Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне - Марина Дмитриевна Литвинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне хотелось на пляж, но оставить Глорию одну представлялось нечестным. Попросила Мэтью подождать у кафе, пока съезжу за купальником. И вернулась ни с одной только Глорией, а ещё и с выводком приехавших к ней в гости на выходные внучат. Но мой жених отреагировал спокойно, рассадил всех по сидениям своего трака и действительно поехал на пляж. Там он разделся только до пояса, поскольку не ожидал такого поворота событий (а чего, интересно, он ожидал?) и плавки не взял, зато имел возможность детально рассмотреть мою фигуру в купальнике. Результат ему, видимо, понравился – когда все дети наплескались, он пригласил всю нашу ораву есть мороженое в одном ресторане, потом на обед в другом. Надо ли говорить, как этот мужчина понравился Глории?
На этот раз она превзошла сама у себя в попытках меня расхвалить: и хозяйка-то я замечательная, к тому же интеллигентная, образованная, а то, что красавица, объяснять не надо, и так всё видно. На этой торжественной ноте мы и закончили наш обед, дружно все засобиравшись домой. Парень отчего-то решил, что я проведу с ним все выходные, и намеревался поселиться в гостинице где-то рядом, в Пиарленде. Мне пришлось его разочаровать, ведь и так все встречи и дела этой субботы были передвинуты на следующий день, и воскресенье вышло невероятно плотным по графику. Я ласково напомнила, что такой договорённости у нас не было, и что ему лучше поехать обратно домой, долго ведь ещё добираться. Мэтью выглядел несколько обескураженным. Однако, к тому времени я уже просмотрела карту в интернете, и выяснила, что Корпус Кристи находится вблизи от островов Падре Айленд, знаменитых превосходных пляжами, и что мы с Глорией там ещё не бывали. Поэтому я пообещала, что приеду сама, правда, скорее всего не одна, а с той же самой своей гондурасской подругой. Выводок детишек может либо вовсе отсутствовать, либо быть заменен на других. Он точно не заметит, я и сама-то не могу всех внуков Глории запомнить в лицо и по именам. На том мы и распрощались.
Через одни выходные на следующие, мы уже грузили в мою машину детей, пляжные зонтики и кресла, напитки и перекус, и через пять часов были на месте. Мэтью заказал нам многоместную комнату в отеле у самого моря, и два дня он приезжал рано утром, проводил с нами день, и уезжал поздно вечером. Мы переезжали на пароме на острова, детишки едва не выскакивали из окон машины и визжали от восторга. Посетили дельфинарий, дружным семейством ходили ужинать в ресторан. Удивляясь, как щедро Мэтью платит за весь коллектив, я не очень понимала его желание привечать всю команду. Перед нашим отъездом обратно в Хьюстон мы выбрали-таки время поговорить наедине, и он рассказал мне историю своей жизни.
Родители его и шестеро братьев-сестер, все были фермерами. С детства он выполнял работу преимущественно физическую, в 12 лет уже водил трактор, с отцом ходил на охоту и ловить рыбу. Смотреть телевизор было недосуг, режим дня был расписан под завязку, так как помимо работы на ферме включал в себя еще посещение школы и приготовление уроков. С раннего утра до поздней ночи всей дружной семьей они работали в поле и ухаживали за скотом, дети делали уроки после захода солнца, старшие помогали младшим, но не особо усердствовали в учебе, всех одолевало одно желание – поскорее лечь спать. Так они взрослели, заканчивали школу, обзаводились семьями. Мэтью один не хотел продолжать дело родителей и мечтал вырваться из их фермерского хозяйства. Единственный путь, который он для себя увидел, лежал через солдатские сапоги. Добровольцем записавшись в армию, по результатам тестовой стрельбы из винтовки он был сразу распределён в снайперы, ведь рука охотника была замечательно тверда.
По рассказам моего жениха, он служил в специальном подразделении, откуда его отправляли в командировки в разные страны, в такие же засекреченные организации, как и та, где он проходил службу. Бывал он, в частности, и в Санкт-Петербурге, в огороженный забором военной зоне, но на экскурсию по городу и в Эрмитаж их все же вывозили. В одних местах Мэтью учился, в других выполнял боевые задачи – такие, как из засады застрелить кого-нибудь, очень нужного одной стороне, партии или группировке, и совсем не нужного другой. «Неправду показывают в тех фильмах, где выстрел снайпера делает аккуратную дырочку во лбу. Обычно голова человека от попадания пули раскалывается, как орех, и брызги с осколками черепа разлетаются во все стороны», – откровенничал он, и мне уже не хотелось обсуждать возможные ошибки кинематографа и калибры пуль. Я думала о другом – легко ли мне будет убежать от такого человека, если в отношениях что-то пойдет не так? Поэтому первым делом я поинтересовалась – есть ли у него ружье, а если нет, не собирается ли он его купить? Он поклялся, что не будет никогда покупать огнестрельное оружие. Потому как, когда его достало расплющивать головы врагов Отечества из снайперской винтовки, он подал прошение об отставке из армии на почве пацифизма, и демобилизовался по весьма сложной схеме. И теперь после этого ему оружие даже и не продадут… Не особо просто развязаться с такими войсками без особой причины, наверное, но рассказ все равно выглядел немного фантастическим.
Не сочтя нужным предупредить меня заранее, во второй мой приезд Мэтью повел меня к юристу. Предысторию, она же основание для обращения к служительнице закона, он рассказывал уже по дороге в юридический офис. Любвеобильная (а может, попросту не видевшая белого света от бесконечной пахоты на ферме) мамаша Мэтью после долгих лет в деревне, вдохновившись примером сына, тоже решила поменять жизнь: развелась с мужем,
