Темное время суток. Фантастический роман - Ян Бадевский

Но могучие колдуны проверяют почту своих сотрудников. И умеют перенаправлять пространственные туннели.

Выходишь.

Совсем не там, где планировал. Никаких тебе островов и портовых городишек с мачтами у пирса. Ты в глухом переулке, под ногами – лужа, присыпанная желтыми листьями. Напротив – щербатая стена. Жестяная табличка с номером «115». Чуть дальше – арка, ведущая в сумрачный дворик. Холодно и неуютно. Но печалит тебя не это.

Люди.

Отряд вооруженных людей, недобро смотрящих на тебя и твою спутницу. Автоматы, штурмовые винтовки, пистолеты. Парочка персонажей с короткими мечами. Безоружные, но не менее опасные ведуны. Их всегда можно узнать по длиннополой одежде (плащи, пальто, кардиганы) и амулетам на шеях. Сомнений не оставалось – профсоюз узнал о встрече Рамона и Валика. Хотелось верить, что Валик не при делах.

Рамон понимал, что дергаться бесполезно.

Хуже будет.

Поэтому он медленно и аккуратно положил на асфальт помпу. Рядом улегся верный «аграм». И стволы Полины – самозарядный «Варяг» под патроны «смит энд вессон» и «Штейр» с лазерным целеуказателем.

Охотники ждали.

Вздохнув, Рамон отстегнул от лодыжки чехол с боевым ножом. Заговоренным, разумеется. У Полины клинкового оружия не оказалось.

Никто не стал их бить, пытать или насиловать. Профсоюз – серьезная организация. Блудных детей сопроводили в комплекс, являющийся странным гибридом заброшенной фабрики и средневековой крепости. Железобетонные стены, колючка, датчики слежения и пулеметные турели. Патрули на прилегающих улицах. Створки ворот на сервоприводах. Охранные мистические символы. Бесформенное здание – все какое-то угловатое, монолитное и неприступное. Штаб-квартира? Рамон так не считал. У профсоюза опорные пункты разбросаны по десяткам срезов.

Рамона и Полину разделили на нижнем ярусе. Впихнули в разные лифты. Так Рамон оказался в подвале с голыми кирпичными стенами. В компани неприветливого ведуна.

И вот он сидит за столом.

Кровь капает на столешницу. Губа разбита, нос цел. Не худший расклад. Ведун усаживается напротив. Протягивает платок.

– Держи.

Теперь кровь на платке.

Губа опухает.

– Сам виноват, – добродушно говорит собеседнник. – Чего выделывался? Профсоюз горой стоит за своих. Никто бы не валил твою девку. Она – тоже наш человек.

– Уже не человек.

Ведун не отвел взгляд.

– И что?

– Я нарушил контракт.

– Верно. Но за такое не убивают. Конверт бы не получил, это правда. Зачем бежать?

В голове стало проясняться.

Действительно – зачем?

Правила. Есть что-то вроде служебной инструкции для охотников. Там сказано, что обортней нельзя тащить через порталы. А что там сказано по поводу оборотней-охотников? Ничего. Это редкий случай, не предусмотренный инструкцией. Да и романы среди охотников – из ряда вон. Это бизнес. Собрался отряд, выполнили задачу, разбежались по слоям. У каждого своя жизнь, своя культура. А тут – два наемника из одного среза. Вместе не работали. Познакомились, вспыхнули чувства. Совпадение.

Многовато, пожалуй, совпадений.

Кустарниковые рояли Никите не нравились. Если внести в уравнение Лайета, Игорька и прочих забавных персонажей, получается полная неразбериха.

– Хорошо, – Рамон отложил платок. – И что теперь?

Ведун достал из кармана трубку. Настоящую курительную трубку, как у Шерлока Холмса. Неспешно набил этот атавизм душистым табаком из кисета, щелкнул зажигалкой и закурил. Положил зажигалку на стол. Оригинальная вещица. Шестеренки, медные трубочки. Стимпаковская безелушка. Ручная работа.

Позер.

– Вас отпустят, – заявил ведун, выпуская дымное кольцо. – Со всеми пожитками.

– И?

Театр абсурда какой-то.

– Вы пойдете своей дорогой, – смакуя каждое слово, продолжил белобрысый. – Возможно, сумеете найти дорогу в свои срезы. Или отправитесь еще куда-нибудь. Это вторично. Важно другое.

Драматичная пауза.

Рамон изобразил предельное внимание.

– Что важно?

– Будущее, – ведун выпустил очередное кольцо. Запах дорого табака с шоколадными нотками совершенно не вписывался в атмосферу подвала. – Есть ли у вас будущее.

– Попробую угадать, – Никита скривился от боли. – Его нет. Но вы от меня чего-то хотите. И это дает некие шансы на выживание.

– Вроде того. Сценарий первый: вы перемещаетесь… куда вы там собирались? В Утопию?

Никита кивнул.

