Швед, который исчез - Пер Валё

— Вы позволите присесть?

Он говорил по-английски. Мартин Бек кивнул.

— Я из полиции.

— Я тоже, — сказал Мартин Бек.

— Это я понял. Кофе?

Мартин Бек кивнул. Мужчина из полиции поднял два пальца, и практически мгновенно примчался официант с двумя чашечками. Венгры явно такой народ, который питает слабость к кофе.

— Кроме того, я понял, что вы находитесь здесь с заданием провести определенное расследование.

Мартин Бек ответил не сразу. Он тер основание носа и размышлял. Сейчас наступила та самая подходящая минута, чтобы заявить: ничего подобного, я здесь всего лишь в качестве туриста, но пытаюсь разыскать одного друга, с которым я бы с удовольствием встретился. Очевидно, от него ожидали что-нибудь именно в таком роде.

Казалось, Слука никуда не спешит. Он с явным наслаждением выпил свой двойной кофе-экспресс, не обращая внимание на то, сколько чашечек уже опорожнил до этого. Мартин Бек видел, как он пил кофе уже по меньшей мере трижды в течение одного дня. Он вел себя вежливо, сдержанно. Взгляд у него был приветливый, но весьма решительный.

Мартин Бек все еще размышлял. Да, верно, он полицейский, но насколько ему известно, нигде на свете нет законов, которые предписывали бы гражданам говорить полиции правду. К сожалению.

— Да, — сказал Мартин Бек, — верно.

— А не было бы более логичным в таком случае прежде всего обратиться к нам?

Мартин Бек предпочел не отвечать. После краткой паузы его собеседник развил свой вопрос.

— В том случае, если действительно случилось нечто такое, что требовало расследования.

— У меня нет никаких официальных полномочий.

— Нас никто ни о чем не предупреждал. У нас создалось всего лишь смутное впечатление. Другими словами, нам казалось, что кое-что случилось.

Мартин Бек сделал глоточек кофе, который оказался очень крепким. Похоже, разговор будет неприятнее, чем он ожидал вначале. Однако так или иначе, почему бы ему в гостиничном салоне не поставить на место полицейского, который даже не сделал попытки предъявить ему свое служебное удостоверение.

— И тем не менее полиция все же решила, что необходимо осмотреть багаж Альфа Матссона, — сказал он.

Это было замечание наобум, однако оно попало в цель.

— Об этом мне ничего не известно, — сухо произнес Слука. — Кстати, вы можете предъявить служебное удостоверение?

— А вы?

В карих глазах появилось новое выражение. Этот человек решительно не был невинным младенцем.

Слука полез в карман, достал бумажник. затем ловко и небрежно открыл его. Мартин Бек, не глядя на него, вытащил свой полицейский жетон, который он носил на колечке с ключами.

— Это недействительный документ, — сказал Слука. — Такие жетоны самого разнообразного вида у нас можно купить в магазине детских игрушек.

Замечание все же имело под собой какие-то основания, а Мартин Бек не испытывал желания ссориться по пустякам. Он вытащил служебное удостоверение.

— Пожалуйста. Мой паспорт у портье, в бюро регистрации.

Мужчина долго и внимательно разглядывал удостоверение. Возвращая его Мартину Беку, он спросил:

— Как долго вы намерены здесь задержаться?

— Моя виза действительна до конца месяца.

Впервые за время их разговора Слука улыбнулся. Искренней эту улыбку назвать было нельзя и трудно было определить, что она означает. Он допил кофе, застегнул пиджак и сказал:

— Я не стану препятствовать вам, хотя, естественно, мог бы это сделать. Если я правильно вас понял, ваше задание более или менее частного характера. Хочу надеяться, что оно и дальше будет иметь такой же характер, и при его выполнении вы не станете наносить ущерб интересам нашего государства или его отдельных граждан.

— Вы ведь всегда можете продолжать следить за мной.

Слука не ответил. Он смотрел холодно и неприязненно.

— Послушайте, что вы, собственно, имеете в виду? Чем вы здесь занимаетесь? — спросил он.

— А по вашему мнению, чем?

— Не знаю. Ведь ничего не случилось.

— Кроме того, что исчез человек.

— Кто это утверждает?

— Я.

— В таком случае вам следовало бы обратиться в соответствующее учреждение и потребовать, чтобы это дело расследовали обычным образом, — сухо заявил Слука.

Мартин Бек барабанил пальцами по столу.

— Этот человек, несмотря на все сомнения, исчез, — сказал он.

Его собеседник явно собрался уходить. Он сидел выпрямившись в кресле и держался правой рукой за поручень.

