Безутешная вдова - Джордж Кокс

— Два дня — на что? — проворчал он. — Бекон обыскал контору и квартиру Брейди и камеру хранения. Наверняка отправил людей в таксопарки, чтобы выяснить, кто привозил к Брейди женщину в пальто из верблюжьей шерсти. Так что, мистер Мердок, займитесь-ка вы делом!

Мысли его продолжали путаться, пока он наконец не взял себя в руки и не приказал сам себе не валять дурака. Подойдя к телефону, попросил соединить с больницей. Сведения о состоянии Керри его обрадовали.

— С ним все будет хорошо, — заверил врач. — Если ничего не случится, завтра мы его выпишем, но до вечера — никаких посетителей.

— И нельзя с ним поговорить?

— Лучше не надо.

Кент повесил трубку, заметно успокоившись. Закурил, сел у окна и попытался привести в порядок накопившиеся факты. Только размышления его ни к чему не привели. Неожиданно кто-то потряс его за плечо. Обернувшись, он увидел стоявшего рядом Керби.

— Где бы нам поговорить? — спросил тот. — Для ленча не слишком рано?

Кент перекусить не отказался, и они спустились вниз, вышли на улицу и отправились в ближайший ресторанчик за углом, который не блистал отделкой, зато славился добротной и хорошо приготовленной едой. Народу было еще немного, так что едва они заняли угловой столик, тут же подошел официант. Мердок попросил бульон и сэндвичи, а Керби — фаршированную телятину и заливную осетрину. После этого он тут же перешел к делу.

Прежде всего Керби спросил, представляет ли Мердок, кто убил Брейди и надеется ли раскрыть это дело. На оба вопроса Кент ответил отрицательно.

— В одиночку этого никто и не сделает, — заметил Керби. — Разве что очень повезет. А вы возьмите меня в помощь. Я теперь, конечно, только частный сыщик, так что на поддержку властей рассчитывать не могу, но у меня за плечами немало лет работы в полиции, так что расследование убийства — это по моей части.

Кент согласно кивнул и придвинул свой бульон.

— Думаю, вдвоем у нас получится неплохо. Мне поможет мой былой опыт, да и действовать я теперь смогу без оглядки на начальство. Ну, а вы со своей карточкой прессы можете проникнуть куда угодно. Да и люди разговорчивее с газетчиком, чем с полицейским, даже бывшим.

Выложив это, Керби занялся своей телятиной: выжал на нее лимон и полил картошку кетчупом. Внимательно приглядываясь к нему, Мердок вспомнил все, что слышал про этого человека, и решил, что его впечатление то же: знающий, но самолюбивый человек, которого хорошо иметь союзником и не дай Бог — врагом.

Подняв на него глаза, Керби стал рассказывать о своей службе в полиции, прямо скажем, без ложной скромности, и наконец заявил:

— Не буду вас обманывать, утверждая, что горю желанием отомстить за старого друга. Мы были совсем не так близки — слишком во многом расходились во взглядах. Но все равно, он мне помог, когда я нуждался, он уступил мне половину конторы, притом бесплатно, пока я не раздобуду денег. Он рекомендовал меня клиентам при случае, и этого я никогда не забуду. Но я не буду врать, что только потому хочу заняться расследованием. Мне нужна реклама, поймите. Я надеюсь превратить наше бюро в небольшое, но процветающее агентство. Мне нравится эта работа. Вот и получается, что если вы занялись делом только в память о Томе, то я думаю и о собственной выгоде.

Откровенность произвела на Мердока впечатление. Он спросил:

— Иначе говоря, вы рассчитываете использовать меня в своих интересах?

— Если я окажусь полезен, вы в прессе не станете преувеличивать мои заслуги, но и замалчивать не будете. Вот почему я и предлагаю вам союз. Или лучше назвать это иначе? Ведь не со всем пойдешь в полицию, правда?

Мердок совершенно искренне согласился и пожаловался, что не знает, с чего начать. Но потом решил рассказать Керби про два обстоятельства, о которых тот ничего не знал, и начал с происшествия в квартире Тома.

Серо-зеленые глаза Керби широко раскрылись, он тихонько присвистнул.

— Черт побери, вас же просто могли подстрелить!

— Пожалуй, если бы я включил свет.

— Вот именно! Вы же застали его на месте преступления. И раз вы его увидели, ничего не оставалось, как вас убрать…

Покачав головой, он нахмурился.

— Но зачем вы пошли туда? Ведь полиция обыскала квартиру?

Кент сознался, что теперь понимает несостоятельность своей идеи, но тогда ему казалось, что полиция могла что-то проглядеть.

