Моя голубка - Айрис Джоансен

— Ну, думаю, в такие подробности лучше не вдаваться, — сухо заметила Лора. — Но я точно знаю, что в течение последних пяти лет он получал от частного детективного агентства подробный отчет о тебе каждую неделю.

— Пять лет? — Шина не верила своим ушам. Она и глазам-то своим верила с величайшим трудом, тем более трудно было поверить словам Лоры. — Но это совершенно невероятно!

Пожилая женщина пожала плечами.

— Возможно. Но если достаточно хорошо знать Рэнда Челлона, то не так уж невероятно. Я уже говорила, он всегда знает, чего хочет, и никогда не меняет своего решения. Тебе лучше знать это, если ты действительно хочешь понять его.

— Я должна подумать, — сказала Шина, задумчиво идя к двери. — Это все не имеет смысла. — Как сомнамбула она прошла мимо Лоры и направилась к лестнице. — Я должна подумать, — повторила она рассеянно.

Лора Бредфорд подошла вслед за ней к лестнице и озабоченно смотрела, как Шина медленно поднимается наверх.

— Тебе действительно надо подумать, — грубовато сказала она. — Так вот, подумай как следует, часто ли в наше сумасшедшее время можно встретить человека, который способен на такую долгую привязанность к чему-либо вообще!

К большому удивлению Шины, ее в тот день никто не беспокоил, и она подозревала, что тут не обошлось без Лоры. Челлон вообще не отличался терпением, а после сегодняшней прогулки по лесу для него было бы естественно постараться закрепить свои успехи. Она была только благодарна, что ей дали время хоть немного разобраться в своих мыслях после ее удивительного открытия.

Почти весь остаток дня она провела, сидя на мягком красном диванчике у окна и глядя невидящими глазами на покрытые снегом вершины гор. Ее потрясение было настолько велико, что она сначала пребывала в состоянии оглушения, и лишь через какое-то время ее мысли вернулись к привычному бегу.. Теперь ей стало абсолютно ясно, что она ошибалась, думая, что увлечение Челлона носит временный характер и рано или поздно неизбежно пройдет. Если ему не надоело целых пять лет следить за ее жизнью, то вряд ли она сможет убедить его отпустить ее через пару недель, как она надеялась. Шина никак не могла понять, что же подвигло его на столь пристальное внимание к ней, но к вечеру бросила тщетные попытки докопаться до истины.

Увидев, что за окном темнеет, она встала и устало потянулась. Пора принять душ, переодеться, а потом пойти к Челлону и все выяснить у него самого. Ей самостоятельно ни до чего толкового не додуматься.

Она вытащила из шкафа вишневый бархатный халат и собралась идти в ванную, когда послышался негромкий стук в дверь. Шина недовольно нахмурилась. В данный момент она еще не была готова общаться ни с Лорой, ни с Челлоном. Ей требуется время, чтобы окончательно собраться с мыслями и продумать вопросы, на которые она хочет получить ответ. Но она знала, что ни Челлон, ни Лора, однажды решив, не отступятся от своего, и, вздохнув, пошла открывать.

Рэнд Челлон стоял в дверях с покрытым салфеткой подносом, а в его львиных глазах она прочитала недовольство.

— Наконец-то, — нетерпеливо сказал он, проходя в комнату. — Я принес тебе ужин. У тебя было столько времени, что к этому моменту ты могла решить все проблемы разоружения в мире. Я сказал Лоре, что не дам тебе больше ни минуты, как бы она ни переживала насчет твоих чувств.

Шина отвела глаза, почувствовав знакомый напор в его взгляде.

— Ты зря волновался, — сдержанно заметила она. — Я как раз собиралась принять душ и спуститься вниз.

— Ну что ж, теперь тебе не придется спускаться, — безапелляционно заявил Челлон. — Иди и принимай душ. Если ты поторопишься, то ужин даже не успеет остыть. — Он поставил поднос на столик у окна и сел рядом.

Шина отметила, что он переоделся: джинсы и свитер сменили замшевые брюки, которые прекрасно подчеркивали красоту его сильных бедер, и кремовую рубашку. Рукава ее были закатаны, а несколько верхних пуговиц небрежно расстегнуты, открывая часть бронзовой груди, поросшей рыжеватыми волосами.

Видя, что Шина стоит в нерешительности, глядя на него, он нетерпеливо нахмурился.

— Нечего смотреть на меня, как будто я Синяя Борода, — сказал он. — Конечно, Лора хотела как лучше, но я с самого начала знал, что ты еще не готова была это увидеть. — Он откинулся на спинку дивана и поставил одну ногу на табуретку. — Ну ладно, что сделано, то сделано. Поговорим, когда ты поешь.

