Это и есть любовь? - Дженнифер Хейворд

– Как это здорово! – почти воскликнула Оливия. – В «Ле Сиель» я тоже участвовала в благотворительных проектах. Мне сильно этого не хватает.

– У нас есть программа помощи молодым женщинам-дизайнерам, пострадавшим от мужской агрессии. Если у тебя будет время, можешь присоединиться и к ней.

– С удовольствием. – Вдруг радость в ее глазах сменилась неуверенностью. – Но вы так близки с этими друзьями. Как мне себя вести, чтобы они поверили в наши отношения?

В голове Рокко мелькнула картинка того вечера: он прижимает полуголую Оливию к двери квартиры, а она жаждет еще и еще. Он ухмыльнулся:

– Веди себя как в тот раз. Как будто хочешь съесть меня. Как будто только и ждешь, как бы скорее оказаться со мной в постели. Ничего более убедительного и быть не может.

Оливия залилась пунцовым румянцем:

– Это будет нелегко. Теперь, когда я знаю, что ты за человек.

В ответ Рокко лишь хмыкнул и как ни в чем не бывало добавил:

– К счастью, разум не властен над феромонами. Так что уверен, ты отлично справишься.

Он видел, как крепко ее пальцы сжали стеклянный бокал. Главное в этой игре – не потерять контроль над собой. С Оливией Фицджеральд определенно нужно держать ухо востро. Вне всякого сомнения, она была ему самой подходящей партией из всех, что он встречал. А значит, либо он доведет до конца свой идеальный план, либо даст слабину и позволит ей пустить все под откос.

Глава 5

Оливия старалась не показывать своих истинных чувств, сидя с Рокко на борту его частного самолета. Они уже приближались к Манхэттену, и с каждым километром прошлое, от которого она так усердно пряталась, все сильнее завладевало ее мыслями.

Безымянный палец заметно потяжелел от обручального кольца с огромным белым бриллиантом. Его фотографию уже напечатали во всех мировых журналах после того, как папарацци запечатлели Рокко в эксклюзивном бутике на Виа делла Спига.

В каком-то смысле Оливия была готова ко всему этому. В ее багаже нашли место новые платья – все как одно от Марио Мазини. На голове красовалась элегантная прическа – наконец-то парикмахеры из Дома Монделли избавили ее от надоевших секущихся кончиков. Оливия знала, что выглядит потрясающе. Но это снаружи. В душе царил абсолютный хаос. Мнимый бойфренд с самого взлета не отрывался от работы. Уже семь часов его взгляд был устремлен в экран ноутбука.

Его крепкое атлетическое тело смотрелось вычурно в узком самолетном кресле. Оливкового цвета мускулы выглядывали из засученных рукавов. И точеные, всегда сосредоточенные черты лица. Все это заставляло Оливию почувствовать себя такой хрупкой и даже жалкой.

С того вечера в квартире он ни разу не притронулся к ней. Если не считать нескольких наигранных прикосновений на ужине с Алессандрой. Что уж говорить о поцелуях. Грустно признать, но ее тело реагировало на Рокко с полной отдачей. Вот только ему было все равно.

И все же, что с ним не так? Джованни беззаветно любил свою жену, отец Рокко души не чаял в своей. Почему же сам Рокко сторонился – или лучше сказать «боялся» – женщин? Возможно, одна из них нанесла ему рану, не зажившую с годами?

Размышления Оливии прервались, когда шасси самолета ударилось о посадочную полосу. Манхэттен встретил их зимним вечерним морозом. Они быстро сели в поданную машину, и водитель помчал их через центр в апартаменты семьи Монделли.

Интенсивная, пульсирующая энергия Нью-Йорка обвилась вокруг Оливии смертельно опасным удавом, буквально лишая ее возможности дышать. Она заметно нервничала, когда автомобиль вез их мимо снующих толп людей и сигналящих машин.

Когда-то она подпитывалась этой энергией. Тогда Нью-Йорк был ее любимым городом. А позже возненавидела за то, что он сделал с ней и с теми, кого она любила. Теперь же единственное чувство, которое вызывал в ней Нью-Йорк, – был страх.

Вот и сейчас она вышла из лимузина напротив эксклюзивной резиденции Монделли в Сентрал-Парк-Уэст, и сердце как будто сдавила чья-то ледяная рука. Чтобы не упасть на ватных ногах, пришлось даже опереться на дверь машины. Впрочем, в ту же секунду Рокко подхватил ее под локоть:

– Все хорошо?

Нет, все было плохо. Все всегда будет плохо, когда она будет возвращаться в этот город. Но сейчас нужно было взять себя в руки. Оливия глубоко вздохнула, заставила себя кивнуть и отошла от лимузина. Главное – не думать о Петре и не вспоминать последний вечер в Линкольн-центре.

Рокко продолжал держать ее под локоть, направляясь ко входу в роскошную резиденцию. Швейцар поднялся с ними на двадцатый этаж и, обратившись к Рокко по имени, пожелал хорошего вечера.

Апартаменты были стильно декорированы в карамельных и зеленых цветах. Оригинальную отделку рабочие заменили на красное дерево. Оливия следовала за Рокко по длинной, узкой террасе, выходящей в парк. Морозный воздух и холодные перила, за которые она крепко держалась, не позволяли потерять сознание и упасть.

– И все же, что с тобой? – вновь спросил Рокко. – Что в этом городе так удручает тебя? Ведь когда-то здесь случился твой триумф.

Искренний интерес в его глазах и несвойственная его голосу мягкость почти убедили Оливию, что ему и правда интересно. Но она помнила: с Рокко Монделли нельзя терять бдительность. Особенно сейчас, когда все козыри в этой странной игре были у него на руках.

– Просто неприятные воспоминания, – ответила наконец Оливия. – Я уже не та наивная юная девочка, которой деньги заслонили видение реальности.

Казалось, взгляд Рокко и впрямь полон участия.

– У всех есть неприятные воспоминания, Оливия. Главное не позволять им управлять собой.

– Это правда, – согласилась она, стараясь придать голосу хоть сколько-нибудь радости. – Меня ведут в шикарный ресторан, где я познакомлюсь с легендарным Бьянко. А вскоре я выпущу свою первую коллекцию. Чего еще желать от жизни?

Она повернулась и вошла внутрь. Первое, что бросилось ей в глаза, – во всей квартире, видимо, была всего одна спальня. Значит ли это, что им придется спать в одной кровати?

Оливия в отчаянии смотрела по сторонам. Может быть, где-то есть кушетка или диванчик.

– Нет, кровать только одна, – подтвердил ее опасения Рокко. – Прости, принцесса, но эта квартира покупалась не для развлечений.

«Только этого не хватало», – пронеслось в голове Оливии. Но в ту минуту она предпочла сосредоточиться на меньшем из зол. Впереди их ждал ужин, на который она так отчаянно не хотела идти. Взглянув на старые, тикающие на стене часы, Оливия похолодела. Через пятнадцать минут они должны были выйти.

Она моментально устремилась в ванную. К счастью, за время работы моделью она научилась полностью приводить себя в порядок за семь минут. Минуты три уйдет, чтоб поправить прическу, слегка помятую в полете. Но какое выбрать платье?