Настоящее прошлое. Крушение империи - Злотников Роман

По срокам поездка у нас выпала на Рождество и Новый год. Выпустили же нас впятером – я с любимой, дедуся, мама и Аленкин папа. В полном составе выехать не разрешили.

Изабель встретила нас на лимузине в аэропорту Шарль-де-Голль и отвезла на виллу к матери. Ну, то есть, вернее, ее друга – мсье Жерара. Они с мамой жили там все вместе. Сам он в этот момент находился в отъезде по делам бизнеса, но к выходным должен был вернуться.

Десять дней пролетели незаметно. Мы гуляли по Парижу – площадь Звезды с Триумфальной аркой, Елисейские Поля, улица Риволи, Лувр, Эйфелева башня, Монмартр, Гран-Бульвары, Опера Гарнье. В прошлой жизни мы с Аленкой были в Париже несколько раз. Первый – всей семьей. Остановились в небольшом отельчике, уровня три звезды плюс, в квартале от Гран-Бульваров, и целыми днями пропадали на экскурсиях. Кроме самого Парижа побывали в Версале, Фонтенбло, Шантийи, Шенансо, Амбуазе. Ну и, конечно, свозили детей в местный Диснейленд. А на лестнице, ведущей к базилике Санкре-кер, Аленку с дочей пытались развести какие-то негры, нахально навязав им на руки фенечки и начав агрессивно требовать денег. Я их шуганул, и они убежали, обозвав меня расистом… Так что во время этих прогулок я еще слегка и поностальгировал. О прошлом. И Изабель это заметила.

– Рома, а ты уже когда-то был в Париже? Ну, кроме как на том марафоне.

– Я? Нет, конечно! А что?

– Ну-у-у… мы сейчас ходим по тем местам, где ты в прошлый раз не был, все удивляются и восхищаются, а у тебя такой вид, что ты уже здесь бывал и сейчас вспоминаешь.

Я напрягся. Блин, этого мне еще не хватало…

– Дело в том, что это правда, – с этими словами я уверенно улыбнулся. – Я много читал про ваш прекрасный город. Смотрел фотографии. Ведь Хемингуэй написал, что, увидев Париж, можно уже и умирать… Так что я с ним действительно знаком. И у меня такое чувство, как будто я на самом деле гулял по его улицам. Потому что сейчас узнаю уже виденное. Кусками, конечно… причем наиболее известными, но-о-о… у меня хорошее воображение. Я же писатель! Так что… Ха! А вон там, за поворотом, должно быть кабаре «Лапин Ажиль», в котором любили бывать Пикассо, Поль Верлен, Ренуар! Точно – вот оно!

О деле мы с мсье Жераром поговорили на следующий день после его возвращения из поездки. Как выяснилось, он летал в США. И поездка оказалась для него не слишком удачной. Так что вернулся он не в духе. Но на следующий день слегка оттаял.

Узнав о планах товарищей «наверху» на серию, он слегка поморщился.

– Понимаешь, Роман, я не вижу за этим особенных перспектив. После того как СССР ввел войска в Афганистан, отношение к вашей стране, в той среде, которой была бы интересна подобная серия, уж извини, изменилось в сторону негатива. Так что я просто не вижу у нее коммерческих перспектив, – начал он, после чего замолчал, некоторое время подумал, а потом задумчиво произнес: – Хотя-я-я… конкретно твою книгу я, пожалуй, могу и издать. У тебя в прошлом году была хорошая пресса. Да и на экране ты смотришься вполне фотогенично. А уж если сумеешь выиграть Парижский марафон в следующем году, то с продажами все может получиться очень неплохо. Но что касается всей серии… – он покачал головой.

Со знаменитым дедом Изабель мы встретились дважды. Один раз он пригласил нас пообедать в знаменитый ресторан «Жюль Верн», расположенный на втором этаже Эйфелевой башни (как цветисто выразился при этом маэстро Норден – «совершим путешествие от одной башни к другой»), а второй – устроил нам ужин на своей вилле в пригороде Парижа. Кроме того, он подарил всем по вещи из своей коллекции. Мужчинам достались роскошные свитера, а женщинам – брючные костюмы или комплекты из юбки и жакета. Причем не только присутствующим, а всем. То есть и тем членам семьи, которые остались дома. Правда, коллекция была прошлогодней, но сам факт обладания вещью из коллекции самого Пьера Нордена уже переводил нас в разряд небожителей, имеющих доступ к абсолютному эксклюзиву… Впрочем, наши женщины к таким «небожителям» были приобщены еще со времен моей прошлой поездки. Ну, когда я приволок Аленке чемодан от Изабель. Большая часть привезенных вещей, естественно, ни на кого, кроме нее, не налезла, но всякие там шарфики/шали/парео пошли по рукам практически сразу же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аленка с Изабель ходили все время вместе, как шерочка с машерочкой. И все время болтали. Я чувствую, за эти десять дней моя любимая очень сильно подтянула французский. Куда больше, чем я.

