Разоблачение - Элизабет Норрис

-... после того, как закончим собирать улики, нам придется сжечь дом.

- Сжечь? ты с ума сошел?! Это жилой дом!

- И он заражен Бог знает чем. Ты хочешь, чтобы сюда въехали очередные жильцы, заразились и разнеслись этот вирус по всему городу?

- Конечно, нет, но...

Я продолжаю двигаться. Моя цель - задняя дверь. Что бы там ни было, я должна увидеть, что мой отец хочет сжечь.

- Могу я Вам помочь?

Напротив меня мужчина в дешевом костюме. Ему за сорок, взъерошенные волосы, бледный цвет лица. УСОПовцы больше похожи на следователей из фильмов.

Я наклоняю голову и повторяю его же вопрос.

Его глаза расширяются и начинают искать на мне бейджик. У моего отца две женщины-агенты в команде: Дейдра и еще одна, которая, ох, как же удачно в декретном отпуске.

- Специальный агент Эйми Кортин, - протягиваю руку. Я совершенно не похожа на Эйми, но буду играть эту роль до конца, пока меня не разоблачат.

- Вы были внутри? Чертовщина какая-то, мы планируем сжечь этот дом.

Простите.

Не дав шанса ответить, я продолжаю свой путь. И тут задняя дверь открывается, и из нее выходят два защитных костюма.

И, прежде чем дверь закрывается обратно, я вижу это.

Я вижу то, из-за чего тошнило парней в костюмах, то, что мой отец и его команда хотят сжечь. Я зажимаю рот руками, чтобы не закричать. А пиво, выпитое пару часов назад, повторно обжигает пищевод.

Я вижу то, что когда-то было мужчиной.

Он весь в ожогах, как те тела на фотографиях, радиация сделала его неузнаваемым, он больше не похож на человека. Его кожа желеобразна. Мой взгляд прикован к шее и челюсти, которые отделены друг друга. Его глаза красные, будто сильно кровоточили перед смертью. Я делаю шаг, чтобы рассмотреть его получше и понимаю, что не только кожа желеобразна, но и кости. Я вижу его скелет, я вижу, как стекают и капают его кости. Будто произведение Сальвадора Дали.

Я не могу оторвать взгляд. Мне хочется бежать, меня тошнит, но я не могу сдвинуться с места. Мой мозг не справляется с тем, что я вижу. Что же это за химическое вещество, что делает кости жидкими? Если бы он был мертв уже пару лет, ну, хотя бы пару месяцев - может быть. Но он умер сегодня!

Мои руки дрожат, а сердце стучит так громко, что мне кажется, детектив, с которым я только что столкнулась, услышит.

Я так и не могу пошевелиться.

Что еще в доме? И если оно еще хуже... но что может быть хуже?

Но что бы я уже не делала, уже все равно - Страз замечает меня.

- Джи-младшая? - он хватает меня за руку и вытаскивает во двор. - Что ты тут делаешь? Где Тейлор? Я же послал его за тобой!

Его хватка достаточна жесткая, уверена, у меня будут синяки.

- Джаннель, я серьезно, - повторяет Страз. - Какого черта ты тут делаешь?

Кстати, о нашем придурке - Тейлоре Барклае - я вижу его за плечами Страза.

Он смотрит прямо на меня и пытается что-то объяснить. Но я его опережаю, потому что как бы он ни пытался показать, что ему плевать на правила и субординацию, он не хочет вылететь с работы. Да и он будет у меня в долгу, ради такого стоит соврать.

- Джаннель, это Тейлор привез тебя сюда?!

- Кто такой Тейлор? - я скрещиваю руки на груди. - Что вообще здесь происходит?!

- Матерь Божья, - Страз нервно проводит рукой по волосам. - Пожалуйста, не вини меня, если будешь просыпаться посреди ночи от кошмаров.

Он опять хватает меня за плечи и ведет к полицейской машине. На машине лежит его форма, вся в тошнотворной массе.

Страз дает ему указания, называет мой адрес и открывает заднюю дверь машины. Я смотрю на Тайлера, мы встречаемся глазами и я вижу, что он все понял.

Он у меня в долгу.

15:10:55:00

Когда утром звенит будильник, я не спешу его выключать. Все мое тело напряжено, я устала. Что и не удивительно, кстати. Прошло чуть меньше двух недель после того, как меня сбил грузовик, а сегодня к тому же я вообще спала всего три часа.

Но сегодня мне надо обязательно рассказать Алексу, что я видела. А для этого придется-таки выползти из кровати.

Будильник продолжает пищать.

И я делаю то, что делаю каждое утро, - отключаю будильник и переворачиваю его. Я думаю о том, сколько же проспала в своей жизни моя мать. И через секунду я уже стою у комода и выбираю себе одежду.

Да, я в курсе, что нормальные люди, прежде чем спрятать постиранные вещи в комод, сначала аккуратно складывают их. Но не мой отец. Вот почему стиркой в доме занимаюсь я, серьезно. Но если я вдруг не успеваю, то отец старается "помочь".

