Лягушонок для Миллионера - Юлия Валериевна Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тьфу… Чтоб его! Стряхиваю с себя наваждение и прячу глаза.
— Мне не нужна ваша помощь, — бурчу под нос. — Андрей Валерьевич, уже обо всем позаботился.
— Да, чтоб его, — зло рычит парень, а я удивленно раскрываю глаза, — о чем он позаботился? А? — поворачивая голову смотрит на меня сердито.
От непонимания того, что происходит, замыкаюсь. Я что-то сказала не то и это может как то навредить Андрею Валерьевичу?! Ну уж нет, больше я не поведусь на это! Мне хватило одного раза с Русланом. Хватит. Работу я терять не намерена.
— Аня?! — требовательно обращается ко мне Владимир, но я отворачиваюсь, показывая всем своим видом, что отвечать на его вопросы не намерена.
Парень еще предпринимает несколько попыток пообщаться со мной, но получив на свои вопросы мой молчаливый ответ, прекращает доставать.
А спустя тридцать минут, мы оказываемся у центрального въезда в бизнес-квартал “Москва-Сити”. У меня от восхищение кожа покрывается огромными муражками. Попасть в “поднебесную”, как у нас этот район называют — мечта любого и кажется моя только что сбылась.
Я искоса слежу за действиями парня. Как на проходной он показывает пропуск, как открывается шлагбаум и мы заезжаем в обитель миллионеров. У меня от переизбытка эмоций в голове все путается и дышать тяжело. Перед глазами каскадами проносятся огни все быстрее и быстрее, заставляя сбиться дыханию.
Я зажмуриваю глаза. Это сон. Все сон. Разве со мной может произойти что-то подобное?
Прикусываю с внутренней стороны щеку. Ох, больно! Трусь ею о лобик Гришки. Открываю глаза и меня охватывает паника. В машине темно, хоть глаз коли.
— Эй, — тихонечко зову, так чтобы не разбудить сына.
— Все хорошо, Аня. Мы поднимаемся на парковку, — произносит Владимир и в подтверждение его слов, лифт останавливается (лифт? изумляюсь, мне еще ни разу не доводилось ездить в машине на лифте) и перед нами появляется парковка.
— Вы решили меня привезти к себе домой? — сдавленным голосом спрашиваю.
— Ну, для того, чтобы вас поселить с малышом в гостинице нужно время. А у меня большая квартира. Места всем хватит. Сегодня переночуете у меня, а завтра разберемся, — сухо отвечает Владимир, раскладывая все по полочкам.
— Допустим. Но мне нужно завтра отвезти Гришу в садик…
— Даже не думайте об этом. Ведь ваш брат знает в какой вы водите садик ребенка? — настороженно спрашивает парень.
— Конечно, — киваю, не понимая на что он намекает.
— И вы думаете, что он вас там не будет поджидать?
— Я об этом не подумала, — отвечаю честно.
А ведь он прав. Витька точно меня завтра там будет караулить. Я то его знаю. Да и сроки поджимают. Вряд ли он за тот короткий промежуток времени, что ему дали банковские работники, успел хоть сколько-то собрать денег. Поэтому деньги брат будет требовать с меня.
— Эй, Аня. Не грузись, — врывается в мои мысли голос Владимира, который снова переходит на ты. Перевожу на него пустой взгляд. — Завтра с твоим сыном посидит моя домработница. Она приходит рано, так что на работу не опоздаешь, если ты думаешь об этом.
— Нет, не об этом, — качаю головой. — Все слишком быстро и тяжело. Я не успеваю за событиями, что происходят со мной.
У меня начинается паника. Андрей Валерьевич сказал, что завтра могу присмотреть квартиры, но теперь мне не с кем оставить Гришу. А домработница Владимира вряд ли согласится с ним пробыть целый день. Да и стоило только представить сколько это будет стоить у меня волосы на голове зашевелились.
— Эй, Царевна, ты чего побледнела? — поворачивается ко мне всем корпусом Владимир, так как он уже припарковал автомобиль и теперь мог себе позволить подобное.
— Я… я даже не знаю, как это правильно сказать, — пересохшими от волнения губами, оказывается очень сложно шевелить, — но у меня нет пока возможности нанять вашу домработницу в качестве няни. Извините, но нужно будет подыскать другой вариант.
Бормочу еле слышно. А этому буржую хоть бы что. Смотрит на меня, а в глазах веселье. Блестят, как у ненормального. У меня можно сказать горя, а ему бы только посмеяться надо мной. Паразит. Бесит.
— Не вижу ничего веселого в том, что мне не на кого рассчитывать. Подружка и та оказалась ненадежной, — обиженно кидаю ему. — И прекратите так пялиться на меня. Вы меня смущаете, — признаюсь.
— Извини, Лягушонок, но ты такая забавная, когда волнуешься, — без злорадства отвечает он.
— Прекратите, Владимир Романович, — хмурюсь. — Иначе мне придется отказаться от вашей помощи.
— Даже так? — вскидывает бровь парень и тут же без предупреждение покидает салон.
Быстро обходит автомобиль, я даже глазом моргнуть не успеваю. Подходит к моей двери открывает.
— Вылезай, — командует.
У меня челюсть от удивление выпячивается вперед.
— Что? — хлопаю глазами, неужели ему надоело мое нытье и он решил, что с него довольно.
— Выходи тебе говорю, — очень серьезно произносит парень.
Неуклюже выбираюсь из салона, с Гришкой на руках это доставляет сильное неудобство, встаю перед Владимиром.
— Что? — поднимаю на него глаза.
Парень забирает у меня ребенка (причем выходит это у него так ловко, в одно касание), я даже моргнуть не успела.
— Забери сумку Царевна, — сухо приказывает.
— Эй, постойте, — окликаю его. — Куда вы? А кто будет закрывать машину?
Уже повышая голос кричу удаляющемуся парню.
— Вот блин, — топаю с досадой.
Хватаю сумку и захлопываю дверь. Мгновенно срабатывает сигнализация. Закидываю сумку через плечо и прибавляя шагу пытаюсь догнать Владимира. А он как будто специально только ускоряет шаг, совсем не собирается меня ждать.
Настигнуть парня мне удается только у лифта. Тяжело дыша, я упираюсь плечом в стену, бросаю ношу на пол.
— Зачем вы это делаете? — спрашиваю сквозь рваные выдохи.
— Потому что другого отношения к себе ты не ценишь, — не глядя на меня отвечает. — Я старался быть порядочным, хорошим, но ты это не воспринимаешь, видимо иммунитет за долгие годы проживания в обществе быдла выработался. Вот я и решил тактику сменить.
— Не нужно, — говорю тихо и отвожу взгляд.
В лифте мы поднимаемся молча. Я бросаю на Владимира косые взгляды. Слежу за его лицом, но оно как будто превратилось в маску. Ничего не выражает, как и его взгляд: сверлящий пустоту.
— Та женщина, которую вы встретили возле подъезда: это была моя свекровь, — в звенящей тишине, которой была заполнена кабина, не узнаю свой голос, жалкий, оправдывающийся. Зачем я ему об этом сказала?
— И что из того? — не поворачивая головы спрашивает Владимир.
— Ничего, — включаю заднюю, пускаться в