Ну вот, подумала Шина, стоило строить планы встретиться с ним в более официальной обстановке гостиной! С присущей ему решительностью Челлон опять подчинял обстоятельства своему желанию.

— Я быстро, — пробормотала она, идя в ванную.

Шина вернулась действительно быстро, но ему хватило этого времени, чтобы задернуть занавески и развести весело потрескивающий огонь в камине. Поднос стоял теперь у огня, а Челлон лениво развалился в кресле-качалке, выглядя немножко забавно на этом типично дамском сиденье.

Когда Шина возникла в дверях ванной комнаты, он обвел ее фигуру жадным взглядом, и лицо его озарилось улыбкой.

— Тебе очень идет, — мягко сказал он. — Когда я выбирал этот халат, то так и знал, что в нем ты будешь похожа на дикую цыганку.

— Ты что, сам его выбрал? — удивилась Шина, глядя на вишневый бархат халата. С глубоким квадратным вырезом и широкими свободными рукавами, он казался роскошным и экстравагантным. Лиф плотно облегал ее, подчеркивая тонкость ее талии, а юбка спадала широкими складками. Спереди шел ряд маленьких пуговок, обтянутых бархатом, их было много, чуть ли не целая сотня. Шина потратила много времени, застегивая их.

Челлон кивнул в ответ на ее вопрос.

— Я сам выбирал всю твою одежду, — серьезно сказал он, поднимаясь. — В моей квартире в Хьюстоне для тебя тоже приготовлен полный гардероб, так же, как и в Кресент-Крик.

— Как интересно, — беззаботно заметила Шина. — Я надеюсь, ты сможешь их вернуть, если что.

— Ничего подобного. Они останутся. — Челлон нагнулся и поднял поднос с подставки у камина. — Так же, как и ты, голубка. — Он махнул рукой в сторону качалки. — Мне кажется, тебе лучше сесть сюда. А то у меня такое чувство, как будто я играю женскую роль в театре.

Шина засмеялась и села.

— Ты действительно выглядишь немного не на месте, — сказала она, весело глядя на него, а Челлон поставил поднос ей на колени и снял покрывающую его салфетку.

— А вот ты выглядишь совершенно на месте, — довольно произнес он, опускаясь на ковер у ее ног. Он обхватил руками колени и опустил на них подбородок, с нежностью наблюдая, как она берет вилку и приступает к овощной запеканке. — Это еще раз доказывает, какой я предусмотрительный.

Шина смиренно вздохнула.

— Ты хочешь сказать, что оформлял этот интерьер тоже ты?

— Боюсь, что так, — невинно признался он. — Это было вроде игры. Покупать вещи, которые, как мне казалось, должны тебе понравиться, а затем представлять себе, как ты ими пользуешься. Когда я приехал сюда в отпуск в прошлом году, я даже спал в твоей кровати. Я часто лежал здесь при свете огня в камине, глядел на портрет темноглазой сиротки работы Кэйна и думал о своей сиротке.

Шина подняла глаза на портрет на стене. Сцена, описанная Челлоном, была необычайно трогательной, и ее горло перехватило судорогой.

— Но я совсем не сиротка, — возразила она дрогнувшим голосом. — У меня есть дядя Донал.

Губы Челлона сжались.

— Да, у тебя есть дядя, — резко сказал он. — Но это лишь подтверждает мои слова.

Ясно было, что ничто не может изменить его мнение о Донале О'Ши.

— Судя по тому, что говорила мисс Бредфорд, ты и сам был чем-то вроде сироты, — осторожно заметила Шина.

Челлон пожал плечами.

— У Лоры под грубоватой внешностью таится очень чувствительное сердце. Я был слишком диким, чтобы по-настоящему страдать из-за отсутствия отцовского внимания. Мы никогда не понимали друг друга. Он никак не мог найти объяснение, почему я не хочу пойти по его стопам. Для него весь свет вращался только вокруг «Челлон ойл». — С некоторой грустью пожав плечами, он продолжал: — После окончания колледжа я немного помотался по миру. Один сезон я работал лыжным инструктором в Сент-Морице. Однажды я даже нанялся на научно-исследовательское судно и ушел в плавание на шесть месяцев. — Перед его мысленным взором словно вставали картины прошлого. — За те два года я перепробовал десяток различных профессий, но ни одна не имела отношения к тому, что мой отец назвал бы выгодным предприятием. Потом я вступил в армию и был отправлен во Вьетнам. — Он резко поднялся и склонился к огню, спиной к Шине. Взяв кочергу, он энергично помешал дрова. — Там решили, что выяснили наконец мое настоящее призвание, — с горечью произнес он. — Командирам показалось, что я обладаю инстинктом настоящего убийцы, и меня спешно направили в специальные части. Они оказались правы. Я очень хорошо проявил себя. — Он резко поставил кочергу на подставку и круто повернулся к Шине.