– Итак, Утопия. Селитесь на большом острове. Исландия там или Уральский архипелаг. Теряетесь в толпе. Питаете себя иллюзией безопасности. Счастливы вместе – поначалу. Днем, понятное дело. В одну из ночей Полина тебя убивает. Или приходит Лайет. Основатель всегда ищет своего ученика.

– Лайета больше нет, – возразил Никита.

– Типичное заблуждение, – кивнул ведун. – Ты воспринимаешь его как рядового переверта. Просто мужик перекинулся днем, с кем не бывает. Быстрый, матерый. Но убить можно. Так?

– Так.

– Нет. Все сложнее, друг мой. Ты же любишь рассуждать о диаблеро. Что ты о них знаешь? Вспоминай.

Рамон сосредоточился. Что там у Кастанеды? Собака ворует сыр, ее убивают. Но сам колдун находится далеко, в своей хижине. На расстоянии. Брухо раздваивается. Суку убивают, а колдун умирает в своей хижине.

Ведун следил за выражением лица Рамона.

– Вижу, ты начинаешь понимать.

– Я убил волколака, – начал Рамон, – но это… лишь проекция колдуна, правильно? Лайет находился в другом месте.

– Делаешь успехи.

– И теперь, – Рамон просто рассуждал вслух, – нужно понять одну вещь. Умер ли сам Лайет?

– В точку.

– Он умер?

Ведун покачал головой.

– Живее всех живых.

– Но почему?

– Мальчик мой, – ведун переключился на покровительственный тон. – Ты ничего не знаешь о мире. Ты слышал о диаблеро, читал кое-что. Ты научился сносить головы перевертам. Но основатели – нечто большее. Этим мудакам не нужно превращаться в зверя, чтобы расправиться с тобой. На то они и основатели, чтобы скакать по телам своих порождений. Волколак умирает, но волколак – не диаблеро.

– Постой, – Рамон наклонился вперед. Он почувствовал, что разговор перетекает в неожиданное русло. – Ты хочешь сказать, что брухо вселяются в тела перевертов? Используют их?

– Именно это, – ведун небрежно швырнул трубку через плечо, – я и хочу сказать. К тому же, не стоит путать брухо и диаблеро. Последние жестче.

Трубка растворилась в воздухе.

Бесследно исчезла.

Рамон выругался себе под нос.

– Тяжело принимать такие факты, – в голосе собеседника прорезалась участливость. – Ты порешил зверюгу, а результат нулевой.

– Лайет успел выпрыгнуть из тела? – догадался Рамон.

– Конечно. Время задать себе новый вопрос.

Никита задумался.

К счастью, он соображал быстро.

– Оставит ли он нас в покое?

Ведун швырнул через плечо кисет.

Исчезновение.

– Нет.

– Что ему нужно?

Ведун поднялся.

– Мы продолжим разговор. Но я бы не хотел, чтобы ты воспринимал профсоюз в качестве своего врага. Ты состоишь в системе, дружище, которая сейчас на твоей стороне. Пойдем со мной.

Дверь камеры открылась.

Звук шагов заставил свет включиться. Белая трубка, пристроившаяся под потолком обшарпанного подъезда. Наверху лязгал и гудел лифт, который давно следовало починить.

Рамон поднялся на один пролет и застыл перед почтовым ящиком. Внутри что-то лежало.

Конверт.

О странном незнакомце в придорожной забегаловке Никита успел забыть. Памятная беседа состоялась на прошлой неделе. И вот он – обещанный конверт.

Впрочем, сказал себе Никита, это может быть повестка в суд, письмо от забытых родственников, рекламый буклет. Что угодно может быть.

Пришлось лезть в рюкзак за ключами.

Скрипнув, дверца почтового ящика отворилась. Белый прямоугольник оказался настояим конвертом. Никита повертел артефакт в руках. Полное отсутствие марок. Никаких надписей. Бумага наощупь плотная и шероховатая. Сунув конверт в боковой кармашек рюкзака, Никита двинулся к лифту. Нажал оплавленную кнопку. Этажом выше что-то лязгуло. С характерным гудением лифтовая кабина поползла к первому этажу.

Квартиру пришлось открывать своим ключом.

Вики не было.

В прихожей Рамон нашарил выключатель. Вспыхнул тусклый свет – одна из лампочек перегорела. На электронном табло красные цифры: 22.47.

Пустое жилье давит на психику.

Известный факт.

Вот только Никиту тишина обрадовала. В последние месяцы он общался с женой нечасто. Так проще. Почему-то любой разговор перерастал в ссору – даже если темой был поход в магазин. Копилось раздражение. Бедность Вике не нравилась. Кризис, безработица – это отмазки. Так она считала. Мужик обязан приносить в семью деньги. Никита приносил, но этого вечно не хватало. Ни в ресторан приличный сходить, ни подруг очаровать платьем из дорогого бутика. Сопровождение дальнобойщиков едва позволяло сводить концы с концами. Но остальные работы были еще хуже. Кое-где месяцами задерживали зарплаты.