Служители Зла - Степан Ставрогин

– За ваше здоровье, – приветствовал их Микаловичюс и опрокинул в рот рюмку коньяка. – Если бы вы видели за последние двадцать четыре часа столько же трупов, сколько их видел я, то тоже прибегли бы к помощи коньяка.

– Трое мужчин и обе женщины мертвы? – поинтересовался инспектор.

Доктор Микаловичюс удивленно воззрился на него.

– Мертвее некуда, – ответил он. – Мотивы этих преступлений мне непонятны, я не представляю, как трупы смогли исчезнуть из морга. Может быть, это подростки позволили себе такую шутку и украли трупы?

– Конечно, конечно, а потом перегрызли друг другу глотки в парке. Да вы сами в это не верите, доктор, – промолвил Андрей. – Этот случай не для медицины, а для парапсихологии. Я предлагаю дежурство в морге. Мы все пробудем там целую ночь. Нам понадобятся серебряные ножи или, еще лучше, револьвер с серебряными пулями. Вот мы и посмотрим, что произойдет.

Доктор Микаловичюс засмеялся.

– И это с вами часто случается? – начал он подкалывать Андрея. – Я могу порекомендовать вам хорошего психиатра. Если вы сейчас к нему отправитесь, то, может быть, вам удастся избежать смирительной рубашки. А не поискать ли вам скелеты в наших шкафах, а?

С этими словами он стукнул рукой по платяному шкафу.

Шкаф ответил гулким эхом. Затем его дверцы со скрипом растворились, и к ногам присутствующих выпал полуобнаженный и полуобглоданный труп сестры Софии.

Две или три секунды доктор смотрел на нее, потом истерически расхохотался.

Для него пришлось вызывать карету «скорой помощи».

Розыск подростков, в ужасе бежавших из парка, ничего не дал. Полицейские безуспешно прочесали всю местность. Резо Кивилиани, имевшему связи с местным преступным миром, повезло больше. Миркус, державший в руках весь преступный мир порта, сообщил ему, что предводителя шайки хулиганов зовут Ури Валпис.

Миркус обещал тут же позвонить Резо в «Ройял кроун», как только парень вновь объявится. Инспектор Райманис забрал у Андрея, Резо и Аллы паспорта и запретил покидать город без соответствующего разрешения. Вечером они намеревались встретиться в комиссариате и провести ночь в морге.

Сразу после обеда позвонил Миркус. Он сказал, что Ури объявился в одном портовом кабачке. Один из друзей покажет его Резо.

Они снова сели в «БМВ» и помчались в порт. Машина вписывалась в тесные извилистые переулочки рыбачьего городка, как новый «роллс-ройс» в кладбище автомобилей. Перед забегаловкой, размещавшейся в сером покосившемся доме, Резо Кивилиани припарковался.

Грузин был очень внимателен к стройной и серьезной Алле Бойко и помог ей выйти из машины. Андрей тоже вышел из машины и с удовольствием потянулся.

Перед входом в заведение, засунув руки в карманы, стояли несколько мужчин в толстых свитерах и кепках и неодобрительно поглядывали на вновь прибывших. Когда те скрылись в баре, они окружили «БМВ», громко споря о его мощности, скорости и количестве требуемого бензина.

В помещении было накурено, а окна специально закрыты, чтобы сохранился запах. Над стойкой висело чучело огромной меч-рыбы. Хозяин с засученными рукавами, обнажавшими волосатые, покрытые татуировкой руки, споласкивал стаканы. За столами сидели только пятеро гостей. Какая-то замученная жизнью и потасканная женщина бросала деньги в музыкальный автомат.

Резо Кивилиани подошел к стойке.

– Ури Валпис? – требовательно спросил он.

Хозяин указал подбородком на угловой столик.

Там сидел мускулистый брюнет в черной кожаной куртке. Он тяжело навалился на шаткий стол, волосы беспорядочно свесились со лба, а его мутные глаза свидетельствовали о чрезмерном количестве употребленных спиртных напитков.

Андрей, Резо и Алла подсели к парню. Андрей заказал бутылку «Абсолюта» и четыре стакана. Ури Валпис непонимающе уставился на них.

– Что вам надо? – с трудом ворочая языком, произнес он. – Я не говорить по-русски. Я хочу быть один. Я должен напиться до беспамятства.

– До чего же им удобно жить на этом белом свете, – улыбнулся Резо. – Чуть какой неудобный вопросик, и сразу же: я не говорить по-русски. Кеша, а ты по фени ботаешь?

– Ч-чего? – ошеломленный, спросил Ури.

Официант принес заказ и тактично удалился.

– Халява, плиз, – сказал Резо, указав рукой на наполненные стаканы.

Ури нетвердой рукой взял стакан с водкой и понес его ко рту.

– Что произошло вчера ночью в парке? – спросил Андрей.

Ури Валпис так испугался, что даже расплескал свой стакан.

– Что? Что? – переспросил он, заикаясь от страха.

– Ты все прекрасно понял, Ури, – сказал Андрей. – Полиция ищет тебя, как иголку в стоге сена. Но нам-то искать тебя не надо. От нас ты никуда не денешься.

Ури только качал головой, внимательно рассматривая лужицу на столе.

– Сумасшедшие, – пробормотал он. – Все сумасшедшие. Мой серебряный ножик пропал. Я и других предупредил, чтобы молчали. Если мы расскажем, что в действительности случилось, нам все равно никто не поверит, и мы окажемся за решеткой, как убийцы.

– Но нам-то ты можешь рассказать все как есть, Ури, – вступила в разговор Алла. – Мы же прекрасно знаем, что убившие ваших ребят мужчина и женщина были мертвы задолго до того, как вы на них напали.

Ури потянулся за бутылкой и налил себе полный стакан. Андрей наполнил остальные. Все выпили, Ури снова налил себе и горько усмехнулся.

– Мы… напали? – спросил он. – Эй вы слышите? Мы на них напали!

В этот момент в бар вошли пять молодых людей в черных кожаных куртках. Они осмотрелись и подошли к столику Ури.

– Что это за типы, Ури? – поинтересовался один из них.

– Это чересчур любопытные фраера, которые нарываются на драку, – ответил Ури Валпис. – Проклятые «руссо туристо»! Покажем им «облико морале»!

Он схватил бутылку и хотел ударить Андрея по голове, но майор опередил его. Он вывернул Ури кисть и резко ударил в лицо, затем быстро отпрыгнул, схватил легкий столик и швырнул его в остальных.

Трое упали. Один из парней вынул финку.

– Ах, вот как, сявка, – лениво проговорил Резо Кивилиани и извлек свой широкий с зазубринами тесак «а-ля Рэмбо». – Подходи, не стесняйся! Ты не смотри, он только с виду железный, на самом деле он мягкий, как губка, пьет кровушку взапой. Я порезал им многих отчаянных парней в солнечном Тбилисо и особенно в Сухуми.

Затем в левой его руке появился тонкий и узкий обоюдоострый стилет.

– Никакой мокрухи! – предупредил его Андрей, становясь в дзюдоистскую стойку.

– Замётано. Мы их распишем, как икону Богоматери.