— А потом ко мне явилась парочка гостей, — продолжал он, — возможно, тех же самых, что напали на Салли Фишер и утащили сумочку.

Он подробно изложил, как все было, и слова Бекона насчет этих типов. Имен ему лейтенант не назвал, но они известны.

— Сегодня их выпустят под залог. Бекон надеется через них выйти на заказчика.

— Тут и я могу помочь, — заявил Керби, — узнать, кто они такие. У меня есть связи среди знающих людей. Да, точно, это может стать ниточкой…

Он опередил Мердока, когда официант принес счет.

— Не спорьте, — услышал Кент в ответ на свои протесты, — раз я в этом разговоре был заинтересован, то имею право вас угостить.

Положив на стол полтинник, Керби отодвинул стул.

— Если не найдете лучшего подхода, думайте об Олдерсонах, — посоветовал он. — Попытайтесь поработать изнутри — вы со всеми там знакомы. А понадобится помощь снаружи — предупредите меня.

Подмигнув, он добавил:

— С удовольствием займусь той блондинкой, как ее зовут, Рита? Просто куколка… Я зайду позднее и посмотрим, что нам удалось узнать. Ладно?

Оказалось, в фотостудии его опять ждали: Делани, завидев его в коридоре, крикнул, что в приемной какая-то женщина.

— Имени не назвала, сказала только, что вы ее друг.

Обойдя перегородку, отделявшую его кабинет, Кент увидел на стуле у окна миловидную женщину лет тридцати, вполне зрелую, но сохранившую свежий цвет лица и прекрасную фигуру. Женщина была в черном. Звали ее Элис, фамилию он не помнил — для него она всегда была дочерью Тома Брейди.

При его появлении она поднялась, протянув к нему руки. На мгновенье черные глаза наполнились слезами, но она постаралась их прогнать и даже выдавить из себя улыбку. Когда наконец заговорила, голос звучал напряженно, но спокойно — она сумела взять себя в руки.

— Здравствуй, Кент.

Мердок не знал, что сказать. В голове его мелькало множество мыслей, но таких пустых и неуместных, что он смог только откликнуться эхом:

— Здравствуй, Элис.

Огляделся и понял, что это малоподходящее место для разговора.

— Пойдем отсюда.

Взяв под руку, он поднялся с ней на лифте на пятый этаж, где был выгорожен целый ряд клетушек для репортеров, чтоб они могли спокойно обрабатывать свои заметки. Кабинет побольше предназначен был для автора передовиц, только тот им никогда не пользовался. Мердок убедился, что там свободно, и пропустил Элис вперед.

— Мне ночью позвонили, — сев на стул, Элис отвела глаза в сторону, словно избегая выражений сочувствия. — Из полиции.

Мердок тоже отвел глаза, все еще не находя нужных слов, но понимая, что должен это сделать. Наконец он признался:

— Не знаю, что и сказать.

— Понимаю, Кент. Пока слишком рано, да и не надо, я-то знаю, как вы к папе относились.

— Вы с кем-нибудь уже разговаривали?

— Только с папиным адвокатом. А потом решила повидаться с вами. Думала, расскажете, как это случилось.

Кент вздохнул, не зная, с чего начать, но потом собрался и рассказал ей все, что произошло, не упоминая о ночной стрельбе в квартире Тома Брейди. На вопрос Элис, знает ли полиция, кто убийца, вынужден был дать отрицательный ответ.

Тогда она достала из сумочки конверт.

— Папа заезжал к нам на сутки на обратном пути из Флориды. Но до этого написал оттуда письмо. Я его захватила в надежде, то оно может как-то помочь.

Взглянув на него, Элис закусила губу.

— Боюсь, все весьма неопределенно, он настаивал, что работа весьма конфиденциальная. Никаких подробностей там нет, но письмо дает общее представление о деле, которым он занимался, — папе так хотелось дать нам знать, что он ушел на покой.

— Он вам что-нибудь потом рассказывал?

— Только то, что это самое крупное и трудное дело в его практике, что он рассчитывает получить хорошие деньги, так что мы должны прикинуть, что нужно для дома.

Губы ее задрожали, поэтому, поспешно развернув листки, она стала их просматривать. Первый, видимо, посвященную семейным делам, оторвала, второй протянула Мердоку.

— Только не читайте это сейчас, — она встала. — Потом, когда будет время. Может, это ничего и не даст… Я буду в «Мерлтоне», Кент.

— Чем я могу помочь? — Мердок тоже встал. — Тело будет…

Печально улыбнувшись, она перебила.

— Этим займется адвокат.

— Поручите это мне.

— Я попрошу вас нести папин гроб.