнего угла и не заметила чего-либо подходящего для самозащиты.

Заметив, как выдвинулась щеколда от поворота дверной ручки, она погрузилась в перину и закрыла глаза. Если не было никакого оружия, оставалось только притворяться спящей и полагаться на случай.

– Она не шевелится, босс, – сказал Джейк.

– Но она не… умерла? – Анна услышала дрогнувшие нотки в голосе Уилкса. Похоже, его и в самом деле расстроило бы, если б она оказалась мертвой.

– Нет, сэр, она жива. Это факт. Я думаю, она даже ничего себе не сломала. Только ушибла голову.

Яркий свет просочился сквозь веки Анны. Кто-то прибавил фитиль в лампе, поняла она и почувствовала, как чьи-то пальцы отодвинули волосы с ее лба. Она собрала всю свою волю, чтобы не вздрогнуть от этого прикосновения.

– У нее несколько ссадин и синяков. – Это опять был голос Уилкса. Он склонился над ней и стал ощупывать копчиками пальцев болезненные участки кожи у нее на щеках и челюсти. – Стыд и позор попортить такую необыкновенную красоту!

Пальцы Уилкса затем переместились с ее лица на плечо и перевернули ее руку, змеиным движением положив ее на грудь. Если б на Анне не было платья, она не смогла бы вынести столь интимного изучения ее тела.

– Можешь идти, Джейк, – сказал Уилкс.

– Я подожду возле лестницы. Босс, вы помните, что обещали? Вы сказали, что я смогу…

– Иди, иди, – нетерпеливо повторил Уилкс. – Я знаю, что я сказал. Получишь все, что тебе причитается.