Слова в истории. Великие личности и знаменательные события - Айзек Азимов

До Запада доходили явно искаженные слухи об этой церемонии. В них говорилось о домах, которые сносились, чтобы дать дорогу повозке, и о тысячах людей, добровольно бросающихся под ее колеса, не боясь и даже стремясь погибнуть в давке. Имя статуи в английском языке закрепилось в искаженном варианте — Джаггернаут, и с тех пор оно означает непреодолимую силу, которая требует слепого повиновения, а часто — и разрушений любых чужеродных символов.

ДЖЕНТЛЬМЕН

В древности человек ощущал себя частью одного большого целого — своей семьи. Его круг общения ограничивался семьей, тем более что в то время семьи были значительно многочисленнее, чем у нас сейчас. Они включали в себя кучу ближних и дальних родственников, часто объединенных одним именем. Такую «расширенную» семью можно было бы назвать кланом. Это слово заимствовано из кельтского языка и в нашем представлении чаще всего ассоциируется с Шотландией.

В Древнем Риме подобную большую семью называли генсом, и, кстати, корень «-ген-» связан с понятиями рождения и воспроизводства, доказательством чему могут служить такие слова, как «гениталии», «генетика», «евгеника» и др.

Естественно, римляне (как любая другая группа людей) были уверены, что члены их собственного и родственных генсов стоят на более высокой ступени развития, чем все остальные народы мира. Они считали себя и членов родственных генсов gentle, то есть благородными от рождения. Таким образом, джентльмен — это человек благородного происхождения.

От человека благородного происхождения ожидают хороших, изысканных манер, а поэтому слово «джентльмен» стало употребляться по отношению к человеку вежливому, благородному, внимательному к другим. По крайней мере, в США это слово имеет сейчас только такое значение. В Великобритании, где чувство семьи все еще очень сильно, человек может быть отвратительным негодяем и при этом оставаться джентльменом, то есть человеком, принадлежащим к дворянству.

ДЖЕРРИМАНДРА

В представительской демократии, каковой являются Соединенные Штаты, законодатели избираются народным голосованием. В идеале каждый законодатель представляет интересы большинства населения своего избирательного округа. Естественно, всегда существует в органе власти меньшинство, но, будучи меньшинством в одном округе, оно может стать большинством в другом. В целом по стране выбранными во власть оказываются люди самых разных взглядов, и это, вероятно, является выражением всего разнообразия взглядов в обществе.

Однако политики, оставаясь обычными людьми, делают все, что только могут, чтобы повысить шансы на собственное избрание. Например, предположим, что штат разделен на сотню округов таким образом, что концентрация представителей оппозиции чуть-чуть меньше концентрации представителей правящей партии. Это означает, что правящая партия победит в каждом округе, и, даже набрав 10 процентов голосов, оппозиция не получит в законодательном органе ни одного места.

Представителем вот этой самой оппозиции и был демократ Элридж Джерри из Массачусетса. Он три раза баллотировался на пост губернатора и все время проигрывал, потому что в штате большинство принадлежало оппозиционным федералистам. Наконец, в 1810 г. он победил и сразу же начал перекраивать избирательные округа, чтобы дать демократам как можно больше власти в законодательных органах Массачусетса. Чтобы обеспечить перевес демократов над федералистами, ему пришлось придать нескольким округам самую причудливую форму.

Один округ получился очень вытянутым в длину и с извилистыми границами. Как-то Гилберт Стюарт (автор нескольких известных портретов Джорджа Вашингтона) сказал редактору одной из газет, что округ по форме напоминает ему саламандру. «Саламандру? — ехидно переспросил редактор. — Скорее уж джерримандру». С тех пор это слово вопию в обиход. То gerrymander означает «намеренно изменять границы округа, чтобы обеспечить перевес одной партии над другой». Это — единственное, благодаря чему Джерри вошел в историю, хотя он находился и среди подписавших Декларацию независимости и даже был вице-президентом США.

ДЖИМ КРОУ

В печальной истории американских негров есть и свои светлые страницы. Многие люди, которые были убеждены, что негры — люди второго сорта, тем не менее вполне терпимо относились к ним (при условии, что темнокожие «знали свое место») и даже находили удовольствие в их песнях и танцах. Действительно, еще в XIX в. белые представители индустрии развлечений поняли, что могут стать гораздо более популярными, если начать гримироваться под негров и исполнять музыку в негритянском стиле. «Шоу менестрелей», основанные на песнях и танцах рабов в исполнении белых с раскрашенными в черный цвет лицами, приобрели необычайную популярность.