Еще одно событие, которое, кстати, возможно, окажет какое-то влияние на будущее, состоялось во время нашего посещения роскошного фирменного магазина Louis Vuitton на Елисейских Полях. Мама Изабель впечатлилась нашими советскими фибровыми чемоданами, обозвав их adorable vintage, и решила подарить нам новомодную продукцию всемирно известной марки, заявив, что более удобных чемоданов в мире нет и быть не может. И вот там я углядел одну вещь, которую уже давно искал. А именно – чемодан на колесиках!

Увы, нужной мне модели в продаже не оказалось. То есть колесики у чемодана были, а вот выдвижной алюминиевой ручки не имелось. Вместо нее к чемодану приспособили мягкую ременную петлю, за которую и предполагалось тянуть его за собой… Увидев, что я огорченно завис, мадемуазель Жорийяр тут же поинтересовалась, в чем у меня проблема, после чего мгновенно вытребовала управляющего, которому поставила задачу обеспечить «этому обаятельному молодому человеку» все, что он желает. Из дальнейшего разговора с управляющим выяснилось, что о такой модели чемодана, которую я хочу, он никогда не слышал. Даже вот эта модель, которая на колесиках, встала на производство не так давно и считалась самой современной. Потому как приделывать колесики к чемодану придумали вообще не французы, а американцы. Ну а Louis Vuitton просто не так давно выкупили у них патент. Так что мне пришлось довольствоваться имеющейся моделью… Но после покупки управляющий пригласил меня в кабинет, где попросил меня хотя бы наброском нарисовать, что именно я имел в виду. Ну я и нарисовал несколько вариантов выдвижных ручек для чемоданов. Как-никак художественная школа за плечами. Управляющий несколько минут разглядывал мои рисунки, после чего спросил меня, как со мной можно будет связаться, если мои наброски заинтересуют их фирму. Я сказал, что лучше всего это сделать через мадемуазель Жорийяр и ее дочь. На этом наше посещение магазина Louis Vuitton и закончилось.

А перед самым отъездом по психике советского человека был нанесен еще один удар. Мсье Жерар подарил нам визит в «Мулен Руж». Аленка все представление просидела пунцовая, но глазки при этом сверкали, что твои звезды. А уж какие она бросала на меня взгляды… Но, увы, ночевали мы в разных комнатах. Она – с папой, а я с дедом.

Возвращение в Москву было омрачено хреновой погодой, из-за которой нам пришлось почти сутки просидеть безвылазно в Шарль-де-Голле. Увы, в настоящее время самолеты не умели садиться при низкой облачности и уж тем более дожде. Так что по причине плохой погоды можно было зависнуть в аэропорту вылета на многие часы, а то и сутки. Выехать же из аэропорта было нельзя. Во-первых, у нас уже закончилась виза, так что нас бы просто никто не впустил обратно на территорию Франции, а во-вторых, у нас уже совсем не было денег. Все было спущено подчистую…

Предложение мсье Жерара дома никого не заинтересовало. Поэтому ни на Парижский марафон, ни куда-то еще я больше не поехал. Так что жизнь постепенно вошла в обычную колею – утренняя пробежка вдоль Невы, универ, легкая тренировка, три-четыре часа за пишущей машинкой. В феврале я выцыганил в военкомате направление на курсы подготовки водителей в ДОСААФ. Ну и установил кое-какие дополнительные контакты. Чтобы мне подтвердили ту самую приписку, которую дали еще дома. Ну его на хрен, эту войну… А в марте снова приехала Аленка, и мы с ней, кроме всего прочего, пробежались по кабинетам нашего факультета, где я представил ее как свою невесту и их будущую студентку, ненароком помянув, что по возвращении из армии собираюсь продолжить учебу именно в ее группе. Где бы и в каком бы университете или институте она ни находилась… А что – я гордость универа и факультета или как? Хотят меня и дальше видеть в своих рядах – пусть поспособствуют. В это время в универе как раз проходили «Дни открытых дверей», так что специально искать и договариваться о встрече ни с кем не потребовалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})