— Этим утверждением вы в действительности хотите сказать — насколько я вас понял, — что этот человек в последние четырнадцать дней не появлялся в гостинице. У него имеется разрешение на пребывание здесь, и он может свободно передвигаться по всей стране. В данный момент в стране около ста тысяч туристов, многие из них ночуют в палатках или в собственных автомобилях. Мужчина, которого вы разыскиваете, может быть в Дебрецене или Сегеде. Он мог отправиться на озеро Балатон: он ведь в отпуске и поехал искупаться.

— Альф Матссон приехал сюда не для того, чтобы искупаться.

— Неужели? Но ведь он приехал по туристической визе. Зачем же ему понадобилось исчезать, как вы сказали? Он, например, заказал место в самолете на обратный рейс?

Это был не такой уже и праздный вопрос. А тон, каким задал его собеседник, говорил о том, что он знает ответ. Слука встал.

— Секундочку, — сказал Мартин Бек. — Я бы хотел спросить вас кое о чем.

— Пожалуйста. Что вы хотите знать?

— Когда Альф Матссон ушел из гостиницы, он унес с собой ключ от номера. На следующий день этот ключ вернул полицейский в форме. Каким образом этот ключ попал в полицию?

Слука около пятнадцати секунд смотрел на него очень злым взглядом. Потом сказал:

— К сожалению, на этот вопрос я не могу дать вам ответ. До свидания.

Он быстро пересек вестибюль, остановился у гардероба, где получил свою зеленую шляпу с пером, и остался стоять со шляпой в руке, словно о чем-то размышлял. Потом повернулся и направился обратно к столику, за которым сидел Мартин Бек.

— Вот ваш паспорт. Прошу вас.

— Спасибо.

— Как видите, он находился не в бюро регистрации, как вы полагали. Вы сделали, как говорится, ложный вывод.

— Да, — сказал Мартин Бек.

Ему вовсе не казалось, что в этом есть что-то смешное. Слука стоял, возвышаясь над ним.

— Как вам кофе?

— Здесь его хорошо варят.

— Рад слышать.

Венгр сказал это таким тоном, словно в самом деле был рад. Мартин Бек поднял голову и посмотрел на него.

— Поймите, — добавил Слука, словно хотел объяснить, — у нас уже совершенно не происходят большие и драматические события; здесь все вовсе не так, как у вас, или в Лондоне, или в Нью-Йорке.

Это сочетание показалось ему несколько странным.

— Раньше таких дел у нас было по горло, — серьезно говорил Слука. — Теперь нам хочется жить спокойно и интересоваться другими вещами. Возможно, едой. Я, например, сегодня съел за завтраком четыре куска шпика и два яйца. А за обедом — уху и жареного карпа. И на десерт — яблочный штрудель.

Он немного помолчал, а потом задумчиво добавил:

— Дети, конечно, шпик не любят, они обычно едят, перед тем, как отправиться в школу, какао и булочку с маслом.

— Ага.

— Ну вот. А вечером я съем телячью отбивную с паприкой и рисом. Это тоже пойдет мне на пользу. Кстати, вы уже попробовали здесь уху?

— Нет.

Уху он ел уже в первый вечер, но подумал, что венгерской полиции нет до этого никакого дела.

— В таком случае вы должны отведать ее. Это что-то исключительное. Но еще лучше ее готовят у Матияша, это недалеко отсюда. Вам стоит заглянуть туда, почти все иностранцы туда ходят.

— В таком случае я зайду туда.

— Но я должен сказать вам, что знаю еще одно заведение, а у них уха еще лучше. Самая лучшая во всем Будапеште. Это такой маленький ресторанчик на улице Лайош наверху, на холме. Туристы туда забредают лишь изредка. Подобную уху можно отведать еще только в Сегеде.

— Ага.

Эта кулинарная лекция, очевидно, взбодрила Слуку. Казалось, он начинает испытывать какую-то тревогу. Каждую минуту он поглядывал на часы. Вероятно, размышлял о телячьей отбивной.

— Вы уже немного познакомились с Будапештом?

— Только немного. Красивый город.

— Ну? А в купальне «Палатинус» вы уже побывали?

— Нет.

— Вам обязательно нужно побывать там. Я подумал: что, если отправиться туда завтра. Вы не хотите составить мне компанию?

— Почему бы и нет?

Мартин Бек остался сидеть и размышлял об их разговоре. Разговор был неприятный и тревожный. Внезапная перемена в поведении Слуки в конце разговора уже не могла исправить впечатление. Мартин Бек чем дальше, тем сильнее чувствовал, что здесь что-то не так. И вместе с тем еще сильнее, чем когда-либо, понимал, насколько он бессилен.