Первым в этом жанре стал выступать Томас Дартмут Райс, и в 1835 г. в Вашингтоне он исполнил комическую песню и танец с преувеличенным негритянским акцентом и уморительными гримасами. Припев песни был таков:

Прыг-скок, прыг-скок,Нашим пляскам выпал срок,Колесом хожу кругом яИ верчусь, как Джимми Кроу.

Джим Кроу — Джим Ворона — это явная ассоциация с неграми из-за черных перьев этой птицы.

Среди негров нашлись такие, кто обиделся на это прозвище и на то, что белые находили удовольствие в том, чтобы пародировать их. К тому же фраза «колесом хожу кругом» напоминала о тех предателях, которые, наслушавшись свободолюбивых речей рабов, разворачивались потом и бежали доложить о них господам.

Таким образом, Джим Кроу стал ассоциироваться со всем, что даже после отмены рабства мешало неграм изменить свою трудную, полную невзгод жизнь. Машины и поезда, в которых ездили только негры, назывались поездами Джима Кроу. Все законы и предписания, которые ставили барьер между неграми и белыми, причем негры оказывались в положении людей второго сорта, были законами Джима Кроу.

К середине XX в. общество в Соединенных Штатах созрело до окончательной отмены Джима Кроу.

ДЖИНГО

Прежде всего, «jingo» — это слово-паразит, которое в английском языке, как и некоторые другие, начинающиеся с j («дж»), используется, когда человек хочет эмоционально выразить свою мысль, но не желает употреблять ругательство. Поэтому он говорит «джинго».

Давайте мысленно вернемся в 1878 г., имея в виду это пояснение. Российская империя в течение четырех веков вела завоевательную политику, и теперь ее давление ощущалось сразу в двух направлениях: на юге Азии и на юге Европы. В Азии она неуклонно поглощала неосвоенные, практически первобытные территории к западу от Китая, и теперь русская армия находилась в какой-то паре сотен миль от северной границы Индии.

В Европе же взоры России обратились на юго-запад, и на то были веские основания. Российские порты на Черном море были абсолютно бесполезны, пока Турция держала в своих руках ключи от Константинополя, контролируя узкие проливы, соединяющие Черное море со Средиземным. Россия стремилась взять верх над Турцией и контролировать Константинополь.

В этом России помогло широкомасштабное выступление славянских народов на Балканском полуострове, которые находились под игом Турции (см.: Балканизировать). Объявив себя защитницей славян, Россия в 1877 г. начала войну с Турцией и победила ее.

Великобритания была в ярости. Россия начала угрожать Индии в Азии и только что построенному Суэцкому каналу на Ближнем Востоке. Европу охватила военная лихорадка, и в Константинополь были направлены британские военные корабли. Везде стали популярны следующие стишки:

Мы не хотим войны,Но если надо,То, черт возьми,Найдутся корабли и людиИ смело мы пойдем в поход.

(Естественно, вместо «черт возьми» — в то время выражения совершенно неприличного — в этих стихах было употреблено «джинго».)

В 1878 г. британцы вынудили русских отдать почти все свои недавние завоевания и тем самым спасли Турцию и Константинополь. Более того, они сделали это, не ведя военных действий. Но с тех пор в английском языке джинго — это тот, кто всегда готов к войне и рвется в бой.

ДЖОН БУЛЬ

Очень трудно думать о стране как о некоей абстрактной группе людей, живущей на определенной территории, особенно если ты хорошо знаком с историей и традициями этой страны и любишь их. Гораздо легче думать о стране как об отдельном человеке, пусть и воображаемом.

Так, иногда мы думаем о Великобритании как о Британии, а о США как о Колумбии, символами которых являются прекрасные женщины.

Также могут использоваться и более реалистические символы — мужчины. В 1712 г. шотландский врач Джон Арбутнот написал политический памфлет, действующие лица которого должны были представлять собой типичных представителей различных национальностей. Англичан представлял некий Джон Буль. У него было самое распространенное в Англии имя — Джон, а фамилия символизировала силу[24]. Французов представлял Луи Бабун. Его имя напоминало о Людовике XIV, который был королем Франции целых шестьдесят шесть лет.