Сталин и разведка - Игорь Дамаскин

18. Принять с тем, чтобы а) ответственных назначений не давать никому».

Таким образом, в связи с объявленной ВЦИК 4 ноября амнистией, 7 ноября были амнистированы Е.И. Исаев, Н.Н. Доможиров и Ю.И. Григорьев. В этот же день Б.И. Кузнецова и А.К. Малышева освободили под подписку о возвращении к месту службы. Наспех состряпанное дело «Полевого штаба» лопнуло.

Вот что по этому эпизоду пишет Троцкий: «Оба они (Вацетис и Каменев С.С.) были полковниками Генерального штаба старой царской армии… Вацетис был упрямее, своенравнее и поддавался несомненно влиянию враждебных революции элементов… К Вацетису, который официально осудил его вмешательство и стратегию, Сталин относился с ненавистью и ждал случая, чтобы отомстить ему… Но тут ввязался эпизод, смысл которого остается не вполне ясным для меня и сейчас: Вацетис оказался арестован по подозрению в измене.

8 июля я получил на Южном фронте в Козлове шифрованную телеграмму о том, что изобличенный в предательстве и сознавшийся офицер дал показания, будто бы Вацетис знал о военном заговоре… За спиной Дзержинского в этом деле стоял видимо Сталин. Так как Вацетис был вскоре освобожден и впоследствии стал профессором Военной академии, то, я полагаю, осведомленность его о заговоре была весьма сомнительной. Весьма вероятно, что… он вел неосторожные беседы с близкими к нему офицерами… Вполне допустимо, однако, что в аресте Вацетиса играл роль Сталин, который таким образом мстил ему за некоторые старые обиды… Вацетиса вскоре освободили. Но отношения в Политбюро напряглись: за эпизодом ареста явно чувствовалась интрига… Сталин… взял реванш».

Однако если Павлуновский (в 1937 году он и сам пал жертвой репрессий) и не смог довести дело до конца, то это не означало, что причастность бывших офицеров Генерального штаба, занимавших руководящие должности в Красной армии, во всех случаях была мнимой. Для того, чтобы разобраться в ситуации и провести чистку разведорганов от ненадежных элементов и военспецов, была создана специальная комиссия. ЦК РКП(б) принял решение окончательно превратить разведку в классовый орган, доверив дело ее организации и ведения только членам партии.

В приказе Реввоенсовета Республики № 1484 говорилось: «С 15 сентября 1919 года Институт Консульства при Регистрационном Управлении АВСР упраздняется. Личный состав передается в распоряжение Полевого штаба для немедленного назначения на фронт». Теперь бывшие офицеры должны были доказывать преданность новой власти в боях со своими прежними коллегами и однокашниками.

Через неделю после этого приказа Московская ЧК арестовала бывшего старшего консультанта Региструпра, бывшего капитана Генштаба Вольдемара Зиверта.

Прошла чистка и на курсах разведки. Пятьдесят процентов курсантов, не отвечавших политическим требованиям, были исключены и отправлены на фронт. Люди требовались и там. Ведь это был «незабываемый 1919-й»! Провели чистку и в периферийных органах; ненадежные элементы были убраны и из агентурной сети.

В разведку стали направлять «пролетарский элемент», не всегда грамотный, не всегда надежный с профессиональной точки зрения, но в подавляющем большинстве преданный партии и советской власти.

На руководящую разведывательную работу за рубежом назначались, как правило, только члены РКП(б) с опытом подпольной работы. Рядовыми разведчиками в большинстве случаев становились молодые 20—30-тилетние фронтовики, чаще всего холостые.

Интересна географическая карта происхождения военных разведчиков 1920—1930-х годов. Большинство из них были выходцами из Прибалтики, Бессарабии, Польши, Галиции. По национальному составу: латыши, эстонцы, поляки и, конечно же, в значительном количестве евреи. Из одного лишь крошечного галицийского городка Подволочиска вышло шестеро известных разведчиков (в числе которых были и два предателя — Вальтер Кривицкий и Игнатий Рейсс-Порецкий).

Бывшие военнопленные, в основном из австро-венгерской армии, принявшие участие в Гражданской войне на стороне большевиков, также служили пополнением советской разведки как военной, так и внешней.

И, наконец, надежным резервом кадров разведки стали коммунисты, выделяемые компартиями зарубежных стран из числа членов нелегальных военных аппаратов. Для их вербовки широко использовались эмиссары Коминтерна, одновременно работавшие на советскую разведку. Особенно успешно массовые вербовки происходили летом 1920 года во время наступления Красной армии на Варшаву. За короткий срок в странах Европы к работе на разведку были привлечены сотни молодых людей, жаждущих и ждущих мировой революции.

