Газета Завтра 780 (44 2008) - Газета Завтра

Так получается, что всё, что связано с Российской Православной Церковью, название которой возникло на Соборе 1917 года, по сути своей не представляет опасности для нынешних власть предержащих, и поэтому они стараются убрать всех русских православных людей, не признающих юрисдикции Московской Патриархии, с дистанции - чтобы они не засветились ни на выборах в Госдуму, ни на выборах в Госсовет, чтобы они не принимали участия в каких-то значимых акциях. Почему они боятся этого? Мне кажется, всё очень просто: нынешний политический режим - это некоторого рода химера, опирающаяся на ничтожные силы в обществе, и скорее всего, даже на меньшинство среди олигархии.

Поэтому их пугает то обстоятельство, что Православная идея, православные люди не вполне находятся под их контролем, отсюда понятна природа усилий, приложенных властью к объединению Церквей. Что до следствия - то оно началось до слияния Церквей, и принадлежность к РПЦЗ, видимо, оказалась отягчающим обстоятельством.

ZЭK. Каким вы видите будущее национальных организаций, если правомерен такой термин - русского православного национализма?

Ю.Е. Скажем так - возьмём, к примеру, нынешнее Движение Против Нелегальной Иммиграции. Это одна из ступенек общего движения к власти широких слоёв населения, которое, в частности, видит определённую проблему в обострении межэтнических конфликтов внутри страны, но никоим образом не считает что её решение возможно только в рамках борьбы против нелегальной иммиграции - это было бы абсурдно. Это болезнь социальная, она не решается способом победы одного движения. Она решается шаг за шагом, ступенька за ступенькой - одновременно с восхождением по пирамиде власти. Рост националистических настроений и влияния националистов очевидны.

Но из этого происходит и другая опасность - в Движение приходят люди, которые не живут идеей в полном смысле этого слова. Сами её не создавая, скажем так - не проливая кровь за эту идею, а так - отвлечённо: одни создали идёю, другие побились за неё и находятся в местах не столь отдалённых, а мы давайте побьёмся за кресла. Эти люди вряд ли вообще представляют политическую перспективу: для чего это движение нужно, и чему оно может послужить.

Любая деятельность нормального человека в Движении сейчас должна быть направлена на собирание, на методичное, шаг за шагом, расширение поля деятельности, включение каких-то других позитивных программ. А то, что сейчас происходит в Движении Против Нелегальной Иммиграции, - возможно, один из излюбленных методов политической провокации. Не можешь победить - тогда возглавь. Надо понимать, что в соответствующих структурах тоже не мальчики сидят, хлеб зря не едят.

Подготовил Сергей Загатин

Владимир Смирнов «Я НЕ УБИЛ!»

Газета подробно рассказывала о деле писателя Владимира Смирнова. Подвергшись нападению у себя в квартире, Владимир Олегович действовал по обстоятельствам, защитил свою жизнь и достоинство. Но был обвинён в превышении допустимой самообороны и арестован по обвинению в убийстве. Год назад Сергиево-Посадский городской суд Московской области приговорил Смирнова к восьми годам строгого режима, хотя писатель не признавал себя виновным.

Сейчас в этом деле установлены новые факты, которые недвусмысленно указывают на невиновность осужденного писателя. Публикуя данный материал, мы не только еще раз возвращаем читателя к делу Смирнова, но и диагностируем общее состояние правоохранительной системы в современной России.

Главе Следственного Комитета России Бастрыкину Александру Ивановичу

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу вас возбудить уголовное дело по факту подделки экспертиз при производстве уголовного дела N14871, которое было сфабриковано против меня прокуратурой г. Сергиева Посада Московской области в феврале 2007 года.

Суть дела в следующем. Моими соседями по лестничной площадке являлись лица, злоупотребляющие спиртным и не работающие. Между нами периодически возникали конфликты по поводу того, что они устраивают шум и скандалы.

25 февраля прошлого года один из посетителей притона, который фактически содержали мои соседи, ворвался в мою квартиру и пытался меня задушить. Обороняясь, я вынужден был применить силу и ножом ранил нападавшего в руку. После чего тот вышел из моей квартиры и скрылся.

Спустя примерно 15-20 минут в мою квартиру постучал один из содержателей притона и попросил вызвать "скорую помощь" (у них в квартире не было телефона, свет был отключён за неуплату). Я вызвал "скорую помощь" и зашёл к соседям, чтобы сказать об этом и посмотреть, кому понадобилась помощь. Я опасался человека, напавшего на меня.

