Комната смерти - Джеффри Дивер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Улыбнитесь, мистер Мецгер. У вас чудесные дети. Хотите три фото восемь на десять и дюжину фотографий для бумажника?»
Когда он планировал смертный приговор изменнику и приводил его в исполнение, внутри его не было Дыма. Вообще. Он рассказал об этом доктору Фишеру. Психиатру стало несколько не по себе, и они прервали дальнейшее развитие темы…
Мецгер посмотрел на компьютер и на свой магический телефон.
Взгляд бледных, с желто-зеленым болезненным оттенком глаз снова упал на реку Гудзон за окном. Этим видом Мецгер был обязан горстке помешанных придурков, которые одним ясным сентябрьским днем стерли с лица земли здания, закрывавшие обзор. И именно они, к несчастью для своих оставшихся в живых соотечественников, подтолкнули Мецгера к тому, чтобы сменить профессию.
Стоило об этом подумать, как снова собрался Дым, что часто случалось, когда в памяти возникали события одиннадцатого сентября. Когда-то эти воспоминания лишали его сил, теперь же просто отзывались жгучей болью.
«Отпусти…»
Зазвонил телефон. Мецгер взглянул на имя абонента, которое можно было перевести как «тебе крышка».
— Мецгер слушает.
— Шрив! — радостно выпалил звонивший. — Как дела? Мы целую вечность не болтали.
Мецгер не любил волшебника из страны Оз. В смысле — самого волшебника как персонажа (фильм ему скорее нравился). Тот был скрытен и склонен к манипуляциям, отличался непостоянством и занял трон хитростью… и тем не менее обладал в стране всей властью.
Почти так же, как тот, с кем он сейчас говорил.
— Ты не звонил мне, Шрив, — упрекнул его Волшебник.
— Все еще выясняю факты, — ответил он собеседнику, который находился в двухстах пятидесяти милях южнее, в Вашингтоне. — Мы слишком многого не знаем.
На самом деле это ни о чем не говорило, но он не был осведомлен, что именно известно Волшебнику. Соответственно, однозначных ответов приходилось избегать.
— Как я понимаю, данные о Морено оказались халтурой? Верно, Шрив?
— Похоже на то.
— Бывает, — заметил Волшебник. — В нашем чокнутом бизнесе уж точно. Значит, ваша разведка все проверила дважды и трижды…
«Ваша…»
Выбор местоимения не ускользнул от внимания Мецгера.
— Само собой.
Волшебник не стал напоминать, что Мецгер заверял его, будто смерть Морено необходима для спасения жизней, поскольку тот намеревался взорвать штаб-квартиру «Американ петролеум» в Майами. На самом же деле худшее, что случилось, — какая-то женщина из числа протестующих швырнула помидором в полицейского и промахнулась.
Но разговоры с Волшебником в основном основывались на подтексте, что лишь подчеркивали его слова — или отсутствие таковых.
Мецгер работал с ним уже несколько лет. Лично они встречались нечасто, но, когда это все же происходило, его коренастый улыбчивый собеседник всегда был одет в синий костюм из саржи и носки с выразительным узором, а в петлицу был вставлен значок в виде американского флага. У него никогда не бывало проблем с Дымом, как у Мецгера, и голос его вечно звучал на удивление спокойно.
— Нам пришлось действовать быстро, — сказал Мецгер, недовольный тем, что ему приходится защищаться. — Но нам известно, что Морено опасен. Он финансирует террористов, поддерживает торговлю оружием, занимается отмыванием денег и прочее.
«Морено был опасен», — мысленно поправился Мецгер. Его застрелили, и в настоящем времени он больше не существовал.
— Иногда тебе, Шрив, и впрямь приходится действовать быстро, — сказал своим медоточивым голосом Волшебник из Вашингтона. — Паршивый бизнес.
Взяв щипчики, Мецгер принялся медленно подрезать ногти. Это занятие помогало ему удерживать Дым в некотором отдалении. Пусть оно и выглядело странно, но все лучше, чем обжираться картошкой фри и печеньем. И орать на жену и детей.
Волшебник прикрыл телефон и обменялся парой фраз с кем-то рядом.
«Кто там с ним? — подумал Мецгер. — Генеральный прокурор? Или кто-то с Пенсильвания-авеню?»
— И как мы слышали, ведется некое расследование? — спросил Волшебник, возвращаясь к прерванному разговору.
Проклятье! Он знал. Откуда?
«Утечки для меня не меньшая угроза, чем сами террористы», — подумал Мецгер, чувствуя, как подступает густое облако Дыма.
— Возможно.
Последовала пауза, явно содержавшая в себе вопрос: «И когда же ты собирался нам об этом сообщить, Шрив?»
Вслух, однако, Волшебник лишь спросил:
— Полиция?
— Да, нью-йоркское управление. Не федералы. Но есть все основания для того, чтобы сослаться на неприкосновенность.
Хотя его юридический диплом уже много лет покрывался пылью, Мецгер, прежде чем занять нынешний пост, тщательно изучил материалы дела Нигла и подобных ему. Заключение по этому делу он мог процитировать даже во сне: федеральные служащие не подлежат преследованию за преступления по законам штата при условии, что они действовали в пределах своих полномочий.
— Ну конечно же, неприкосновенность, — сказал Волшебник. — Естественно, мы исследовали этот вопрос.
Уже? Впрочем, Мецгер не особо удивился.
Последовала тягучая пауза.
— Шрив, ты рад, что все происходило в пределах полномочий?
— Да.
«Господи, прошу тебя, дай мне удержать в себе Дым».
— Отлично. Кто там был специалистом — Брунс?
По телефону не было принято сообщать имена, как реальные, так и кодовые, сколь бы хорошо ни был зашифрован разговор.
— Да.
— Полиция с ним говорила?
— Нет. Он глубоко законспирирован. Никто не сможет его найти.
— Вряд ли мне стоит напоминать, что ему следует вести себя осторожнее?
— Он предпринимает все необходимые меры. Как и остальные.
Снова пауза.
— Что ж, по данному вопросу говорить больше не о чем. Поручаю тебе им заняться.
— Займусь.
— Хорошо, поскольку выясняется, что в Комитете по разведке начались дискуссии на тему бюджета. Внезапно. Не пойму, с чего бы.