Автокатастрофа, домашние задания, исследования, что мы проводим с Алексом, плюс прошлая ночь (при воспоминании о прошлой ночи мой желудок делает кульбит)... да, я явно не успеваю заняться стиркой.

Я останавливаюсь на черных джинсах и майке группы Circa Survive, потому что это первое, что попадается под руку. Майка с концерта, на который я даже не ходила, потому что, эм, читала книгу. Но Алекс ходил и принес мне этот сувенир.

Я предупреждаю Джареда, что у него есть только 10 минут, и спускаюсь на кухню. Включаю телевизор, разбиваю два яйца и кладу пару кусочков бекона на сковородку. Корреспондентка рассказывает о том, что скоро миру явно придет конец - на Индонезию обрушился цунами, торнадо опустошил Средний Запад, землетрясение в Сан-Франциско. Корреспондентка начинает истерично предвещать извержение вулкана в Новой Зеландии. Я закидываю два куска хлеба в тостер, включаю кофеварку, наливаю в стакан апельсиновый сок и переключаю канал на МТВ. Затем начинаю разгребать завал в мойке. Стоит мне устроиться на работу или серьезно заняться учебой, как дом становится похожим на проходной двор.

Проходит 12 минут, как завтрак Джареда уже готов, а почти вся посуда перемыта. Я поднимаюсь в его комнату и захожу без стука - он никогда не вылезет из кровати, если я насильно его не вытащу.

- Эй, время вставать, - я включаю свет и распахиваю шторы.

Из-под одеял слышен стон Джареда.

- Еще пять минуток, - бормочет он.

- Завтрак остынет.

Это заставляет его принять сидячее положение. А я захожу в ванную и проверяю, чтобы все грязные вещи были в корзине для белья, иначе комната ужасно провоняет.

- Это возьмешь с собой, - я ставлю перед ним корзину с грязной одеждой.

- Может, я сделаю это потом...

- Нет, - я хочу напомнить ему, что у нас всего 15 минут до выхода, но он пристально рассматривает мою майку.

Я тоже перевожу взгляд.

И вижу розовые пятна.

Будто кто-то, не умеющий стирать, одновременно положил в стиралку красное и белое.

Виноватая улыбка Джареда не оставляет сомнений в том, кто же это был.

- Да я это... просто хотел помочь, но, - краснеет он.

Я смотрю на майку, а потом опять на Джареда.

- Что еще ты испортил?

- Возможно, твою серую толстовку, что ты обычно носишь... - пожимает он плечами.

- Твою мать, Джаред, - выкрикиваю я, не думая. Это моя любимая толстовка!

Но Джаред отшатывается, как от удара. Я пытаюсь успокоиться:

- Прости, не переживай, ничего страшного.

- Я просто..

- Стой, - говорю я с улыбкой. - Ничего страшного. Это всего лишь кофта.

Куплю еще, все равно пора уже было обновлять гардероб. Собирайся! - и добавляю, потому что понимаю, как он себя чувствует. - Серьезно, дружок, завтрак остынет.

Я снимаю майку, как только оказываюсь в комнате. Больше всего я ненавижу опаздывать, даже в школу, даже зная, что учителю плевать. Но по дороге к комоду я замираю у зеркала, рассматривая свое отражение.

Поправка: то, что по идее является моим отражением.

Конечно, я не первый раз после автокатастрофы смотрюсь в зеркало. Но это первый раз, когда я замечаю, что что-то изменилось.

После всего произошедшего (разговоры с Алексом, Бен, мой Джон До, все эти дела с радиацией), я совершенно забыла о том, что со мной сделал Бен.

Повторюсь: я совершенно забыла, у меня были другие проблемы.

А сейчас вспомнила.

Потому что мое отражение - доказательство того, что я говорила. Я не сошла с ума и ничего не придумала.

Я нахожу новую майку и решаю, что скажу Бену Майклзу, как только его увижу.

15:08:50:05

Только вот найти кого-то в этой школе - слишком сложная задача. Мы с Джаредом опоздали и поэтому бежим сразу в аудитории, но даже по пути замечаю группку хулиганов-наркоманов.

На физике я усаживаюсь за двойную парту, между Сесилией и Алексом, и пытаюсь делать конспект по кинетической энергии.

- Умереть, как вкусно, - шепчет Сесилия, протягивая мне шоколад.

- И что под "умереть" ты подразумеваешь?! - шепчет Алекс в ответ.

- У-ме-реть, - повторяет Сесилия и продолжает записывать. Ее энтузиазм и то, как она раскачивается на стуле, будучи на лекции по физике, напоминает мне о том, как же я устала.

Хотя шоколад действительно хорош, тут не поспоришь.

Я продолжаю писать конспект, но не могу на этом сосредоточиться. Мой мозг реально взрывается. Картинки мужчины, у которого стекают кости, доказательство того, что я умерла, а Бен Майклз воскресил меня, напоминают мне обо всем, что произошло и происходит со мной сейчас.