Однако я увидел, что на диване лежит совершенно незнакомый человек, которого я впервые увидел. Мне показали его рану на животе. Я предложил, чтобы содержатели притона поудобней уложили своего собутыльника - он лежал ниже подушки, ноги свешивались на пол. Никто не подошёл к потерпевшему, что вызвало у меня подозрения, но я отнёс их равнодушие на пьяное состояние и сам, упершись бедром в диван, подтянул потерпевшего вверх на подушку.

Приехавшая "скорая" констатировала смерть. Следом появились сотрудники милиции. И тут один из участников пьянки указал им на меня и сказал: "Это он убил, смотрите, весь в крови". У меня, действительно, была испачкана кровью правая штанина на бедре, в том месте, где я соприкасался с диваном, и испачкан кровью правый рукав - ведь я просовывал руку под потерпевшего, когда подтягивал его на подушку. Меня буквально обуял ужас. Я понял, куда я вляпался, тем более, что у меня дома лежал нож, испачканный кровью, который я использовал при самообороне и, не чувствуя никакой вины, не спрятал, а просто выбросил в мусорное ведро.

Меня сразу арестовали. Я объяснял следователю, что на моей одежде действительно кровь потерпевшего, поскольку я оказывал ему помощь. Но на ноже кровь совершенно другого человека.

Мне не поверили, однако я утешал себя мыслью, что разберутся и отпустят. Была создана следственная группа из трёх человек. Но дело как будто застопорилось. Потом неожиданно, месяц спустя, следственную группу расформировали, и дело передали следователю Лавровой. Она взялась за дело прытко. 20 марта прошлого года был проведён осмотр предметов, изъятых у меня при обыске. В протоколе было отмечено, что на лезвии ножа имеются пятна в виде мазков бурого цвета. На следующий день Лаврова выносит постановление о назначении судебной медэкспертизы о принадлежности крови, обнаруженной на ноже. Все эти очевидные и необходимые мероприятия, то бишь следственные действия, проводятся спустя месяц после событий. Это при том, что из протокола осмотра места происшествия явствует, что в моей квартире нашли нож, лезвие которого "выпачкано веществом бурого цвета".

Протокол осмотра составляли 25 февраля. Почему же следственная группа из трёх следователей прокуратуры сразу не назначила экспертизу хотя бы по групповой принадлежности крови на ноже? Почему, когда подозреваемый утверждает, что ударил ножом другого человека?

Я могу предположить, что нож на экспертизу всё-таки отправили, но результаты экспертизы не подтверждали версию следствия и были аннулированы, а идти на прямой подлог следственная группа не решалась. Тогда группу расформировали, дело передали Лавровой, у которой всё пошло "успешнее".

Экспертиза устанавливает, что кровь на лезвии моего ножа принадлежит потерпевшему. Экспертиза по образцам крови, обнаруженной в моей квартире, показывает, что обнаружена кровь потерпевшего, т.е. человека с 3-й группой крови.

Я опять настаиваю на том, что не убивал потерпевшего, требую проведения молекулярно-генетической экспертизы, объявляю голодовку. Мне вначале отказывают, но потом вдруг соглашаются, проводят экспертизу в бюро при Минздраве, и эксперт Кочеткова даёт заключение, что кровь на лезвии ножа принадлежит потерпевшему.

Я, конечно, был ошеломлён, так как уповал на эту экспертизу и был уверен, что она подтвердит мою правоту, Меня, правда, настораживало то, что нож после этой экспертизы оказался чистым, без единого пятнышка крови, как будто кровь специально удалили, чтобы, что называется, замести следы. Но как оспорить результаты экспертизы?

1 ноября 2007 года состоялся суд, и мне дали 8 лет лишения свободы. Обвинение запрашивало 13 лет, но суд, учитывая "исключительно положительные характеристики", проявил ко мне милость. Это был для меня второй удар невероятной силы. Потому что, если бы я и убил потерпевшего, то сделал это после того как он, потерпевший, ворвался в мою квартиру и стал меня душить. Кроме того, потерпевший ранее шесть раз привлекался к уголовной ответственности, лежал на излечении в психиатрической больнице МоБП N5 (неоднократно) и характеризовался из больницы как человек злобный, агрессивный, подверженный алкогольному психозу. На момент события потерпевший находился в состоянии сильного алкогольного опьянения.