В новом «Положении» о Региструпре его задачи определялись как «выяснение военных, политических, дипломатических и экономических планов, намерений стран, враждебно действующих против Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и нейтральных государств, а также их отдельных групп и классов, могущих нанести тот или иной вред Республике…»

Непрерывно менялись руководящие работники военной разведки. С ноября 1918 года на этом посту перебывали С.И. Аралов (11.1918-06.1919), С.И. Гусев (07.1919-12.1919), Г.Л. Пятаков (01.1920-02.1920) В.Х. Ауссем (02.1920-07.1920), Я.Д. Ленцман (07.1920-04.1921), А.Я. Зейбот (04.1921-03.1924), пока, наконец, не пришел Ян Карлович Берзин (03.1924-04.1935 и 06.1937— 08.1937). О руководителях менее высокого ранга, которых и перечесть трудно, нечего и говорить.

Более половины руководителей в этот период были латышами, причем занимали они все ключевые посты.

Некоторых из них Сталин и не знал, но вот с Владимиром Христиановичем Ауссемом у него произошел конфликт. Сталин, будучи членом РВСР и РВС Юго-Западного фронта, отозвал в действующую армию начальника Региструпра фронта Фрица Матвеевича Маркуса. Недовольный действиями Сталина, но не имея возможности бороться с ним, Ауссем подал рапорт об отставке, и 11 августа 1920 года его направили в распоряжение члена РВСР Д.И. Курского. Его дальнейшая судьба необычна. Он побывал на ответственных должностях, был полпредом в Австрии и Германии, торгпредом в Турции. В 1927 году Ауссем был исключен из партии за оппозиционную деятельность. С 1929 года — в многочисленных ссылках. В 1937 году ушел в тайгу и не вернулся.

Ауссем, несмотря на краткость пребывания на руководящем посту, пытался организовать «глубокую разведку в странах Западной Европы, Японии и Америки, которые рассматриваются как потенциальные противники…» Он не сомневался, что противник постарается широко использовать русскую эмиграцию. «Заграничная тайная разведка, — писал он, — требует большого политического кругозора, знания языков и местных условий, для чего достаточно 10—20 человек из старой (дореволюционной) русской эмиграции, которым можно доверить связи Коминтерна». В резолюции на докладе Ауссема сказано: «Тов. Ауссему необходимо помочь людьми, знающими тамошние условия и языки».

В 1920 году военная разведка имела задание действовать в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии, Турции, Азербайджане, Армении, Персии, Афганистане и Японии. К концу года она практически успешно работала в 15 иностранных государствах. Среди ее достижений можно отметить то, что во время Гражданской войны она имела агентов в штабах армий Колчака и Врангеля, а во время советско-польской войны — в штабе армии белополяков. Имелась агентура в штабах, правительственных кругах и контрразведке Эстонии, были получены планы выступления Латвии и Эстонии против Советской России и сведения о подписании секретных договоров Венгрии с Францией, направленных против РСФСР.

Летом того же года по решению РВСР был учрежден институт военных атташе при полномочных представителях РСФСР в странах, с которыми были заключены мирные договоры и установлены дипломатические отношения. Военные атташе должны были изучать вооруженные силы по доступным им открытым источникам и через агентуру. Если же военный атташе был беспартийный, то агентурой ведал его помощник из числа партийных работников.

Успехи военных атташе и резидентов порой были поразительны. Например, помощник военного атташе в Литве ВТ. Ромм, бывший одновременно окружным резидентом по Литве, Польше и Германии, в паре с другим окружным резидентом, работавшим под псевдонимом Бобров, уже к концу 1920 года организовали 14 резидентур: 4 в Дании, по 2 в Варшаве, Вильно и Мемеле, по одной в Познани, Гродно, Белостоке. Они получали информацию по северо-восточной Польше, Восточной Пруссии и Литве, важнейшим железнодорожным узлам и морским портам.

Несколько слов о судьбах военных агентов (атташе) и резидентов, которые к Октябрю 1917 года находились на своих зарубежных постах. Большинство из них, как было сказано выше, уже в начале 1918 года перешли на положение эмигрантов. Некоторые продолжали сотрудничество, но не с советским правительством, а с формированиями, созданными на окраинах России, как, например, ВСЮР («Вооруженные силы Юга России») — детищем Деникина и Врангеля. При ВСЮР было и «правительство» (возглавлявшееся с 30.12.1919 по 8.02.1920 года генералом Лукомским), и Генеральный штаб, и собственный Военный агент в Италии. 9 января 1920 года он направил свой рапорт в «Генеральный штаб» Добровольческой армии «Деятельность украинских представителей в Италии». Документ, точнее его копия, видимо, был перехвачен советской разведкой. К сожалению, мне случайно попал в руки только первый лист этого рапорта, но он интересен как по форме, так и по содержанию: